Сборник проза и блоги - Макс Акиньшин

Улыбаясь, я сворачиваю в самый подходящий, по моему мнению, проулок. В котором все идеально: выбитые фонари, слабые судорожные вывески и исписанные похабщиной стены. От закрытых металлическими жалюзи витрин магазинов, отражается звук моих шагов. Я не тороплюсь, с замиранием сердца ожидая того, что должна услышать позади. Тяжелое торопливое топанье. Когда оно, наконец, раздается, я, продолжая улыбаться, оборачиваюсь. Привет, милый!

— Ты красивая, — говорит самый безобразный из всех страшил, которых я видела. Конечно, я с ним согласна и милостиво киваю, а потом выражаюсь в том ключе, что не могу, сказать о нем того же. При этом я продолжаю вежливо улыбаться, демонстрируя свое к нему расположение. Мой собеседник зависает, переваривая информацию, а потом без всяких предисловий бросается на меня, растопырив грабли, чтобы я не сбежала.

Ну что за кретин! Я кидаю прямо в выпученные глаза свою холщовую сумочку, и падаю на спину, вытянув ногу, с удовольствием ощущая, как нос моего ботинка попадает в цель. Безобразный просто набегает на него. И тут же откатываюсь в сторону, потому что противник с воплем падает на землю, где принимается баюкать свои причиндалы стонать, ругаться и поносить меня, на чем свет стоит.

— Ублю! — жалобно хрипит он.

— Я не расслышала, милый. Что ты сказал? — подняв сумку, я устраиваюсь у стены. Ему нужно прийти в себя от моего подарка, а это займет время. Так что, как бы это ни было грустно, придется подождать.

— Убью, девка, — стонет безобразный.

— А, — безразлично откликаюсь я и щелкаю предохранителем посоха. Чтобы меня схватить, надо постараться, а этот грозного вида мерзавец, у которого огромная бородища и совершенно лысая башка сильно обломался, если думал, что это будет легко. Не он первый, не он последний. Если вспомнить всех получивших от прекрасной Беатрикс на орехи, то список будет длинным.

— Ты как? — интересуюсь я, выдержав паузу в пару минут, в ходе которой бессмысленно рассматриваю буквы, плывущие над Нижним Городом. Очень досадно, что они для меня ничего не значат. Ворочающийся на земле придурок злобно сопит и пытается меня оскорбить. Говорит о том, что я самое подлое существо которое он когда-либо встречал. В ответ я пожимаю плечами. Да, милый, ничего другого я от тебя и не ожидала. Никаких манер, никакого воспитания.

— Мне нужно в Манапу, — вежливо заявляю я. Лысый собирается встать, но я советую ему оставаться на месте, на мокром и грязном бетоне. Иначе, он рискует получить пулю в башку. И это будет печально. Как ни странно, этот аргумент его убеждает, и он огорченно затихает мордой вниз. Отчего, речь безобразного становится немного невнятной.

— Хера тебе там делать? — спрашивает он и нагло заявляет, что таких девок как я в Манапе полный комплект и чтобы заработать там, мне придется попотеть.

— Мне нужно в Манапу, — терпеливо повторяю я, пропустив грязные намеки мимо ушей, — подскажи, пожалуйста, как мне туда добраться?

В ответ он снабжает меня очень ценной информацией о том, что это совершенно идиотский вопрос и если это какой-то розыгрыш и сейчас сюда набегут с унитестерами снимать видео для гипернета, то с меня сто монет. Или он свистнет своих ребят, и они со мной разберутся по-другому.

Мне становится интересно, по какому другому, но я предусмотрительно не сворачиваю с темы разговора, потому что не хочу вступать в полемику, которая в любом случае закончится стрельбой.

— Я не шучу, мне нужно в Манапу и я не знаю, как туда добраться.

Светлые точки букв над нами меркнут, сменяясь фотографией улыбающегося «добровольца» в прекрасной чистой броне. Его нога стоит на черепе, а в глазах угадывается веселье и доброта. Под фотографией вспыхивает россыпь букв.

— Совсем дура что ли? — стонет мой пленник, — что ты ко мне пристала? Все знают, где станция пневноезда. Иди туда, и там паясничай.

Мерзавец вновь пытается пошевелиться, но наткнувшись на мое предупредительное цоканье, затихает. Скосив глаза, он видит ствол посоха направленный на него и тоненько вздыхает. Сегодня явно не его день. По всему видно, что он уже пожалел о том, что завернул в проулок за мной. Он совсем не рассчитывал столкнуться с сумасшедшей девкой и получить в подарок оглушительных звездянок.

— Отстань от меня, пожалуйста! — молит он, — купи себе билет и езжай в Манапу.

— А что нужно чтобы купить билет? — уточняю я, — Деньги? Сколько?

— Я не знаю, — признается лысый, — унитестер и деньги. Билет придет электронно в твои заказы.

Унитестер, ага. Я задумываюсь. Неразрешимая проблема, которую никак не обойти. Маленькая Трикси никто в этом мире, несуществующее и постороннее. Легко сказать купи билет, если собеседник в душе не греет, как это сделать.

— Можно я сяду, — просит мой пленник, — бетон совсем холодный, я могу застудить почки.

Могу застудить почки, я чуть не хихикаю, на фоне всех его проблем, почки самое главное. Но все-таки разрешаю: во-первых прекрасная Беатрикс самое доброе существо в мире, а во-вторых, мне нужно время подумать. В небе, из которого срываются редкие капли, появляется изображение какого-то важного, хорошо одетого перца, что-то беззвучно сообщающего. Под ним текут яркие точки букв. Сквозь его лицо, разбивая его на водовороты облаков проносится стартующая вертикалка, в воронке разрыва вспыхивает фиолетовый свет. Харидвар. Где-то там, наверху.

— А если унитестера нет? — спрашиваю я, внимательно наблюдая, как кряхтит и ворочается напавший на меня бедолага, — держи руки так, чтобы я видела.

Тот согласно кивает, садится по-турецки и кладет огромные ладони на колени. Вид у лысого жалкий. Из разбитого носа течет черная в сумерках кровь, заливающая его бородищу. При этом безобразный шумно сморкается.

— Если унитестера нет, то можно поехать на товарняке, — сообщает он и настороженно смотрит на меня. — Все мигранты так делают.

— У этого твоего товарняка есть… станция? Как мне на него попасть?

— Выше в двух кварталах есть логистический док. Красный логотип с белым кругом. Номер маршрута четырнадцать. Если на капсуле есть этот номер, то она идет в Манапу, — послушно инструктирует мой пленник. Я смотрю в его глаза, он смотрит на ствол посоха у меня в руке. Кажется, что он говорит правду. Во всяком случае, не понятно, зачем ему врать. Подстроить мне ловушку? Вряд ли. Бородатый только и