Сестра самозванца - Владимир Александрович Андриенко

наивен!

– Говори дело! – зарычал Бучинский.

– Я уже сказал. Пан Нильский проник в город самостоятельно и быстро отыскал панну, и они стали неплохо проводить время вместе.

– Как мне узнать, что пан не лжет?

– Моего слова пану будет недостаточно. Так пусть пан просто увидит панну Елену и посмотрит ей в глаза.

– Змея, – прошипел Бучинский. – Она играет со мной. Ты видел Нильского в отряде пана Демецкого?

– Я был рядом с ним.

– Демецкий стал с ним дружен?

– Да. Они много времени проводили в разговорах. И я один такой разговор смог подслушать. Они говорили о тебе, пан Велимир.

– Обо мне?

– Демецкий сообщил Нильскому о твоей ненависти.

– Пан Нильский и сам про сие знает. Это для него не новость. Пусть бог даст мне возможность отомстить! Эти двое сильно пожалеют о своем коварстве. Они в постели смеялись надо мной!

Нарочинский понял, что пришел по адресу. Из этой ненависти можно извлечь свою выгоду.

– Так пан даст мне поручение? – спросил он у Бучинского.

– Поручение?

– Да. Ведь пану нужны будут свои глаза и уши.

– Пан Нарочинский думает, что у меня их нет?

– Таких нет. Только я сумел узнать все, что интересует пана Велимира.

– Чего ты хочешь взамен?

– Золото и место в свите принца Димитрия Ивановича.

– Пан желает вступить в мой отряд?

– Пан Велимир меня не понял. Я не желаю в отряд. Я не слишком люблю рисковать жизнью и геройствовать, мой пан.

– А что пан желает?

– Состоять в свите Димитрия Ивановича.

– Кем? Пан желает стать князем?

– Нет, пан Велимир. Так высоко я не мечу. Простым дворянином.

– Разве можно быть простым в свите будущего царя, пан Нарочинский? У царей и королей даже слуги из дворян.

– Я и хочу быть слугой царя, пан Бучинский. Я шляхтич.

– Пусть пан не говорит про свое шляхетство. Пана давно лишили его. И пан долго прятался среди казаков, и ныне не имеет права на звание шляхтича.

Нарочинский не смутился его словам и ответил:

– Это в Речи Посполитой, пан Велимир. Но мы идем на Москву. В пределах этого государства скоро будет властен царь Димитрий. И он своей волей может даровать мне шляхетство. Ежели пан Велимир ему сие подскажет.

– За это пану нужно будет кое-что сделать.

– Я готов, Пан Бучинский…

***

Чернигов: измена

Октябрь 1604 года.

На третью ночь пребывания Димитрия в крепости Чернигов случилась беда. В ночном питье для царевича оказался яд. Это была Сонная одурь или Белладонна, как назвал сие иезуитский священник, знающий в медицине.

Питье предназначалось для царевича. И слуга принес его в покои и поставил на стол. Димитрий Иванович всегда, когда долго не спал, сидючи за бумагами, прикладывался к кувшину.

Но слуга из русских, сам отхлебнул немного из царской посуды и с ним случилось неладное. В людской ему стало плохо.

Сразу явился падре Рональд и осмотрел его. Дыхание слуги было хриплым, и сердце его бешено колотилось.

– Жжет ли в горле? – спросил иезуит.

– Глотка горит, – прохрипел слуга. – Нутро выворачивает, господине.

– Что принимал?

– Да питье…

– Какое питье?

– Из кувшина, что в покоях… в покоях государя.

Иезуит срочно послал людей к царевичу.

– Пусть не притрагивается ни к чему!

Слугу скрутило, и он закричал от боли. Иезуит приказал принести подогретой воды.

В комнату ворвался воевода Мнишек.

– Что случилось?

– Беда, пан воевода. Отравление.

Падре рассказал все что знал.

– Пытались отравить царевича?

– А вы как думаете? Слуга принял сие питье случайно!

– Он осмелился пить из посуды его высочества? – удивился Мнишек.

– Это русские, пан воевода. Но сим он спас государю жизнь. Хотя… это если сам царевич не пил сего напитка.

– Но что сие? – спросил Мнишек.

– Белладонна, пан воевода. Яд растительного происхождения. В переводе с итальянского сие означает «Красивая женщина». Симптомы проявляются спустя полчаса после приема яда.

– Его можно спасти?

– Слугу? Нет. Слишком поздно! Но нам нужно идти к царевичу.

Однако и сам Димитрий Иванович, привлеченный шумом, уже спустился к ним в людскую. Он был в рубахе и накинутом на плечи малиновом кафтане.

– Что случилось?

– Пан Димитрий не пил ничего? – спросил иезуит.

– Нет. Хотя питье стоит в моем покое.

– Но пан не притрагивался к нему?

– Нет.

– Слава Иисусу Христу! – сказал воевода Мнишек.

– Но что случилось? Кто мне объяснит?

– Тебя хотели отравить, государь, – сказал падре Рональд. – В твоем питье – яд!

– Яд? Но здесь умирает слуга.

– Он пил из твоего кувшина. Само провидение спасло тебя, государь. Это большая милость всевышнего.

– Но кто хотел отравить меня?

– Сие надобно выяснить! – произнес Мнишек…

***

Велимир Бучинский спустился в пыточный подвал. Там уже орудовали его люди. Палачам воеводы шляхтич не доверял.

– Что говорят? – спросил Бучинский.

– Стряпуха, что питье готовила, божиться, что не знает ничего, – ответил рослый жолнер Маржецкий. – И говорит она правду. С пытки ничего не добавила.

– Может, пытал плохо?

Маржецкий, полковой палач, лишь усмехнулся на такие слова Бучинского.

– Хорошо пытал?

– Огнем жгли. Ничего не сказала. Лучину под ногти загонял! Не знает ничего. Готовила питье и все. Ни о каком яде и не слыхивала.

– Кто на кухнях был?

– Дак народу полно, пан Велимир. За месяц не управимся.

– Чего? – Бучинский посмотрел на палача. – К завтрашнему утру дай мне отравителя.

– Дак где я его возьму, пан? На кухни заходили жолнеры нашего войска. С десяток шляхтичей свиты царевича. Дьяки царевича. Слуги пана Мнишека и панов полковников. Кто угодно мог сие сделать!

– А пан Нильский? – вдруг спросил Бучинский.

– Кто?

– Пан Ян Нильский заходил?

– Дак кто его знает. Я сказал, что многие шляхтичи были здесь.

– Я тебе укажу злодея, пан Маржецкий. К утру ты его мне сыщешь.

– Пан Велимир уже решил, кто станет за сие отвечать? – все понял Маржецкий.

– Да.

– Но тогда истинный злодей останется жив. А кто знает, где он? Может в окружении царевича?

– Про то потом будем думать, – сказал Бучинский. – А сейчас надобен нам человечек, что подтвердить сможет, как Нильский заходил на кухни…

***

Ян Нильский вышел от Елены и решил пройти тайными ходами, дабы никто не заметил его в этой части города. Так просила она.

– Не нужно чтобы мой брат сейчас узнал о нашей связи, Ян.

– Как скажешь, Елена. Я уйду незаметно.

Но далеко уйти Яну не удалось. Он напрасно недооценил Бучинского. Его схватили шляхтичи охранной сотни и быстро разоружили.

– Как смеете? – зарычал Нильский. – Я шляхтич из стражи Димитрия Ивановича!

– А мы знаем, кто есть пан! – Нильский услышал знакомый голос.

Он обернулся.

Пан Бучинский стоял перед ним и нагло ухмылялся.

– Что это значит, пан Велимир?!

– Пан арестован по приказу государя!

– Что?

– Пан обвиняется в большом преступлении!

– О каком преступлении говорит пан?

– Тащите его в подвалы воеводской канцелярии. Там Маржецкий развяжет ему язык…

Глава 9

Любовь и предательство.

Октябрь 1604 года.

1

Чернигов: пан Бучинский докладывает.

Октябрь 1604 года.

Пан Велимир Бучинский добился признания от кухонного холопа в том, что тот видел пана Яна Нильского на кухнях, как раз перед тем, как умер слуга, хлебнувший питья, предназначенного для царевича.

Шляхтич явился в покои принца. У Димитрия в этот момент был воевода Мнишек и польские вельможи.

Бучинский поклонился. Мнишек поморщился. Вид шляхтича был ему неприятен. Димитрий увидел выражение лица воеводы и строго спросил пришедшего:

– Что принес мне пан Бучинский?

– Имя того, кто задумал