Аз есмь Путь, и Истина, и Жизнь. Книга вторая - Олег Николаевич Савин

жена домопровителя Ирода, Хузы, которая обязана была присутствовать на этом пиру вместе с мужем.

— Вот твоё истинное место! — вскричала Иродиада, швыряя голову в место, куда сбрасывали нечистоты. — И прибывай там вовек!

Затем она с ненавистью плюнула, развернулась и пошла во дворец.

На следующий день, Йоханна известила учеников пустынника, находящихся в Махерусе, об убийстве их учителя. В великой скорби, они разорвали ворот своих одежд и направились к Ироду Антипе, просить достойно захоронить тело своего учителя.

* * *

— Амирам! — горестно позвал правитель.

— Я здесь мой повелитель, — тихо вошёл в палаты советник.

— Моя голова, — застонал тот. — Моя бедная голова, того и гляди скоро расколется пополам. Сделай хоть что-нибудь.

— Слушаюсь мой адон, — развернулся к выходу советник, но затем, что-то вспомнив, развернулся обратно.

— Что ещё? — недовольно посмотрел на него Ирод Антипа.

— Что прикажете делать с телом?

— С каким ещё телом?

— С телом Йоханана пустынника. С утра пришли его ученики и до сих пор ждут вашего повеления.

— Так отдай его им. Не хватало нам ещё и с этим возиться. И поспеши, принести мне хоть чего-нибудь, для облегчения моих собственных страданий.

— Слушаю и повинуюсь, мой повелитель, — склонился в низком поклоне советник.

* * *

Получив тело, ученики решили захоронить его так, чтобы оно больше не было осквернено. Посоветовавшись между собою, они направили свои стопы в Саморянский город Севастию. К могиле пророка Элиши. Там и место почитаемое и иудеи не станут докучать.

Йоханна же, улучив момент, достала голову предтечи и положив в глиняный сосуд, чтобы не привлекать к себе внимание, отправилась к Елеонской горе, где со слезами и погребла её.

Перикопа 33

Дунамис трапеза

Чудесная трапеза

Тетрарх Ирод Антипа нервно ходил по своей роскошной палате во дворце города Тиберии.

Негромко постучав, вошёл человек, низко склонившись.

— Что происходит Амирам? — с тоскою во взоре обратился к нему правитель. — Мы приехали сюда, время идёт, а спокойно мне не становится. Вот здесь, — указал он на свою грудь. — Время от времени что-то сжимается и болит. Давит и стесняет дыхание. Что происходит?

— Мне послать за лекарем? — обеспокоился советник.

— Да что он мне скажет? — отмахнулся Ирод Антипа. — У меня ведь не тело страдает, а гораздо глубже.

— Что слышно в моём царстве? — через некоторое время спросил правитель, глядя на водную гладь Галилейского моря.

— Пока всё спокойно, мой повелитель.

— А ученики Йоханана, не учиняют ли беспорядков?

— Нет, мой повелитель. Ничего подобного не замечено. Только вот, — замялся он.

— Что? Что ты хочешь мне сказать? — встревожено развернулся к нему тетрарх.

— Не знаю, уместно ли вам сейчас такое говорить, но вся Галилея взбудоражена проповедью последователей странствующего молодого проповедника. Он и сам возглашает о приходе Царствия Небесного. Говорят, что он многих исцеляет, и при этом бесплатно. Как увечных, так и бесноватых.

— Ммм, — застонал правитель, схватившись за голову. — Я так и знал. Я просто чувствовал, понимаешь, чувствовал, что цена греха всегда выше способности её оплатить. Мои мысли всё время возвращались к нему. Куда бы я ни пошёл, что бы я ни делал, всегда и везде он будет обличать меня. Это он! Он воскрес из мёртвых, чтобы преследовать меня! Всю мою жизнь!

— Люди говорят, что это Элийя, которому должно прийти перед приходом Машиаха. Другие утверждают, что это новый пророк, возобновивший череду пророков А-Шема, спустя три столетия. Тем более, что Йоханан не совершал чудес при жизни своей.

— Значит он облёкся большей силой после своего воскресения! Или это иной, в духе и силе пустынника? Кто же этот, о котором я слышу такое?

— Прикажете заключить его под стражу и доставить сюда?

— Да! — в порыве выкрикнул правитель.

— Слушаюсь и повинуюсь, мой адон, — склонился советник, развернувшись на выход.

— Хотя нет! Постой! Не надо! Я передумал! — бледный, с каплями пота на лбу и трясущимися губами выкрикнул правитель Галилеи. — Если это Йоханан, то я не вынесу больше его речей, а более всего его взгляда. Если же это другой, то он только будет напоминать мне его. Оставь. Оставь пока всё как есть. Я расправлюсь с ним. Позже. Да, немного позже. Когда буду себя лучше чувствовать. Я должен сначала прийти в себя. Лучше прикажи подать мне вина.

— Как будет угодно моему повелителю, — склонился Амирам, тихо удаляясь.

* * *

Двигаясь, недалеко от берега Галилейского моря, в окрестностях Тиберии, ученики Йоханана, переходя через очередную возвышенность, наконец заметили группу сидящих людей и проповедующего перед ними раввина. Когда проповедь была завершена, они подошли к нему.

— Шалом алэйхэм, — поприветствовали они.

— Алэйхэм шалом, — доброжелательно отозвался равви.

— Мы принесли печальную весть. Нет с нами больше в земной жизни нашего учителя.

Было заметно, как уходит радость из глаз Йешуа, наполняясь скорбью и увлажняясь слезою. Он перевёл свой взор вдаль, на голубеющее небо, тихо смотря на него. И лишь напрягши свой слух можно было расслышать его молитву.

“Славим Тебя, Элохим, славим, и близко имя Твоё. Рассказывают о чудесах Твоих.

Когда изберу время, произведу Я суд праведный.

Истаивает земля и все населяющие её, утвердил Я столпы её.

Сказал я беспутным: «Не бесчинствуйте!» и нечестивым: «Не поднимайте рога!»

Не поднимайте вверх рога вашего, не говорите, надменно вытянув шею.

Ибо не с востока, и не с запада, и не от пустыни возвышение.

Ибо только Элохим — судья. Этого унижает, а того возвышает.

Потому что чаша в руке Йеговы, и вино пенистое, полное приправ горьких в ней. И наливает Он из неё, даже дрожжи, осадок выпьют до дна, напьются все нечестивые земли.

А я возвещать буду вечно, воспою Элохим Йаакова.

И все рога нечестивых срублю, поднимутся рога праведника”.

— В пустыне был зажжён светильник правды, — уже более громче, произнёс Йешуа. — Но жестокосердие отринуло его, и он был погашен. Однако свет его не померк во тьме, а воссиял, сохранив свою истинность в последователях своих. Вы вольны остаться со мною, — посмотрел он на учеников Йоханана. — Или последовать пути своего учителя, но не забывайте о чём он учил вас.

— Мы последуем стопами своего учителя, — печально поклонились ученики и пошли своей дорогой, а Йешуа ещё долго пребывал в молчаливой молитве.

* * *

Прошло время и стали возвращаться те ученики, что были из числа семидесяти, проповедующие в ближайшей местности.

— Адон! — светились восторгом их лица. — Мы возглашали приход Царствия Небесного, и народ слушает нас. Всё более веруя, видя исцеления свершённые через нас. И более того, бесы, только заслышав о имени твоём, повиновались нам.