От Хивы до Памира. Последние герои Большой Игры - Владимир Виленович Шигин

что надо относиться к людям не как к скоту! Вот закономерный результат – тиран прячется за нашими спинами, а ханство в огне! – Он повернулся к адъютанту: – Немедленно телеграфируйте в Ходжент, чтобы переправили Худояра в Ташкент!

В это время прибежавший в Ходжент Худояр вел себя очень вызывающе. Его свита разъезжала по городу, бряцая оружием, да и кормить сотни вельмож было накладно. Но делать нечего, пришлось хану собирать свои манатки и перебираться в Ташкент.

Не желая оставлять отца в живых, Насреддин во главе десятитысячного войска захватил несколько наших кишлаков на реке Ангрене. Один из отрядов кокандцев вышел на Ташкентско-Ходжентский тракт, где принялся жечь почтовые станции, захватывая ямщиков и проезжающих. Многих убивали на месте. Так были зарезаны ехавшие из Ура-Тюбе в Ходжент врач Петров и прапорщик Васильев, а шестилетняя дочь врача увезена в Коканд. Попали в плен ехавшие из Ташкента в Ходжент юнкера Клусовский и Эйхгольм. Любопытно, что сам Худояр находился во время этих нападений на станции Пекент и чудом избежал смерти.

Впрочем, мятежники сталкивались с ожесточенным сопротивлением. Так, на станции Мурза-Рабат ямщицкий староста Степан Яковлев (из отставных солдат), узнав о приближении кокандцев, завалил дровами и мебелью ворота в станционный двор, а сам занял позицию на стоявшей напротив ворот вышке. Едва мятежники явились к станции, отважный ямщик открыл огонь из винтовки. Почти двое суток он один удерживал целый отряд. В конце концов кокандцы подожгли станцию. Тогда Яковлев бросился на толпу врагов в рукопашную, поражая врагов штыком и прикладом до тех пор, пока не был зарублен. Отсеченную голову храброго русского воина мятежники увезли в Коканд.

* * *

А затем была жуткая история с каптенармусом 2-го Туркестанского стрелкового батальона унтер-офицером Фомой Даниловым. Он был пленен киргизским предводителем-самозванцем Пулат-ханом, когда, следуя из Ташкента в Наманган, отстал от отряда прикрытия, перегружая провиант со сломанной повозки.

Пулат-хан привез Данилова и остальных солдат в Маргелан, где устроил над ним, а также молодым поручиком Святополк-Мирским и сотником Кузьминым показательное судилище. Акция обращения в ислам русских воинов должна был поднять дух разбойников Пулат-хана.

На площади в Маргелане была собрана большая толпа, чтобы все увидели унижение русских.

В преддверии расправы с русскими главный палач Пулат-хана Абдул-Мамын там же на площади провел показательную казнь восьми старцев-чаудоров (туркмен). «Некогда храбрые воины, седобородые аксакалы, покрытые лохмотьями, были настоящими тенями подземного «царства». Измученные голодом и страхом смерти, их, как перевязанных ягнят, палачи потащили к месту казни. По знаку главного палача они легли навзничь: их связали по рукам и ногам, затем выкололи глаза… А потом придали мучительной смерти». Увы, истязания туркмен на русских впечатления не произвели.

Затем муллы через переводчиков принялись объяснить нашим преимущества ислама, обещая за это «богатство и хорошие должности», но, как ни заманивали муллы, как ни запугивали палачи, русские остались глухи. А Фома Данилов ответил:

– В какой вере родился, в такой и умру, а своему царю я дал клятву и изменять ему не буду! Напрасно вы, такие-растакие, надрываетесь, ничего с меня не возьмете, а хотите убить, так убивайте!

После этого по приказанию Пулат-хана Данилова привязали к доске. При этом унтер-офицер успел перекреститься, насколько позволяли связные руки. Затем мятежники начали стрелять в упор ему в руки и ноги, чтобы нанести как можно большие увечья, а смерть наступила не сразу. Всего было сделано до тридцати выстрелов. Фома Данилов умер только через час в страшных мучениях. Затем так же были казнены и остальные.

Военный историк генерал М.А. Терентьев приводит несколько иную версию казни. Согласно этой версии, товарищей Данилова зарезали сразу же после отказа принять ислам, а ему, как особо возражавшему, была уготована более изощренная казнь. Унтер-офицеру «отрубали по суставу каждого пальца, вырезали из спины ремни, поджаривали на угольях и т. п.». Но мученик до самой смерти остался непреклонен. М.А. Терентьев отмечает также, что это был тогда далеко не единичный случай мученичества за веру. Смерть русского унтер-офицера произвела обратный эффект на собранную Пулат-ханом толпу. Теперь весь Маргелан только и говорил, что русский солдат умер как батыр.

Потрясенный этой историей, Федор Достоевский посвятил воину-мученику специальный раздел в своем «Дневнике писателя». Образ Данилова вдохновлял Достоевского и при написании романа «Братья Карамазовы».

Позднее останки Фомы Данилова и его товарищей были найдены и перезахоронены по христианскому обряду. О геройской смерти унтер-офицера Данилова было объявлено в приказе по туркестанским войскам и сообщено императору. Потрясенный Александр II велел назначить вдове и дочери погибшего пожизненные пенсии. В настоящее время в Русской православной церкви поднимается вопрос о канонизации мученика Фомы Данилова.

* * *

А мятеж все разрастался. Вечером 8 августа большая армия кокандцев появилась уже под Ходжентом. Там у нас находились батальон и две роты пехоты, уездная команда, сотня казаков и артиллерийская батарея. Мулла Исса-Аулие рассылал местным жителям прокламации, призывая перейти на его сторону и вместе убивать русских. Но местные узбеки хорошо помнили погромы, которые устраивали кокандцы во время былых походов на Ташкент, и присоединяться к газавату не спешили.

9 августа гарнизон Ходжента под командованием полковника Савримовича смог отбить нападение 15-тысячного войска противника. А на следующий день прибыло подкрепление из Ура-Тюбе во главе с майором Скарятиным, которое помогло отбросить врага от городских ворот.

Не теряя времени, 12 августа полковник Савримович во главе четырех рот, сотни казаков и дивизиона артиллерии начал наступление на стоявшее у селения Коста-Кола 16-тысячное кокандское войско Автобачи. Но никакого сражения не получилось. Едва противник попытался атаковать, как был мгновенно остановлен шквальным артиллерийским огнем, а затем и опрокинут, после чего наша пехота обратила его в бегство. В тот же день в Ходжент прибыл из Ташкента стрелковый батальон с дивизионом конных орудий под началом подполковника Гарновского, заменивший защитников Ходжента на самых трудных участках обороны. Поняв тщетность дальнейшей осады, кокандцы снялись и ушли из-под стен города.

Тем временем Кауфман, получив в ночь с 6 на 7 августа известие о вторжении кокандских войск, начал стягивать все имеющиеся силы в район боевых действий. Отряд генерал-лейтенанта Головачева он направил к Ходженту. Спустя неделю Головачев прибыл в город. Туда же прискакал с конвоем и сам Кауфман.

В это время 50-тысячное войско Абдуррахмана Автобачи стояло поодаль от Ходжента вокруг крепости Махрам.

20 августа Кауфман двинул собранный отряд на противника. В сражении 22 августа 1875 года кокандцы и их союзники – кочевники-киргизы были наголову разгромлены. Было перебито около полутора тысяч воинов Абдуррахмана. Наши потери составили… 6 убитых. После поражения войско Автобачи