Ветер плодородия. Владивосток - Николай Павлович Задорнов

джонку, которая всей тяжестью бьется в плену моря.

Пушкин и Сибирцев в этом плавании переменились ролями. Теперь корвет предоставлен в распоряжение Сибирцева, исполняющего дипломатическое поручение. Сибирцев не вмешивается в указания своего старшего товарища и никогда не мешает ему.

А за кормой сопки Ляодуна стали еще видней, ветром снесло утренние облака, и появилась новая гряда возвышенностей довольно далеко, как насыпанные конусы из песка выступили из моря. Это оконечность полуострова, правая сторона ворот в залив Печили. Ляодунский полуостров лакомый, драгоценный ломоть, там плодородные земли в долинах и удобные стоянки для кораблей. Алексей знает, что пароходы Майкла Сеймура, а также французский военный флот и многочисленные коммерческие и военные суда всех «наций, спасающих Китай» там уже стоят, пользуются гаванями Ляодуна.

Очертания дальних, насыпанных среди моря сопок очень знакомы Алексею, похожи на Приамурье и на Приморье.

«И на Гонконг», — подумал Алексей.

Босые матросы в панамских шляпах и в побелевшей парусине дружно хватают баграми борт китайской джонки, пляшущей на волнах. На ее мачте измытая, истрепанная тряпка, оставшаяся от флага. Матросы в засученных штанах уперлись дочерна загорелыми ногами в свой борт.

— Ноу би гуд, каптейна![15] — грубо кричит шкипер, рослый китаец с косой, в шапочке, голый до пояса, поспешно надевая грязную голубую куртку. — Воде ноу пирата![16]

Волна сровняла палубы, Сибирцев перешагивает на джонку и спрашивает:

— Куда идешь?

— Ли Шуй Коу.

Рожи тут у них довольно зверские, и все с ножами. На всякий случай и у нас все матросы с кинжалами за поясом.

— Почему же, джангуйдэ[17], мало китайских кораблей в море Печили?

— Война! — ответил тот с таким выражением, словно хотел сказать: «Разве не знаешь? Зачем напрасно притворяться, зачем же вы сами идете сюда?»

Сибирцев показал на флаг на мачте корвета и сказал, что это корабль русского царя, а не королевы. Перешли на корвет.

Шкипер сказал, что в глубине залива Печили, при устье реки Хай Хэ, уже несколько дней как происходит страшное сражение. Там все корабли.

— Если хорошо прислушаться, то услышите О-е-ха! Вот, вслушайтесь! Как стреляют с пароходов.

Шкипер сказал, что идет из Шандуни и там везде слышно.

Но Пушкину и Сибирцеву ничего не слышно, кроме шума волн. Временами морской вал обрушивается с гулом, который можно принять за звук выстрела. По всему морю на мелях грохочет канонада.

— Флоты иностранцев бомбардируют крепость Даго. Хотят высаживать десанты, идти на Тяньцзинь.

Шкипер сказал, что всегда ходит в Корею и доставляет разные товары.

— Теперь вы идете в Корею?

— Нет, я иду на Ляодун. Там много иностранцев. Просят доставлять быков и баранов из Шандуня. Ли Шуи Коу — глубокая круглая бухта. Там стоят большие военные транспорты.

— Несмотря на войну, англичане верны своим привычкам, — заметил Пушкин. — Закупают баранов на жаркое и быков на бифштексы. Что с ними поделаешь!

— Без бифштексов не воюют. — отозвался Алексей. — Только у нас на Камчатке на Охотском побережье поголодали.

Шкипер, не понимая, что говорят между собой капитан и офицер, кивал головой из вежливости.

— Где удобнее идти к устью реки Хай Хэ?

В рубке у карты шкипер пылко удивился, что залив описан европейцами. Он показал глубины и большую мель, которая прикроет корвет от волнения, и вдоль нее удобно идти к Даго. Течение реки продолжается в заливе вдоль этой отмели, и там путь кораблям.

— Слышите, слышите, опять стрельба. А вы знаете, там есть и русские корабли.

— Да, есть. Но они не стреляют и не участвуют в сражении.

— Ах так? А я этого совсем не знал. Все думают, что русские тоже воюют.

— Совсем нет…

— А вы знаете, кто привел сюда англичан?

— Вы были в Даго и видели, что наш посол делает?

— Нет.

— У нашего посла только один пароход.

Китаец вежливо и почтительно поклонился. Пушкин попросил продать двух баранов для команды. Китаец ступил на канат и, как цирковой фокусник, перепрыгнул на джонку. Матросы придержали борт баграми. Сибирцев и Пушкин тоже перешли.

Трюм набит баранами. Накатила волна, и бараны повалились сначала на один борт, потом на другой. Перешли наши матросы. Степанов заметил, что здесь не щадят животных, особенно назначенных на убой.

— Они с веса спадут! — сказал Сибирцев шкиперу.

— Ничего им не сделается! — воскликнул шкипер и дал пинка одному из баранов под брюхо. — Это же баран! Идти недалеко. В новых портах ждут свежего мяса.

Матросы унесли на корвет двух баранов.

Джонка и корвет разошлись. Шкипер, заметив, что Алексей оглядел его судно в бинокль, показал на запад в сторону побережья столичной провинции Китая, откуда дул горячий ветер.

Залив начинал оживать. На горизонте появились многочисленные суда. Пальбы не слышно.

— А вон и герой войны! — молвил Пушкин.

Вырываясь из небольших волн, идет пароход под французским флагом. Знают мель, идут под ее прикрытием, глубоководным каналом, прямо на сближение с нами.

Приветствовали друг друга гудками.

— С успехом? — крикнул в рупор на французском Мусин-Пушкин.

— Благодарим! — Еще что-то кричали в рупор, как будто сражение закончилось, дальше не поняли — ветер отнес.

Пушкин решил не идти, вставать на якорь под ветром, за мелью. Пошли самым малым ходом, с промером. Раздалась команда и грохот цепи. Близка мель, стоим на глубоком канальчике. Вечером идти дальше опасно.

Боцман подозвал рыбака. За монету китайцы дали рыбы и свежего лука.

Ночью в море видно было много огней. Волна шумела и раскатывалась, но не добегала до корабля через едва прикрытые водой мели.

Утром был туман. Когда видимость стала отличная, заработала машина, пошли. Проступил берег; очень далек и очень низок в цвет моря. На обед поели луковой похлебки из свежей рыбы с уксусом. На ужин будет баранина. Запах ее дразнит всю команду и придает людям силы. Но как мог наш Евфимий Васильевич привести сюда флоты союзников? Кто распустил такой слух?

А вон уже отчетливей за желтыми водами видны деревни. Дома с соломенными крышами. Тут житница Китая. Население провинции Чжили тридцать миллионов. Чжили, как и вся страна, кормит Пекин. Равнинная область.

А что тут творится! Несмотря на всю таинственную неприкосновенность этих берегов и вод, эскадры европейцев стоят по всему заливу.

Слабеющие волны выбегают из глубин, разводят толчею и сбивают водяные вихри.

Идет железный пароход под британским флагом. Торговое судно. Этот корабль не похож на плавучий свинарник или скотник. Шхуна битая волнами, бывалая, с облупленной краской, но ладная и быстроходная, как военный корабль, слышно, машина работает отлично и сильна. Корабль режет воду, разводит усы вихрей.

Рыжебородый шкипер — англичанин.