Сергей Зайцев - Секира и меч

Здесь Глеб кивнул своим побратимам на Рябого, и все трое, устрашающе закричав, кинулись к нему.

В последнюю минуту, быть может, Рябой пожалел, что дал волю своему языку. Два меча и секира нацелились ему в грудь. Рябой попятился и споткнулся о чье-то распластанное тело. И это внезапное падение уберегло его от неминуемой гибели. Глеб переступил через Рябого и, обернувшись, уже намеревался его прикончить, однако вынужден был сразиться с другими, подоспевшими на выручку товарищу, воинами.

С невероятной быстротой замелькали клинки, а яркие снопы искр посыпались на землю…

Глеб, Волк и Щелкун опять прорывались к крыльцу. С десяток воинов отважились преградить им путь. Это были настоящие герои, умеющие драться. Но они держались из последних сил, ибо нападавшие напирали очень крепко. От каждого удара тяжелой секиры у воинов мечи чуть не вываливались из рук. От этих ударов у них болели пальцы и темнело в глазах. Воины кричали, скрежетали зубами, но отступали.

А к спине Глеба уже тянулись другие мечи. Дружинники, коих здесь собралось слишком много, теснились, толкались — всякий хотел нанести красивый решающий удар. Но они только мешали друг другу.

Волк и Щелкун взялись прикрывать Глеба сзади. Они стали к нему спиной и успешно отражали атаку за атакой. Их спасало, вероятно, только то, что сражение велось на маленьком пятачке.

Отчаянная брань неслась над княжеским двором. Громко звенела сталь.

На стены и крыши дворовых построек взобрались лучники. Нацелив стрелы на Глеба, они пытались поймать момент для выстрела. Но Глеб не стоял на месте: отбивался секирой от наседающих воинов, опрокидывал дружинников ударами ног и кулака, а то и крутился волчком, разбрасывая облепивших его княжьих слуг… Лучники боялись ранить своих. Они то вскидывали луки, то опускали их, кляня неразбериху и давку, что были внизу. А скоро густые клубы пыли заволокли двор, и лучники оказались бессильны повлиять на исход битвы.

Рябого чуть не затоптали свои же. Однако он, пинаясь, ругаясь и кусаясь, сумел все же подняться. Подобрав меч с земли, Рябой кинулся в драку. Человек недюжинной силы, он сумел растолкать своих побратимов и, размахивая в воздухе мечом, приготовился прыгнуть на спину великану Глебу. Однако путь Рябому заступил Волк. Рябой отчаянной силы ударом выбил у Волка меч. Волк зарычал громоподобно, ощерив зубы, и едва не вцепился этими зубами Рябому в горло. В последний миг дружинник закрылся рукой, и Волк впился ему в запястье. Рябой закричал и выронил меч. Другой рукой он принялся душить Волка. Так, сцепившись накрепко, они повалились под ноги дерущимся и стали кататься по земле, при этом награждали один другого очень злыми ударами кулака…

Рядом кричали, плакали раненые; кто-то надрывно кашлял, отплевываясь кровью; какой-то дружинник с разбитым слепым лицом, обезумев от боли, ползал по земле и хватал за ноги всех подряд…

Наконец Глеб, несколько раз рубанув секирой перед собой, опрокинул смельчаков, до сих пор сдерживавших его. И по телам их пошел к крыльцу. Облепленный воинами, как медведь собаками, Глеб приблизился к распахнутым дверям. На нем в это время нависло столько дружинников, что Глеб даже не мог поднять руку и передвигал с трудом ноги. Глеб споткнулся о порог и упал в дверной проем — вместе с воинами он живым копошащимся рычащим клубком ввалился внутрь палат.

Неотступно за Глебом следовали Волк и Щелкун. А за ними поспевал Рябой — он едва не сидел у них на плечах, обломком меча хотел поразить в шею. Рябой был в отчаянии оттого, что Глебу и его побратимам удалось-таки прорваться в княжеский дом. Рябой призывал дружину, и воины валом валили в двери.

Глеб, встав на ноги, раскидывал воинов вокруг себя. Волк и Шелкун, повернув назад, пытались остановить дружинников. Волк и Щелкун хотели закрыть двери. Но это было сделать непросто.

Красивые белокаменные полы обагрились кровью…

…Мстислав и Святополк вошли в трапезную.

Молодой князь от злости скрипел зубами и, пребывая в сильном возбуждении, не находил себе места. Князь ходил из угла в угол и восклицал:

— Ах, как они нас провели!.. И как они это придумали? Признаться, мне было не по себе, когда я увидел, что тур шевелится, — я ведь заглядывал в его мертвые глаза!

Святополк подошел к окну:

— Не хотите посмотреть, государь, как наши доблестные воины схватят этих смердячих простолюдинов?

Мстислав нервно дернул плечом:

— Нет. Мне хочется посмотреть, как Глеб будет наконец мучиться на плахе. Теперь-то ему не уйти!

Святополк, глядя во двор, чему-то усмехнулся:

— Да, я тоже так думаю. Наши догадались закрыть ворота. Значит, зверь в ловушке… Он пытается пробиться на крыльцо… И ему кое-что удается… — Святополк нахмурился слегка. — Он наш враг, но, положа руку на сердце, скажу: им можно полюбоваться.

— А те двое кто?

Святополк пожал плечами:

— Мало ли на собаке блох!..

Мстислав все ходил из угла в угол:

— У меня в голове не укладывается: так хитро задумать! Спрятаться в брюхе у тура!..

Святополк сказал с сомнением:

— Вряд ли эта придумка принадлежит им. Еще поэт Гомер описывал взятие Трои. Там было нечто подобное.

— Гомер? — заинтересовался князь.

— Да. Греки построили деревянный корабль на колесах и посадили дюжину смельчаков внутрь. И сказали троянцам, что дарят им корабль, а сами отошли — будто сняли осаду.

— И что?

— А вы не знаете, государь? — удивился Святополк.

Мстислав смутился:

— Слышал что-то такое… Очень давно.

— Да, очень давно это было… Троянцы вкатили корабль в город и целый день любовались им. А ночью греки выбрались наружу, перебили стражу и открыли ворота.

— И чем же все это закончилось? — насторожился князь.

— Греки победили и разрушили Трою.

Мстислав неприязненно скривился:

— Выходит мы с тобой, Святополк, сейчас как бы троянцы?

— Выходит, так, мой государь.

Князь задумался на минуту:

— Мне не нравится это сравнение… А что там, кстати, внизу?..

Святополк бросил взгляд за окно:

— Ничего не видно — поднялась пыль. Но, судя по крикам, идет большая драка. Лучники высыпали на стены… Хотя они, кажется, не знают, куда стрелять.

Мстислав сам подошел к окну:

— Ничего не понимаю. До сих пор не могут справиться с троими?

— Один из троих — Глеб!.. — развел руками Святополк.

Мстислав нахмурился:

— Не надо нам было тогда убивать Аскольда. Сколько уже от того потерь! Сколько убытков!..

— Что сделано — то сделано, — как-то обеспокоенно произнес Святополк.

А Мстислав вдруг заметил:

— Вряд ли этот ублюдок знает Гомера… — потом, глядя во двор, спросил: — Ты что-нибудь понимаешь, Святополк? Ты что-нибудь видишь?

Тот покачал головой:

— Пока пыль не уляжется, трудно что-нибудь разобрать. Но кажется мне, шум стал громче.

Мстислав начинал распаляться:

— До сих пор не справиться с троими!..

— Один из троих — Глеб, — опять напомнил Святополк.

— Вот заладил! — вскричал князь. — Он что же, не человек? И его нельзя убить мечом?

— Простите, государь, — склонил голову Святополк.

Но князь уже опять расхаживал по трапезной, не в силах подавить волнение. Потом он распахнул дверь и крикнул:

— Эй, кто-нибудь!..

На зов прибежал старик-писарь. Он не мог сказать ни слова, только испуганно тряс козлиной бородкой.

— Что там внизу? — строго спросил Мстислав.

Писарь сразу зачастил:

— Не знаю, господин! Не знаю!.. Но двери на крыльцо открыты… А во дворе такой шум!.. Такой крик — страшно слышать!

— Почему двери открыты?

Старик молчал, челюсть его мелко подрагивала.

Тогда Мстислав велел:

— Пусть кто-нибудь принесет нам оружие.

Писарь тут же растаял в полумраке коридора.

Святополк вопросил из-за спины князя:

— Вы думаете, государь, нам придется сражаться?

— Я не знаю, — очень спокойно ответил князь; он как будто сам удивлялся своему внезапно наступившему спокойствию. — Оружие не помешает… Быть на большой охоте и хотя бы не подержаться за оружие — значит, не причаститься к охоте.

Тут старик-писарь принес два меча.

— Почему ты? — удивился Мстислав. — Где остальные?

Старик все еще дрожал как осиновый лист:

— Я не знаю, господин. Во всем доме никого нет, двери раскрыты. На дворе — сущий ад… И, кажется, они приближаются…

Мстислав и Святополк тревожно переглянулись.

— Хорошо, иди, — отпустил старика Мстислав.

Когда писарь ушел, они заперлись в трапезной.

— Не могу поверить, — сказал Святополк, — что дружина не справится с Глебом.

Молодой князь с сомнением посмотрел на дверь:

— Разве что прорвется случайно.