Архонт росский - Александр Владимирович Мазин

проворчал Веремуд. — После прошлого Олегова похода у меня только одна рука осталась. Не хотелось бы и ее потерять.

— Ну так пойдем и спросим! — заявил Фрёлаф, поднимаясь. — Спасибо тебе, княжич Вартислав, за угощение щедрое! Мы тебя услышали. Дальше — сами.

Глава 12

Глава двенадцатая. Пришла беда, разгружай корабли

— Значит, зверем меня считаешь? — вполне добродушно поинтересовался Олег.

Сергей выразил удивление. Молча.

Олег прислал за Сергеем отрока. Пригласил к завтраку. Вежливо.

Завтрак у князя — это мероприятие. Застолье.

Не в этот раз. Олег в шатре был один. Если не считать самого завтрака. Даже Ангвлада не было. А ведь Безъязыкий в походе постоянно рядом с князем. Это удивило. Но не меньше того, что великий князь продолжал жить в шатре. На взгляд Сергея, в доме куда удобнее. А домов хватало, причем таких, каких ни у одного князя на севере не было. По уровню удобств точно.

— Ты вчера сказал: ромеи со зверьми переговоров вести не будут, — напомнил Олег.

— И не только ромеи, — уточнил Сергей. — Со зверьми не договариваются. Их убивают, укрощают или прикармливают.

— Или боятся, — так же благодушно добавил великий князь. — Ты ешь, Варт, не стесняйся.

— Благодарю, позавтракал. Хочешь, княже, чтобы тебя боялись?

— Враги? Кто ж не хочет, чтоб его все враги боялись?

— Я, — сказал Сергей.

Вино у великого князя — так себе, угощения простые, походные. Но обстановка уютная. Просторный шатер оборудован на высшем уровне. Роскошь в каждой занавеске. Судя по письменам — хузарской работы походное жилище. А вот подушки — здешние. С вышитыми на шелке мирными сельскохозяйственным сценками. Хотя сама по себе манера византийская вышивки ни о чем не говорит. Могли и рабы постараться. Однако шатер точно хузарский, а они людей не изображают.

— Поясни, — попросил Олег. — Прошу.

Как-то он подозрительно мягок этим утром. Девку ему, что ли, особо качественную вчера в постель положили?

— Есть враги, которые на твое зарятся, — сказал Сергей. — Как печенеги, к примеру. Таким мало силу показать, надо клыки вышибить. А для этого иной раз можно и кусок мяса в стаю бросить, чтоб меж собой разодрались. А есть враги, которые на самом деле и не враги. Просто так вышло, что раздор случился. И от этого раздора всем плохо: и потери людские, и убыток.

— И какой же мне убыток оттого, что я капище христианское сожгу? — осведомился Олег. — Все ценное мои дружинники оттуда вынесли. А что со жрецами позабавились, так и от этого убытка нет. Они ж не умеют ничего, только богу своему на меня жаловаться.

Нет, с этой стороны его разбойничью идеологию не пробьешь, понял Сергей. И зашел с другой стороны.

— Ты зачем нас сюда привел, княже? Только не говори, что за славой, это я уже слышал.

Олег, похоже, как раз это и собирался сказать, потому проглотил заготовленную фразу и ответил только через десяток секунд. Вернее, спросил:

— А сам ты здесь зачем?

— И за славой тоже, — Сергей откинулся на подушки. Надоело сидеть с прямой спиной. — Я — молодой. Это у тебя славы уже столько, что не разгрести, а мне пригодится. Да и что есть настоящая слава?

— К чему ты клонишь, княжич? — благодушно поинтересовался Олег.

— К тому, что слава — это когда люди твои из всякого похода с богатой добычей домой возвращаются. Всегда. Из всякого похода!

— Тут соглашусь, — кивнул великий князь. — И что?

— А то, что самое важное в том, что я сказал, не слова «живые» и «добыча», а «всегда». А с ромеями так не выйдет. Раз, другой, а потом тебя перехватят в море огненосные дромоны. Или те же печенеги — по пути домой. Или булгары. Или угры. С такими, как мы, ромеи сами редко сражаются. Чаще воюет их золото.

— То, которое ты прошлым летом прибрал?

В курсе, значит. Хотя чему удивляться? Разведывательная сеть у Олега куда обширней, чем у Сергея.

— Что с бою взято, то у нас, варягов, никому не отнять, — усмехнулся Сергей и продолжил уже с серьезным выражением лица: — Но я ромейское золото предпочитаю не в бою брать. Мне нравится, когда мне его сами приносят, да еще и благодарят.

— И как же ты собираешься этого добиться?

Вот теперь разговор повернул в правильном направлении.

— Торговать, — сказал Сергей. — Вот только пока нам здесь торговать никто не позволит. А если позволят, то обдерут, как охотник — белку.

— Мы такая белка, которая сама охотника обдерет, — ответно усмехнулся великий князь. — Но ты продолжай, я слушаю…

И Сергей продолжил. Изложил в общих чертах, как именно он видит взаимовыгодные торговые отношения Руси и империи.

И Олег счел это разумным.

Добавил только, что выкуп с византийцев он тоже намерен получить.

— Мы же звери, — ухмыльнулся он. — Нам положен свой кусок мяса. Большой кусок! — И, направив на Сергея острие рога, из которого только что перелил в глотку содержимое, произнес жестко: — А договариваться с ромеями будешь ты! Ты предложил — тебе и делать.

Вот интересно: почему у него такое чувство, что не он Олега вывел на правильные действия, а напротив, Олег — его?

Однако подтвердить или опровергнуть свое предположение немедленно у Сергея не вышло.

Полог шатра откинулся настолько резко, что Сергей вскочил. Но, что характерно, на миг позже Олега, который еще и меч успел обнажить.

Напрасно. Угрозы, во всяком случае немедленной, не было. Но лучше бы была. Немедленная. Потому что…

— Батька! — воскликнул Егри. — Беда! Красные дромоны!

Нервы у Олега железные.

— Как далеко? — спокойно спросил он, убирая меч.

— На окоеме пока, — воевода упер ладони в колени, переводя дыхание. Километра полтора бежал, от самой гавани.

— Со мной, — бросил великий князь Сергею.

Нет, они не побежали. Хватит того, что бегущий воевода всех переполошил.

— Коней нам, — велел Олег охране.

Через пять минут они спустились к берегу. Корабли русов и союзников стояли у берега в несколько рядов. Вот когда стоило огорчиться, что носы кораблей Сергея занимали место в первой от берега линии. Быстро не уйти. Или попробовать? Ветерок вроде слабый, ромейский флот еще довольно далеко… А