Они ковали ядерный щит СССР - Владимир Шатакишвили

то стыдоба – грязище по уши, даже в солнечную погоду, а уж в дождь или мокрый снег – особенно.

– Вот ведь когда строится новый дом, а тем паче город, без того не обойдёшься, что земля сопротивляется, размокает до кашицы, прилипает к обуви, к одежде. Чтобы два-три раза пройти, уйму времени на отмывку обуви теряешь. – Иван Никифорович вздыхает. – А Игорь Васильевич, даром что «барин» да «князь Игорь», любил в калошах ходить – удобно, и обувь чистая! Глядя на него, вскоре все на «Маяке» надели калоши. Но и это был не выход. Я сказал, что у немцев в Германии, прежде чем строить, первым делом проводят дороги, асфальтируют их – по ним и стройматериалы в срок прибывают, мусор вывозится и людям удобно. Вот это культура труда! А мы чем хуже? Хоть год, когда мы разговаривали, был трудный – 48-й, ещё от войны не отошли, и злость на немцев не остыла – враги ведь. Но я считаю, что разумному хозяйствованию учиться и у врага можно.

Игорь Васильевич глаза на меня вскинул стрелой (с пониманием, значит) и попросил немного потерпеть. Мол, как важен транспорт в нашем деле, знает. «Во всех смыслах вы – наша «скорая помощь». Обязательно поможем, обещаю». И слово своё сдержал. Говорил всегда просто, с шутками-прибаутками, понятно, уместными. Всегда в центре внимания, а когда на рыбалку ходили, с детворой нашей возился, и тоже с шутками. Через шутку пацанам серьёзные вещи втолковывал: про науку, серьёзную учёбу, например. Так и влюбил в эти самые науки сына моего Женьку, что тот, когда вырос, конструктором подводных лодок стал. Сейчас ему семьдесят два года, заслуженный подводник России, живёт в Северодвинске. Вот ещё о чём попросил меня во время той первой встречи Игорь Васильевич:

– Вы, Иван Никифорович, будьте по-военному строги с подчинёнными. К нам со всей страны народ скоро поедет, нужно бесперебойно доставлять их на комбинат – из Свердловска, Челябинска. Кроме того, пойдёт огромное количество грузов, они тоже не должны пострадать. Дело ответственное, но вы, надеюсь, справитесь.

– Справлюсь, Игорь Васильевич!

Академик поднялся из-за стола, подошёл вплотную и крепко пожал мою руку. Глаза наши встретились, он внимательно стал рассматривать меня, с близкого расстояния. Мы оказались одинакового роста – это-то при моём почти двухметровом! – на «Маяке» люди такого роста редкость.

– А теперь о главном. К нам двинула вся наука страны, знаменитые академики, разместить их нужно в трёх коттеджах, специально построенных для них, – Курчатов выдержал паузу. – Но знай: академики те же дети – и летом, и зимой в шляпах ходят. Прошу встретить каждого лично, никому не перепоручать. И шляпы сменить на шапки!

С этого дня «отечественную науку» я встречал и размещал лично. Люди разные: больше молчаливые, задумчивые, были и капризные, и такие, как Юлий Борисович Харитон, – весёлые, жизнерадостные. С ними и на охоту ходил, и на рыбалку. Узрел главное: каждый академик – лицо засекреченное, имена многих страна узнает позже сделанных ими открытий, а в случае с Сергеем Павловичем Королёвым – только после его смерти.

Для особо важных гостей утеплил два автомобиля. На складе выписал тулупы, валенки, меховые шапки и – была, не была! – несколько бутылок армянского коньяка.

Такой случай вскоре представился. Звонит мне Борис Глебович Музруков, директор комбината, и говорит: «Что-то долго нет вестей от встречающих Королёва людей. Ты проконтролируй». Это был едва ли не единственный раз, когда вместо меня поехал встречать кто-то другой, да и кто такой Королёв, никто не знал. Вызвал я водителя одной из уже оборудованных машин, и мы с ним рванули. Где-то километров через десять увидели съехавшую на обочину машину, шофёр возился под капотом, а два пассажира и встречающий стояли рядом. Чтобы не тратить времени, дал команду шоферам взять на буксир заглохшую машину, а гостям выдал тулупы, шапки и валенки, практически заставив их переодеться на морозе. Плеснул по стаканам коньяк, предложил сыр, колбаску, ещё что-то и вскорости доставил опоздавших на место. Забежал к Музрукову, доложил, что всё в порядке (была ночь, а наши коттеджи рядом), тот смеётся: «Королёв уже звонил, сказал, что приехал какой-то огромный «шеф», как называют его шоферы, и силой принудил переодеться да ещё заставил выпить коньяка. После этого я не раз ещё встречал Сергея Павловича. Обаятельный и скромный человек. Хоть не охотник и не рыбак, но ни разу не отказался от поездок на природу.

– Иван Никифорович! Моё интервью с вами растянулось на долгих четыре года. Вышла целая повесть, сдал её редактору, а тут, 12 января 2007 года, грянул столетний юбилей Сергея Павловича Королева. Давайте вернёмся к нашей работе и поговорим о том, что запомнилось от ваших с ним встреч.

– Таких встреч было несколько. С какой начнём?

– Рассказывайте всё, что помните, а потом выстроим эпизоды в хронологическом порядке.

– Начнём с того, что за годы моей работы на «Маяке», каждый раз Сергея Павловича встречал я, за исключением того, уже описанного эпизода. Приезды его были связаны с разработкой и поставкой топлива для будущих космических полётов. Составы с цистернами шли постоянно от нас на разъезд Тюра-Там (нынешний Байконур). Наиболее близкие отношения, я бы даже сказал дружеские, сложились у него со Славским, Музруковым, Курчатовым.

– А тесное с ним общение произошло уже после вашей восьмилетней работы на «Маяке»?

– Да, первая такая встреча состоялась в 1957 году. К тому времени я перебрался на Кавминводы и работал в Лермонтове начальником автотранспортного хозяйства при почтовом ящике. Однажды в приёмной директора мне сообщили, что звонили из Кисловодска, просили выйти на связь. Оказалось, что по поручению Королёва меня разыскивает его помощник и передаёт приглашение приехать в санаторий имени Орджоникидзе. После работы завёл свою новенькую «Волгу» и взял курс на Кисловодск. Встреча оказалась тёплой, дружеской. Гуляли по парку, за пару часов вспомнили общих друзей, знакомых, некоторые эпизоды из жизни на Урале. Наметили поездку в Приэльбрусье, инициатором её был главный врач Владимир Семёнович Хомутов. На себя я взял организацию шашлыков, замариновал мясо и прихватил комплект шампуров из нержавейки, привезённый ещё с Урала. Все остальные проблемы легли на руководство санатория. Утром следующего дня встретились на трассе Пятигорск – Нальчик и тремя легковыми машинами двинули в горы. Приэльбрусье и сегодня остаётся одним из крупнейших центров альпинизма и горнолыжного спорта страны.

В Баксане к нам присоединился старый мой приятель – председатель сельского Совета Азрет Шокович Бифов с сыновьями Жамалом и Хасаном. С ними связался поздно вечером и пригласил принять участие в мероприятии. Где-то