Русский город Севастополь - Сергей Анатольевич Шаповалов

– Жарко, – поправил майор. Вон, посмотрите, как спим.

Они заглянули в ячейку каземата. Орудие на поворотной станине глядело жерлом в амбразуру. Сама амбразура задраена деревянным щитом. На станине сушилось белье. На полу, увернувшись в шинели, спали пушкари.

– А здесь кабинет командующего, – поманил их майор.

Точно такая же ячейка. Такое же орудие на станке. Только рядом со станком стол и табурет. С другой стороны узкая кровать, аккуратно застеленная, и кувшин с тазиком на грубой тумбочке. На гвозде – белое полотенце.

Грянула музыка во всю силу.

– Поспешим! Танцы уже начинаются! – поторопил их майор.

В обширном дворе собрались дамы, больше из сестёр милосердия. Мадам Горская одела их в лучшие наряды. Офицеры в парадной форме и белых перчатках приглашали их на танец. Офицеров было намного больше чем дам. Пылали факела. От прокопчённых калильных печей для ядер исходил жар. Духовой оркестр отдыхал. Рояль, две скрипки и флейта затянули полонез. Рядом с роялем поленницы дров. А дальше стояли столы с вином и фруктами. В центре дворика возвышалась рождественская ель, украшенная всякой мишурой.

– К черту полонезы! – воскликнул один из старших офицеров. – Давайте с вальса начнём.

– С вальса! – Тут же подхватили все.

– Я не умею танцевать, – шепнула Мария.

– Ничего сложного. Доверьтесь мне, – успокоил девушку Павел, очень осторожно взял за талию и повёл по кругу.

Ирина с Александром кружились рядом. Александр в парадном сюртуке, Ирина в чудесном наряде небесного цвета. Павлу показалось, что он ещё никогда так необычно и волшебно не встречал Рождество. Вместо расписных плафонов над ними звёздное небо, вместо стен с позолотой и зеркалами – красный выщербленный кирпич, вместо начищенного паркета – простая земля, а хрустальные люстры заменяют факела. Всё мрачно и торжественно. Нечего, что немного прохладно…. Холода никто не замечал.

Праздник закончился ближе к рассвету. Павел проводил Марию на Северную сторону. Сам отплыл в ялике на Корабельную. По телу разливалась приятная усталость. Душа пела от счастья. Вдруг вспомнил, как в детстве справляли рождество. В Петербурге во всем чувствовался праздничный дух: шумные ярмарки, людные улицы. Все толкались в лавках, делали покупки. Витрины кондитерских сияли огнями. Торжественные церковные службы. Казалось, что с Рождеством, с подарками все плохое в жизни исчезнет, закончится, и завтра наступит счастье, начнут сбываться мечты…. Как же хорошо тогда было мечтать о будущем…. А какие детские утренники устраивали! Павел любил наряжаться в черкеса. Дед Аслан даже по этому поводу подарил ему небольшой кинжал. Лили в бантиках и рюшечках походила на маленькую принцессу из сказочного королевства. Они вечно дразнили друг друга. А Юрий наряжался турецким султаном, в чалме, в длинной одежде с золотыми шнурами. Веселились до самой ночи. А ночью выходили на набережную Невы смотреть фейерверки….

Казалось, все это происходило не с ним, с другим мальчиком Павлушей. А он, всего лишь, читал о тех прекрасных днях в какой-то потрёпанной книжке…. Он ужаснулся от мысли, что Юрия уже нет. Его нет! А юношеские чувства к Лили ему нынче показались глупыми. Разве он её любит?

Но как же весело было сегодня! Забыть! Забыть все прошлое и нехорошее! Кто он, Павел? Он здесь, сейчас и есть – настоящий. Что было – то уже не реальное. Что будет – не важно! Все в руках Господа. На него все упования.

Лодочник, старый матрос, косо посматривал на Павла. Все же осмелился и спросил:

– Чему так радуетесь, ваше благородие? На Корабельную плывём. Слышите, как бабахают?

И вправду, в голове у Павла все ещё играла мелодия вальса. Перед глазами стояло нежное раскрасневшееся личико Марии, её тёмные, глубокие глаза, маленькая родинка над левой бровью…. Он совсем забыл о реальности.

Дал десять копеек перевозчику. Сошёл на берег. Гремели бастионы. В утреннем небе, описывая огненные дуги, летали бомбы. Мимо несли носилки с телами. Топал строй солдат. Следом сцепки с полевыми пушками спешили на линию. Где-то в городе светилось зарево пожара.

Это и есть – моя жизнь, – подумал Павел. – И это – я.

Новый год

– Кречен! Кречен! Хватит дрыхнуть, – тряс Павла за плечо Константинов.

Павел вскочил с кровати.

– Штурм? Где Самылин? – встревожился он. Бросил взгляд в окно – непроглядная ночь.

– Нет, не штурм. Просто – вставайте, – требовал Константинов. Лицо довольное. Ухмылка от уха до уха. От него исходил аромат хорошего вина.

– Что случилось? – не мог понять Павел, втискивая ноги в сапоги.

– Случился Новый год, дорогой мой. Немедля спускайтесь в ресторан.

В зале было полно офицеров. Горело множество свечей. Все шумели. Раздавались взрывы смеха. Играл рояль, и звякали бокалы. В дверях ресторана их остановил юнкер с ватной бородой и в смешной меховой шапке.

– Господа, сдайте часы. Приказ Деда Мороза! Не бойтесь, после праздника всем вернём.

– Зачем? – не понял Павел.

– А чтобы вы не глазели на циферблат через каждую минуту, – объяснил юнкер.

Ярко пылал камин. В ресторане тепло и уютно. Огромный самовар стоял на круглом столе. Вокруг самовара в тарелочках всевозможные закуски. По потолку развешаны бумажные флажки, снежинки. Действительно – атмосфера новогоднего праздника. Ёлки не хватало.

– Господа, вам чаю или водки? – предложил юнкер, дежуривший у самовара.

– Начнём с чая, – решил Константинов. Спросил: – А где же ёлка?

– Экий вы маленький, ёлочку вам подавай, – засмеялись вокруг. – Где же тут её взять? На дрова порубили все ёлки.

Взяв по стакану, сели за длинный стол в общую компанию. Все по кругу рассказывали какую-нибудь забавную историю, случившуюся с ним в Новогоднюю ночь. После очередного рассказа сосед рассказчика должен был отгадать: правда это или вымысел. Если не угадал, то должен был встать и исполнить куплет или продекламировать стих. А коль угадал, фант должен был исполнить сам рассказчик.

За окнами иногда взрывалась бомба, и тогда от вспышки было видно, как на улице валит снег. После каждого близкого взрыва, все дружно восклицали: «Пропади ты пропадом!»

– Господа, очень странно встречать праздник без женского общества, – пожаловался кто-то.

– Увы, мой дорогой, – ответили ему. – На эту ночь ваша подружка – бутылка.

Все вокруг засмеялись. Вдруг двери распахнулись. Торжественно вошёл юнкер с ватной бородой, а за ним два солдата с подносами, на которых теснились бокалы с шампанским.

– С Новым годом, господа! – громко объявил юнкер. – С новым счастьем!

Все разобрали бокалы и прокричали Ура! Появились песенники и тут же грянули гимн:

С Новым годом, Белый царь,

С Новым годом, Государь!

– На победу нам и на погибель врагам! – Громко воскликнул Константинов, и