Преодоление - Валерий Игнатьевич Туринов
У соборной Успенской церкви собралась огромная толпа.
Когда посланники Земского собора подошли к церкви, толпа расступилась, пропуская их. Затем мужики и бабы стали падать на колени, за ними девки, парни и даже ребятишки.
– Да хранит тебя Господь Бог: государь наш, спаситель земли Русской! – понеслось со всех сторон к юному государю…
В храме, когда все заняли свои места, началось торжество. Сначала к Михаилу обратился Шереметев с наказом от Земского собора. Затем Феодорит молил юного царя: призывал прийти на Москву, сесть на царство, пропадающее уже который год без государя. И снова Шереметев просил теперь уже старицу: благословить сына на царство…
Марфа, выслушав их, обвела взглядом собравшихся в церкви, остановила глаза на послах, на том же Шереметеве и Феодорите.
– Он ещё не в совершенных летах, – начала она дрожащим голосом, обращаясь к ним. – А Московского государства многие люди, по грехам, в крестном целованье некрепки стали!.. Изменчивы!..
Она волновалась…
– Да и Московское государство от польских и литовских людей в разоренье великом! Всех прежних великих князей сокровища литовские люди вывезли!.. Да и государь мой, а сына моего отец, святейший Филарет, ныне у короля в великом утесненье! А как учинит король над ним зло? И как без благословения отца своего ему, сыну его, принять на себя крест сей?!
– Великая старица! – обратился к ней Шереметев, когда она закончила говорить. – Невозможно стоять государству без государя!
Утомительным выдался день. Шесть часов длились уговоры великой старицы благословить своего сына…
Наконец она согласилась.
Не стал стоять на своем и Михаил Фёдорович.
– Если на то воля Божия, то пусть будет так! – произнёс он то, что велела сказать ему накануне Марфа…
Через пять дней в сопровождении выборных Земского собора Михаил Фёдорович покинул Кострому. Была остановка в Ярославле на несколько дней.
И там Шереметев воспользовался моментом.
– Государь, крестьянишки с моих вотчинных землишек разбежались в Смуту, – подсунул он юному государю на подпись грамоту. – Собрать бы надо… Не прокормиться мне с дворовыми-то!
И юный царь, глядя в рот своей матери, дал ход грамоте.
Через две недели после великого дня в третью неделю святых жен-мироносиц государь Михаил Фёдорович с матерью, с великой старицей Марфой, пришёл в Москву.
За городом его встречали с иконами митрополит Казанский Ефрем, архиепископы, весь освящённый собор, бояре, окольничие… Толпы московского народа…
Михаил Фёдорович с матерью, духовные, посланники, бояре прошли в соборную церковь Пречистой Богородицы. И там они совершили молебен.
* * *
Прошло два с половиной месяца. На день памяти великомученицы Евфимии, одиннадцатого июля, в десять часов утра, с первым ударом колокола на башне Ивана Великого государь Михаил Фёдорович вошел в Золотую палату царского дворца. Пройдя вперёд, он сел в царское кресло.
Бояре, окольничии, думные, вошедшие вслед за ним, заняли свои места на лавках.
Со своего места встал думный дьяк Семён Васильев по прозвищу Сыдавный. Это прозвище настолько прилипло к нему, что его чаще писали и в царских грамотах как «Сыдавный»… Он вышел на середину палаты и объявил, что сейчас, на день коронации, государь Михаил Фёдорович издал указ о повышении по службе отличившихся государевых людей и что первым будет слушаться указ о повышении из стольников в бояре князя Ивана Борисовича Черкасского.
Черкасский, встав с лавки, подошёл к нему, встал рядом.
– А стоять у сказки боярства князю Ивану Черкасскому, – продолжил дьяк. – Князю и боярину Василию Петровичу Морозову!
Морозов поднялся со своего места, но на середину палаты, к дьяку, не вышел.
– Государь! – обратился он к царю. – Невместно мне стоять у сказки Ивану Черкасскому! И я бью челом в отечестве на него!
Он вынул из-за обшлага кафтана столбец, прошёл к Сыдавному, протянул столбец ему:
– Челобитная!
Сыдавный принял челобитную.
– Не делом бьёшь! – с укором сказал царь Михаил челобитчику.
На юношески чистом лице его, ещё отрока-то семнадцати лет, появились розовые пятна смущения. Он не знал ещё, что делать в таких случаях.
Сыдавный выждал, что, может быть, юный царь скажет ещё что-то… Молчание затянулось… И он, вздохнув с чего-то, зачитал грамоту о боярстве Черкасскому.
Морозов, отстояв свое, прошёл до боярской лавки, сел, опустил большую седовласую голову, угрюмо уставился в пол…
Следующим Сыдавный объявил о повышении в бояре князя Дмитрия Михайловича Пожарского.
Пожарский вышел тоже на середину палаты, встал рядом с Сыдавным.
– А стоять у сказки боярства князю Дмитрию Пожарскому, – продолжил Сыдавный. – Думному дворянину Гавриле Григорьевичу Пушкину!
Пушкин что-то замешкался на своём месте…
– Гаврило Григорьевич! – позвал Сыдавный его. – Сюда, сюда! – показал он место рядом с собой и Пожарским.
Пушкин вышел на середину палаты, подошёл к нему, держа в руке заблаговременно написанную челобитную, и заявил, что ему невместно стоять у сказки боярства князю Дмитрию Пожарскому.
И он протянул челобитную Сыдавному.
Тот какое-то время размышлял, брать или нет челобитную. Затем всё же взял, когда заметил, что юный царь слегка кивнул согласно головой.
Гаврило Григорьевич же начал было говорить о том, что его меньшой брат Иван Пушкин бил челом ещё пять лет назад, при царе Василии Шуйском, в суде на князя Дмитрия Пожарского… И что, мол, то дело до сих пор не вершено… Поэтому ему стоять у сказки князю Дмитрию Пожарскому невместно…
– Не надо, не делом бьёшь, Гаврило Григорьевич! – остановил его юный царь. – Можно тебе стоять у сказки князю Дмитрию Михайловичу! За службу его государству Московскому быть ему отныне в боярах и в нашей особой милости!..
Он помолчал.
– Для нашего царского венца быть всем без мест! – обратил он взор, стараясь быть строгим, на Морозова и остальных. – А не для Гаврилова челобитья!.. Нашему же думному дьяку Сыдавному принять те челобитные, записать в разрядах!
Гаврило Григорьевич облегчённо вздохнул. Такое решение его устраивало, и он покорно встал рядом с Сыдавным, готовый представлять указ о боярстве Пожарскому.
При коронации, по росписи, составленной дьяками Разрядного приказа, по указанию государя и под бдительным оком Сыдавного боярину Ивану Романову, дядьке царя, записано было держать шапку Мономаха, а Дмитрию Трубецкому – скипетр.
Но как только Сыдавный зачитал сейчас это, в Золотой палате, Трубецкой тут же бил невместной на Ивана Романова…
– Ведомо твоё отечество перед Иваном! Можно ему быть меньше тебя! – сказал государь Трубецкому. – А ныне тебе быть для того, что мне Иван Никитич по родству дядя! И быть вам без мест!..
Из Золотой палаты государь послал на Казённой двор за царским платьем Морозова, Пожарского и Траханиотова.
С Казённого двора диадему[22], крест и шапку Мономаха нёс на блюде благовещенский протопоп Кирилл. Со скипетром
Откройте для себя мир чтения на siteknig.com - месте, где каждая книга оживает прямо в браузере. Здесь вас уже ждёт произведение Преодоление - Валерий Игнатьевич Туринов, относящееся к жанру Историческая проза / Исторические приключения. Никаких регистраций, никаких преград - только вы и история, доступная в полном формате. Наш литературный портал создан для тех, кто любит комфорт: хотите читать с телефона - пожалуйста; предпочитаете ноутбук - идеально! Все книги открываются моментально и представлены полностью, без сокращений и скрытых страниц. Каталог жанров поможет вам быстро найти что-то по настроению: увлекательный роман, динамичное фэнтези, глубокую классику или лёгкое чтение перед сном. Мы ежедневно расширяем библиотеку, добавляя новые произведения, чтобы вам всегда было что открыть "на потом". Сегодня на siteknig.com доступно более 200000 книг - и каждая готова стать вашей новой любимой. Просто выбирайте, открывайте и наслаждайтесь чтением там, где вам удобно.
