Александр Македонский: Сын сновидения. Пески Амона. Пределы мира - Валерио Массимо Манфреди

На флагманском корабле Роксана, обняв Александра, дрожала от страха, напуганная этой враждебной природой, так страшно отличавшейся от природы ее родных гор, от их ясного неба. Неарх и моряки корабельной команды тоже оставались на месте; все молчали, лишь изредка самые бывалые шепотом делились своим опытом. Незадолго до рассвета послышался какой-то отдаленный шум, и царь прислушался.

– Слышишь? – спросил он.

Неарх уже бежал на нос. Он склонился через борт, пытаясь рассмотреть, что вызывало этот шум, который с каждым мгновением делался все громче. Вдруг он увидел быстро приближавшуюся белеющую полосу и в бледных лучах рассвета разглядел угрожающее бурление пены, услышал грохот морских валов, несшихся на беззащитный, завязший в грязи флот.

– Трубы! – закричал адмирал. – Трубить тревогу! Трубить тревогу! Идет приливная волна! За весла! За весла, быстро! Кормчие, к рулю!

И пока звуки трубы пронзали серое утреннее небо, бросил царю канат, чтобы тот привязал себя и Роксану к мачте, а сам бросился к рулю, на подмогу, готовясь к удару.

Команды других кораблей тоже подняли тревогу, и все пространство реки огласилось возбужденными криками.

Удар огромного приливного вала был страшен: одни корабли подняло и, как тростинки, швырнуло назад; другие, слишком крепко завязшие в грязи, разбило, а третьи, принявшие удар бортом, опрокинуло и перевернуло силой колоссальных водяных масс.

Онесикрит, правивший царской пентерой, кричал гребцам, чтобы они изо всех сил выгребали против волн, не позволяя кораблю опрокинуться, а сам на корме отчаянно работал рулевым веслом, противостоя водовороту, созданному приливом.

Океанический вал наконец улегся, и Неарх смог оглядеться и оценить величину бедствия. Сотни судов были разбиты, многие – повреждены, а на поверхности плавали обломки, и люди судорожно цеплялись за влекомые течением бревна и куски обшивки.

Весь день ушел на спасательные работы. Александр лично отдавал все силы для спасения своих людей. Порой он даже сам бросался в воду, вытаскивая тех, кто выбился из сил и начинал тонуть.

К вечеру все оставшиеся корабли пристали к берегу близ устья, у песчаного пляжа Океана, и командиры устроили перекличку. Погибло более полутора тысяч человек. Все тела, что удалось выловить, положили на погребальные костры перед выстроившимся войском, и солдаты выкрикивали их имена ветру и морским волнам, чтобы память о погибших не исчезла бесследно.

Для всех пропавших царь исполнил погребальный ритуал и установил на берегу кенотаф, чтобы их души обрели покой в царстве Аида. От всего сердца он возблагодарил богов за то, что никто из его друзей не погиб в этом бедствии. Он также произнес похвальное слово Неарху и Онесикриту: ведь только благодаря их мужеству и искусству беда не обернулась окончательной катастрофой.

Войско встало лагерем на берегу на двадцать дней, чтобы отбившиеся от своих подразделений могли вновь соединиться с товарищами, а также чтобы произвести ремонт поврежденных судов.

Неподалеку обнаружилось укрытое место, окруженное плодородными полями и граничащее с пустынной землей, населенной дикими племенами оритов. Там Александр основал город и поселил в нем всех тех, кто из-за пошатнувшегося здоровья не был в состоянии продолжить путь через пустыню Гедросия. Он построил пирс и хорошо укрытый порт и отвел место для храмов. Завершив все эти дела, царь назначил день отправления, как для флота, так и для войска.

Неарх ждал его на только что построенном пирсе, и Александр с чувством обнял его, как обнимал в час разлуки Кратера.

– Было бы здорово, если бы эта река, как утверждали некоторые, оказалась верхним течением Нила. Тогда бы мы отправились вместе до самого Египта.

– К сожалению, это не так, – ответил Неарх. – Темнокожих людей и крокодилов недостаточно для того, чтобы стать Нилом.

– Да, – согласился царь, – но ты никогда не теряй из виду берег и войско. Когда сможешь, приставай к берегу – там, где увидишь наши костры: так будет проще снабжать тебя провиантом и водой.

– Так и сделаю, если будет возможность, Александрос. Мне следует воспользоваться этим ровным восточным ветром, чтобы сберечь силы моих моряков. Не знаю, сумеете ли вы поспеть за мной. В любом случае мы встретимся в Гармозии. Онесикрит тоже хотел бы удостоиться чести попрощаться с тобой. Он прекрасный моряк и заслуживает знаков твоего внимания.

Онесикрит вышел вперед, и царь протянул ему руку:

– Да помогут тебе боги, и да снизойдет на тебя благоволение Посейдона. Сегодня утром вместе с Аристандром я принес жертву Океану, и мы попросили его милосердия и благоприятных ветров. Мы и так заплатили ему слишком большую дань.

Неарх и Онесикрит взошли на свои корабли и приказали отдать швартовы. Флот на веслах отошел от пирса, но почти сразу поднял паруса, и ветер тут же наполнил их своим мощным дыханием. Вскоре корабли стали маленькими, как детские лодочки, а Александр спустился к Океану и воткнул в дно копье в знак того, что овладел и этой отдаленной областью. После чего обернулся к своим товарищам и крикнул:

– А теперь пора отправляться и нам. Дайте сигнал!

Все – Гефестион, Леоннат, Птолемей, Селевк, Лисимах и Пердикка – сели на коней и отправились к своим отрядам. Царь тоже сел на коня, перед которым несли царский флаг, и с развернутыми знаменами, под звуки труб и бой барабанов длинная колонна двинулась в путь.

Глава 59

Заросли берегов Инда вскоре сменились болотистой равниной, где паслись огромные буйволы с изогнутыми рогами, олени, антилопы, а в отдалении появлялись небольшие группки львов, довольно схожих с теми, на каких охотились в Македонии. На высоких деревьях сидели птицы, в том числе и множество разноцветных попугаев. Потом болотистая равнина перешла в степь, где встречался редкий кустарник и паслись небольшие стада быков и овец, которые перегоняли пастухи дикого, почти первобытного вида.

– Ориты, – объяснил индиец-проводник. – Эти из прибрежного племени, но дальше мы встретим других, живущих в степи и пустыне. Те действительно дикие и свирепые. Они могут оказаться очень опасными. Они устраивают гнезда в песке, как скорпионы, и неожиданно нападают оттуда.

– Передайте это всем, – велел Александр.

Им приходилось удаляться от берега, чтобы следовать по более или менее проходимой дороге, и Океана уже не было видно.

На четвертый день марша войско подошло к краю пустыни. Люди с тревогой смотрели на простиравшиеся перед ними пески, раскаленные добела, на безжизненное пекло без единой травинки, без какого-либо укрытия, на этот ад, в любое время года выжигаемый неумолимыми солнечными лучами.

Проводники-индийцы