Темная сторона Мечты - Игорь Озеров

Ингу, целующуюся с каким‑то парнем… Тихо прикрыв дверь, чтобы его не увидели, он направился сразу к метро.

В вагоне поезда, напротив сидела веселая компания. У одного из ребят в руках был маленький кассетный магнитофон.

«Мечта сбывается и не сбывается, — будто наотмашь бил Юрий Антонов. — Любовь приходит к нам порой не та…»

— Выключи ты эту скуку, — попросила девушка, сидевшая рядом с парнем, и почему‑то с вызовом посмотрела прямо на Андрея.

Ее кавалер нажал на клавишу, она громко щелкнула, и на другой дорожке весло запел Алексей Романов: «Можно все начать сначала, ничего нельзя вернуть…»

Тогда Андрей еще не знал, как прав был этот музыкант.

Все эти события он вспомнил сегодня, пока проходил турникеты и другие проверки в огромном правительственном здании на Охотном Ряду.

Пожилой охранник в черном похоронном костюме проводил Андрея Андреевича по длинному коридору с мягкими зелеными дорожками, окаймленными с двух сторон красными полосами, прямо до ее кабинета. Сам же приоткрыл дверь и доложил:

— Инга Анатольевна, к вам посетитель.

Получив ответ, он распахнул дверь пошире и Андрей вошел. Инга сидела на краю стола и говорила по телефону. Казалось, она совсем не изменилась с их последней встречи, и он вспомнил лето девяносто первого года, когда все и случилось.

Глава 2

По распределению после института Андрей попал на работу экономистом в Госплан СССР в отдел нефтяной и газовой промышленности. Руководство их огромной конторы на проспекте Маркса, уже шагнувшее в пенсионный возраст, из‑за невозможности в полной мере насладиться преимуществами своего большого женского коллектива, проводило активную политику мужского шовинизма. Благодаря этому Андрей за шесть лет дорос до заместителя начальника отдела.

Другой причиной служебного роста стал появившийся у него неподдельный интерес к статистике. Не то чтобы анализ и сопоставление друг с другом сухих цифр из разных таблиц и графиков стало его любимым делом, но вспоминая советы отца, он относился к работе по принципу — не стоит тратить драгоценное время впустую, и если ты что-то делаешь, то делай это хорошо.

Просматривая годовые отсчеты предприятий, Андрей видел все, что скрывалось за обычными цифрами, безошибочно угадывая, что послужило причиной невыполнения плана: пьянство главного инженера, забывшего заказать запчасти для буровой, или воровство мастера.

И естественно, он прекрасно видел, что последнее время в стране кто‑то начал сознательно выключать экономику с очевидной целю — вызвать недовольство людей нехваткой основных товаров.

Лето девяносто первого года было особенным. Получив место заместителя, Андрей вдруг занервничал и засомневался — этим ли он хочет заниматься всю свою жизнь. Причиной таких мыслей был пресловутый кризис среднего возраста и то, что происходило вокруг него и по всей стране.

Он уже не сомневался, что где‑то на самом верху с Советским Союзом было решено заканчивать, и исчезновение страны с политической карты мира дело ближайшего времени. Удивляло лишь то, что поджечь свою страну, под радостные аплодисменты недавних врагов, мечтали чуть ли не все вокруг, включая и тех, кто должен был ее защищать.

Чиркали давно отсыревшими спичками русские писатели‑деревенщики, мечтая восстановить неизвестно существовавшую ли когда‑либо Святую Русь. На окраинах страны прикормленные спецслужбами националисты поднимали на борьбу с Россией закомплексованных неудачников.

С экранов телевизоров люди, сделавшие великолепную карьеру в КПСС, рассказывали про ужасы социализма и свою многолетнюю борьбу с проклятым «совком».

Даже наивная советская интеллигенция — молоденькие учителя, врачи и инженеры — потянулись на митинги, скандируя: «Нет коммунистическому рабству». Они и не догадывались, что им суждено стать главными пострадавшими от этого шоу.

Но были и те, кто понимал, к чему все идет. Эти люди уже потирали потные ладошки и подсчитывали скорые огромные барыши от продажи пока еще народных природных ресурсов предприимчивые дельцы.

Лишь сам народ, как всегда, безмолвствовал, безуспешно пытаясь найти исчезнувшие из магазинов самые необходимые вещи и продукты.

С середины мая стояла необыкновенная жара, и соскучившийся за зиму по настоящему теплу народ при первой возможности потянулся на природу.

В первую после праздников пятницу Андрей, обедая в столовой на первом этаже, засмотрелся в большие окна на пробегавших мимо оголившихся до неприличия девушек и, поддавшись всеобщему искушению, решил не возвращаться в пыльный кабинет с чахлыми кактусами на подоконниках, а поехать с двумя приятелями на какой‑нибудь водоем в ближнем Подмосковье.

Уже через час компания из трех молодых людей высматривала уютное местечко на берегу озера в сосновом бору около небольшого стародачного поселка. Они подъехали на вишневой «девятке», которую недавно купил Владислав, один из приятелей Андрея.

Длинный песчаный карьер с великолепным пляжем заканчивался небольшой речкой. У самого устья начиналась небольшая коса, и если машину поставить правильно, то можно было отгородиться от уже заполнивших берег отдыхающих и получить в полную собственность маленький солнечный уголок.

Владислав осторожно подавал назад, опасаясь съехать колесами с травы на рыхлый песок. Максимально отодвинув от руля свое сиденье, он все равно еле‑еле помещался в автомобиле.

— Надо к массажисту походить, а то после качалки шея как деревянная. Совсем не крутится, — пробормотал он, с трудом поворачивая голову.

На первом курсе высокий и очень худой Влад в квадратных очках в роговой оправе был похож на робкого ботаника. Не доучившись, он женился, бросил институт и пошел работать грузчиком в продуктовый магазин. Сейчас, работая продавцом мясного отдела, он зарабатывал раз в десять больше Андрея.

— Давай я выйду посмотрю, как лучше встать, — предложил Гена, третий из приятелей. — А тебе меньше жрать надо: отъелся, как боров на дармовых харчах.

Сам Гена был невысокого роста и очень подвижный. Прямой нос с горбинкой почти без ямки у переносицы сразу переходил в широкий лоб. Длинные вьющиеся волосы, широкие плечи и хорошее сложение делали его похожим на молодого грека с античных статуй. Для полного сходства не хватало лишь лаврового венка на голове. Гена был художником. Несмотря на то, что он был вечно пьяным и всегда без денег, он нравился девушкам. Наверное, было в нем что-то такое, чего мужчины не замечали, но хорошо чувствовали женщины. Поэтому они тянулись к нему как мухи на мед. Сам Гена относился к этому абсолютно равнодушно.

Андрей любил его, хотя считал немного сумасбродным. Еще только познакомившись, он как‑то утром заехал к нему за какими‑то книгами. Гена встретил его, дожидаясь в одних трусах на лестничной площадке, и сразу попросил сходить за пивом. Когда Андрей вернулся, Гена попытался уговорить его выпить по бутылочке, а услышав отказ, без паузы и не меняя интонации предложил ему заняться сексом с его новой подругой,