По следу «Серого». Автобиографическая повесть (книга вторая) - Вадим Дёмин

вначале комплектование шло сугубо по личному желанию патриотов Германии, но потом, немцы, видя постоянные неудачи фашистского командования в военных операциях, разуверились в «силе и мощи германского оружия», и дело формирования фольксштурма оказалось под угрозой срыва.

Чтобы выполнить план по поставкам на передовую очередных партий «пушечного мяса», военное руководство отдало местным органам власти, комендантам гарнизонов жесткие указания о формировании отрядов фольксштурма любой ценой.

Дисциплина в немецкой армии была превыше всего, поэтому мобилизация приняла насильный характер, ее стали проводить под угрозой расстрела, что вызвало обратный эффект: у большинства немцев, в особенности у мужчин, создание «народного ополчения» ассоциировалось с агонией. Многие считали эту меру нацистских властей по тотальной мобилизации актом отчаяния.

«Таким образом, ставка фашистских правителей Германии на то, чтобы поправить дела на фронте за счет фольксштурма, уже в самом начале потерпела крах, оказалась ставкой обреченных: в так называемом „фашистском ополчении“ не было и не могло быть ничего подлинно патриотического, правда, на отдельных участках подразделения фольксштурма оборонялись порой довольно упорно. Но это упорство часто определялось страхом перед заградительными отрядами эсэсовцев. Ведь никто уже не верил в это время басням фюрера и его окружения. Значительная часть солдат-фольксштурмовцев, как показала практика, при первой возможности старались сдаться в плен, а многие просто разбегались по домам, если им удавалось проскочить через пулеметный огонь эсэсовцев».54

Но еще дальше в своих планах всеобщей мобилизации и массового истребления собственного народа Гитлер и его рейхсминистры зашли в те дни, когда Советская Армия штурмовала Берлин. За всю историю войн на планете не было еще случая, чтобы государство насильно, в массовом порядке посылало детей на смерть. А Гитлер сделал это. По его прямому указанию были созданы отряды «гитлерюгенда». Многим из его бойцов едва исполнилось 12—13 лет, когда они по приказу фюрера взяли в руки оружие и отправились на передовую, чтобы умереть там.

Активно использовали детей в достижении своих военно-политических целей и оуновцы. Не следует забывать, что они во всем перенимали формы и методы борьбы своих хозяев – гитлеровцев.

Посылать взрослых агентов-эмиссаров, разведчиков, террористов через линию фронта мюнхенским руководителям ОУН становилось все сложнее. Охрана государственной границы СССР была восстановлена в полном объеме, и стала для нарушителей непреодолимым препятствием. А те, кому все же удавалось нелегально пройти через нее и добраться до места назначения, подтверждали, что местные жители активно помогали пограничникам изобличать и задерживать нарушителей.

Обстановка требовала от Центрального Провода ОУН более четкой координации борьбы банд в освобожденных от гитлеровцев районах Западной Украины, активизации разведывательной, подрывной деятельности в тылу Советской Армии. Разведывательные сведения гитлеровцам были нужны как воздух. Но как их добыть? И тогда оуновцы стали засылать в наш тыл детей.

10 апреля 1945 года в районе села Красноильское Сторожинецкого района Черновицкой области бойцами 237 отдельного стрелкового батальона ВВ НКВД, совместно с пограничниками 31-го пограничного отряда был задержан парашютист – мальчик 13 лет.

При осмотре местности в районе приземления обнаружили еще 6 парашютов с грузом взрывчатого вещества.

Едва мальчишка оказался под прицелом автоматчиков, он торопливо поднял ручонки вверх и испуганно произнес: «Сдаюсь!»

То, что в этом районе планировалась выброска десанта, чекисты знали заранее (не было только известно количество людей). Получив от оперативных источников данные о предполагаемой высадке, командир батальона капитан Фимушкин связался с начальником Черновицкого управления государственной безопасности подполковником Николаем Антоновичем Решетняк и проинформировал его об обстановке.

Операция по задержанию парашютиста была проведена четко и быстро. Каково же было удивление бойцов, когда задержанный снял с себя шлемофон: перед ними стоял совсем еще юный человек, на вид которому можно было дать лет 11—12.

Задержанного сразу же приняли в свои «объятия» сотрудники разведотдела УКГБ.

Из показаний пленного выяснились подробности предполагаемой подрывной деятельности агента фашистской разведки.

…Еще в период оккупации гитлеровской армией западных областей Украины в местечке Шепот (в районе Шурдена) и в селе Плоском Путильского района руководители фашистской разведывательно-диверсионной организации «Меструп-24» создали филиалы школы по подготовке диверсантов-лазутчиков. Выпускники школ засылались в тылы наступающей Советской Армии со шпионскими, диверсионными и террористическим целями. Кроме того, «дипломированные специалисты подрывного дела» разъезжались по бандам ОУН-УПА и выступали там в качестве инструкторов. Фашисты рассчитывали с помощью бандеровцев удержать этот важный горный участок фронта. За диверсии, террор и военную разведку в тылу наших войск главари банд получали от гитлеровцев деньги, оружие, боеприпасы, обмундирование и продукты питания.

Со временем фронт ушел далеко вперед, и теперь оуновцы потеряли постоянную поддержку, которую они получали раньше от своих берлинских хозяев. Оставалась надежда на эмиссаров-ходоков, да на шпионов-парашютистов, доставлявших в банды инструкции, деньги, другие необходимые для проведения подрывной деятельности предметы.

Но и тех, и других быстро вычисляли и вылавливали пограничники, воины НКВД, оперативные сотрудники НКГБ. И тогда противник стал использовать подростков, надеясь, что на них меньше всего падет подозрение.

Стремясь «чистосердечностью» признаний вымолить себе жизнь, мальчишка рассказал, что перед ним стояла задача совершить ряд диверсионных актов в районных центрах южной части Буковины, после чего «залечь на дно» и ждать дальнейших указаний.

Согласно легенде мальчик ничем не должен привлечь внимание чекистов в причастности его оуновскому движению, тем более – фашистской разведке, совершению террористических и диверсионных актов. «Законсервированный» агент, как заряженная винтовка, должен быть готов к выстрелу в любое время.

Обстоятельства его задержания и степень вины были настолько очевидны, что строить из себя убежденного «героя самостийной Украины» юный шпион и диверсант не стал. На допросах он подробно и откровенно изложил свою биографию.

…Когда гитлеровская армия отступала на запад, некий гауптштурмфюрер Крюгер, отвечавший за связь с разведкой ОУН, проживавший в доме, хозяина которого расстреляли большевики за убийство сотрудников НКВД, проявил профессиональный интерес к сыну хозяина дома, интересовался его отношением к Советской власти, германской армии и понял, что мальчик может быть ему весьма полезен. При отступлении он забрал парня с собой, пообещав ему радужные перспективы. Уже тогда гауптштурмфюрер55 видел в нем задатки будущего разведчика.

Как только мальчик попал в руки фашистских военных контрразведчиков, он сразу же подвергся массированной психологической и идеологической обработке. Мальчишке постоянно твердили о том, что ему нет пути назад, так как большевики расстреляли его отца, и если бы в его судьбу не вмешались офицеры немецкой армии, неизвестно, оставили бы в живых его коммунисты.

Вначале мальчика отвезли в Краков и разместили в одной из диверсионных школ («абверштелле»). Ему дали новое имя – Аркадий, сочинили новую биографию. Прежний юноша перестал существовать.

Аркадий оказался способным учеником. Ему нравились все предметы, которые преподавались в шпионской школе. Время пролетело незаметно. Через 8 месяцев Аркадий успешно сдал «выпускные экзамены» и в качестве поощрения был направлен в школу повышения квалификации в Берлин.

Город поразил мальчика. Он гулял по его улицам в сопровождении немецких офицеров-разведчиков, а самым любимым местом, был, конечно, берлинский зоопарк, где он мог часами стоять у вольеров с животными. Попавший из далекого карпатского села, к тому же охваченного войной, в мирную европейскую столицу, Аркадий чувствовал себя совершенно другим человеком. Все, что связывало его с родиной, осталось в прошлом.

У него появились новые друзья, хотя друзьями в полном смысле этого слова их, конечно, назвать было нельзя. Делиться сокровенными мыслями в школе было не принято: учащиеся следили друг за другом. Командование таким образом сразу убивало не двух, а нескольких зайцев. Во-первых, в будущих разведчиках культивировали такие профессиональные качества как осторожность, скрытность, недоверие к окружающим людям, независимость, самостоятельность, умение мимикрировать, т.е. приспосабливаться к любым условиям и обстановке, во-вторых, руководство не поощряло установления тесных дружеских контактов между курсантами и, в-третьих, постоянно знало о своих подопечных абсолютно все двадцать четыре часа в сутки, постоянно изучая их моральные и деловые качества.

Преподаватели с восторгом рассказывали о «героической» профессии разведчика. Да, именно о профессии, поскольку ставка делалась на этих