Экспедиция надежды - Хавьер Моро

дрожащей рукой по взъерошенной шевелюре. За короткое время он прошел несколько стадий: удивление, разочарование, протест, презрение к бывшему супругу, и наконец, поскольку отличался быстротой ума, принятие. Все совпадало: Антоньита отвергала его ухаживания не из женской хитрости, как он полагал, а по значительно более прозаической причине.

– Почему ты мне раньше не сказала?

– Ага! Вот видишь! Все кончилось. Теперь ты меня возненавидишь. Я же предупреждала… Но я вовсе не собираюсь отказываться от сережек.

– Нет, что ты, я никогда не смогу тебя ненавидеть. Твоего мужа, вот кого стоит ненавидеть. – И затем Бальмис произнес фразу, на которую только он и был способен: – Если ты не можешь стать моей любовницей, ты станешь моей пациенткой.

Антоньита, конечно же, оказалась права. Едва пришлось отказаться от планов затащить девушку в постель, как страсть Бальмиса поутихла. Но они остались добрыми друзьями. Врач прописал ей усиленное лечение препаратами на основе ртути. А однажды вечером ушел пораньше из больницы, чтобы купить подруге те сережки, что они когда-то видели вместе в ювелирной мастерской Ла-Принсеса.

Наш уроженец Аликанте не стал отчаиваться и продолжил свои галантные похождения, обычно в среде комедиантов, ибо в этих кругах он чувствовал себя наиболее раскрепощенно. Ему были не по душе дамы из высшего общества, которые никогда не ходили по улицам в одиночестве, если только не направлялись в церковь. Одержимые желанием иметь миниатюрные ступни – эта мода пришла из Китая с манильскими галеонами[23], – дамы передвигались в экипажах, возлежа на подушках и приветствуя знакомых издалека.

Бальмис же любил гулять пешком, под руку с Марией Плотничихой или Анитой Керетанкой[24] – эти две его любовные связи, сколь бурные, столь и недолговечные, принесли ему славу ловеласа, что совершенно не вязалось с его характером. Но от кого он действительно потерял голову, так это от актрисы Барбары Ордоньес, прекрасной и обольстительной, веселой и ласковой. Ее хрустальный смех, бархатный взгляд, полет рук… Прелесть этой актрисы заставляла нестись вскачь его воображение. Но он не понимал, как такая умная и красивая женщина может жить без мужа. После авантюры с Антоньитой он стал недоверчив и подозревал, что здесь кроется какой-то подвох. Он и не догадывался, что подвох крылся в его собственной жизни.

– Я хотел бы состариться рядом с тобой, – от полноты чувств говорил ей Бальмис.

Барбара мечтала, что однажды он попросит ее руки, ибо она всеми силами стремилась вырваться из среды комедиантов. Их жизнь представлялась вовсе не сладкой; они напрямую зависели от воли очередного вице-короля, в чьих руках была сосредоточена вся власть над актерской братией. Церковь же, со своей стороны, уже давно обрекла их на вечные муки. Бальмис мог дать Барбаре Ордоньес шанс превратиться в супругу прославленного врача, тем самым обеспечивая ей пропуск в респектабельную жизнь. Но предложение руки и сердца все не поступало:

– Наши отношения – это иллюзия, – заявила она однажды, – нет смысла продолжать.

Бальмис отпрянул.

– Как это? – пробормотал он с потерянным видом.

– Знаешь почему? Ты так страстно влюблен в свою работу, как никогда не полюбишь меня.

– Нет, неправда…

– Правда. А если нет, то докажи серьезность своих намерений. Я не могу больше ждать.

Бальмис не мог признаться в том, что не может жениться: в этом случае ему грозило окончить дни на костре Инквизиции за двоеженство. Никому в Мексике не было известно, что в Испании у него остались жена и сын. Он отчаянно старался сохранить их связь, но Барбара решительно положила конец безнадежным отношениям.

Измученный безуспешными попытками вернуть возлюбленную, с разбитым сердцем Бальмис целиком ушел в работу. Потребность занять ум была столь велика, что он поступил в Университет Мехико и получил степень бакалавра изящных искусств. Это был его способ преодолевать муки неразделенной любви.

В день рождения монарха Испании Бальмис был приглашен во дворец вице-короля на открытие нового великолепного тронного зала. Его повозка, запряженная жалкой лошаденкой, составляла разительный контраст с роскошными каретами и богато украшенной сбруей породистых коней аристократов. Другие придворные прибывали в портшезах, которые тащили черные рабы или одетые в ливреи слуги. Бальмис, много общавшийся с индейцами и разнообразными представителями низов, знал, что вице-король Бернардо де Гальвес за короткое время приобрел популярность у простого народа. Чтобы справиться с голодом, следствием затянувшейся засухи, он на собственные и взятые в долг деньги закупил кукурузу и бобы и распределил их среди бедноты. Потом он затеял строительство целого ряда общественных зданий, чтобы дать людям работу, а после переключился на сельское хозяйство: занялся модернизацией полевых работ, чтобы увеличить урожай и покончить с нищетой. На публике Гальвес обычно появлялся в открытой коляске, запряженной парой коней, которой зачастую управлял самолично, и с огромным удовольствием посещал корриды, ярмарки и народные празднества, где его всегда встречали аплодисментами и радостными криками. Население Новой Испании было так довольно своим вице-королем, что даже сам министр Флоридабланка[25] удостоил его похвалы из Мадрида. Но подобная популярность имела и обратную сторону: Бальмис знал, что зажиточные слои американских испанцев косо смотрят на его толерантную политику по отношению к индейцам. Было нечто революционное во взглядах Бернардо де Гальвеса, и это не могло не вызывать у многих озабоченности.

В дворцовом зале в роскошном обрамлении из драгоценного алого дамаска, расшитого золотом, сиял портрет Карла IV. Десять дюжин кресел из благородного дерева ожидали высоких гостей; прибывающие по очереди склонялись перед вице-королем.

– Ваша милость… – начал было Бальмис.

– Не кланяйтесь, – промолвил Гальвес, – если здесь кто-то и должен склонить голову, то это я сам. Я искренне рад вас видеть.

Приобняв Бальмиса за плечи, вице-король представлял его придворным и знати.

– Нам повезло, что здесь, в Новой Испании, работает один из лучших врачей в мире, – говорил он.

Бальмис упивался славой. Единственное, что его заботило, – это разыгравшийся от всплеска эмоций тик.

– Хочу познакомить вас с ученым и исследователем Мартином де Сессе, он здесь проездом: возглавляет снаряженную королем экспедицию по составлению полного каталога растений, птиц и рыб Новой Испании.

Сессе, как и Бальмис, в прошлом военный врач, оставил занятия медициной и полностью посвятил себя ботанике; он организовал кафедру в Университете Мехико. Эта случайная встреча еще больше подстегнула научную любознательность Бальмиса, который к тому времени начал интересоваться ботаникой серьезнейшим образом: по его убеждению, именно в растениях лежал ключ к исцелению от болезней.

Через год после прибытия Бальмиса в Мехико арихиепископ Нуньес де Аро вновь призвал его к себе. Он собирался объединить больницу Сан-Андрес с Военным госпиталем Амор-де-Диос, который в основном специализировался на лечении