Наследство опального генерала - Лев Альтмарк

центральном городском пляже в это время будет столько народу, что не протолкнуться, а за городом – чистое море, песок, скалы, почти никого…

– Я тебе доверяю, – сразу согласилась Светлана. – Где тебя ждать?

В южном направлении почти до самой границы с Газой вдоль приморского шоссе непрерывно идут пляжи. Честно признаться, я не особенно знал, какой из них лучше, потому что бывал на них довольно редко. Но не сомневался, что отдыхающей публики там заведомо меньше, чем на центральных городских.

Мы ехали со Светланой в моей старенькой облупившейся «мицубиси», и я краем глаза поглядывал на белёсую морскую полосу, бегущую справа от нас, прикидывая, где можно остановиться.

– Скажи, – наконец, не выдержал я, – куда вы с этим… ну, с человеком, с которым мы беседовали, исчезли из гостиницы? Ведь я приходил к тебе на следующий день, и мне сказали в лобби…

– Мы там и не жили, – ответила Светлана, – просто договорились, что нам дадут номер на сутки, и всё. Таких суточных постояльцев там даже не записывают в журнал и документов у них не спрашивают.

– Конспирация? – хмыкнул я. – Сняли номер на сутки только для того, чтобы встретиться со мной?

– Да. А что тут такого?

Мне сейчас очень не хотелось продолжать шпионскую тему. Лучше вспоминать о чём-то более приятном, но что-то заставляло меня возвращаться и возвращаться к нашей первой встрече.

– Значит, всё у вас было распланировано заранее? И встреча на улице, и поломанная сумка, и ночь в гостинице, и встреча утром с… кстати, как зовут этого человека? Я у него тогда не поинтересовался.

– А от кого он тебе привет передавал, помнишь?

– От моего старого знакомого ещё по России Виктора Николаевича.

– Ну, и зови его так. – Светлана пристально посмотрела на меня и отвернулась к окну. – Он не будет возражать.

Может, у меня чересчур богатое воображение, заносящее время от времени старого шестидесятилетнего дурака туда, куда не следует, но мне показалось на миг, что я попал сейчас в какой-то ржавый, но безотказный капкан, расставленный коварными чекистами из тридцатых годов прошлого века, где действуют непреклонные партийные начальники и суровые исполнительные дамы, по необходимости и без возражений ложащиеся в постель к подозреваемому преступнику. Аргумент, оправдывающий любой поступок этих зомби: «ничего личного». Всё у таких исполнителей точно рассчитано и скрупулёзно отмеряно, однако… какую ценность я для них представляю? Ума не приложу…

– Ты так и не ответила на вопрос: где этот… Виктор Николаевич сейчас? Он обещал закончить рассказ о моём брате. Ведь это же было главной целью нашей встречи?

– Какие у него планы, я не знаю, он меня в них не посвящал, – пожала плечами Светлана, – но если обещал встретиться с тобой, то непременно встретится. Он никогда не обманывает.

Какие бы нехорошие подозрения ни приходили мне сейчас в голову, я никак не мог поверить, что эта девушка могла беспрекословно выполнять приказы своих суровых шефов и так искусно имитировать страсть в постели… Неужели наша ночь входила в чьи-то планы, и всё в ней было разложено по полочкам? И потом съёмки на телефон, которые были или нет, неизвестно…

Видно, Светлана что-то почувствовала и даже схватила меня за руку:

– Ты, Игорь, наверняка подумал, что я какая-то шлюха, которую используют по мере необходимости всякие злые дядьки из враждебной разведки? Ведь думал же?

– Ничего не думал! – смутился я и отвернулся.

– Всё это совсем не так, – помолчав некоторое время, сказала Светлана тихо, – да, я помогаю ему, но… сам посуди, разве он что-то пытался у тебя выведывать? Разве ты обладаешь какими-то секретами, которые могут кого-то заинтересовать? Начитался, небось, глупых книжек про шпионов… А он наоборот разыскал и выложил информацию, которая тебе интересна. Что в этом плохого?

– Тогда что всё-таки происходит? – не вытерпел я. – Зачем кому-то, кроме меня, понадобилось разыскивать моего брата? И существует ли он в действительности? Не знал бы я про него, и всё было бы спокойно.

– Не знаю. Говорю же, что он меня в свои планы не посвящает, да мне и не нужно знать ничего лишнего… Скажу лишь одно. Можешь мне не верить, но это правда: я никогда раньше не встречала такого человека, как ты.

– Такого лоха, как я?! – Я уже почти злился на неё, и мне на мгновение пришло в голову, что нужно всё бросить, отвезти ей назад в город и распрощаться уже навсегда. Как бы это ни было мне больно.

– Перестань…

На её глазах выступили слёзы, и сердечко во мне сразу взволновано заколотилось. Если всё это по-прежнему игра, то какая же она потрясающая актриса! Так классно сыграть какая-то банальная оперативница, раздвигающая ноги по приказу шефа, по моему пониманию, просто не сможет.

– Ладно, проехали. – Я осторожно снял руку с руля и погладил её коленку, и сразу же её ладонь, по-прежнему горячая и слегка влажная, легла на мою руку. – Сейчас мы едем отдыхать, загорать и купаться, а всё остальное – да гори оно синим пламенем! Больше никаких разговоров о твоих начальниках, моих братьях и прочей ерунде…

Безымянный пляж, на который мы натолкнулись совершенно случайно, оказался именно тем самым райским уголком, который я загадал перед началом нашей поездки. На море небольшие зелёные волны, светло-серый песок мелкий и чистый, людей вокруг почти не видно, а солнце уже потихоньку сползало к горизонту и почти не пекло. Рай земной…

Светлана долго не выходила из воды, а я больше сидел на камешке, курил одну сигарету за другой и разглядывал её стройное, почти не загоревшее, но от природы смуглое тело. Уж, и не знаю, как расценили бы мои немногочисленные друзья такое поведение убелённого сединами джентльмена-пролетария, но я, несмотря на все свои комплексы и подозрения, напоминал сейчас нетерпеливого безусого юнца, который до смерти влюбился в женщину, впервые ответившую ему взаимностью.

Наконец, она накупалась вволю и обессиленно рухнула на песок рядом со мной.

– Игорь, – неожиданно спросила она, – а ты не жалеешь, что приехал в Израиль? Только честно, без лозунгов.

– И сам не знаю, – пробормотал я, – просто у меня принцип такой: если уж что-то сделал, то потом не оглядываться назад, не жалеть упущенное и не грызть себя… Я даже не задумывался об этом ни разу – что сделал, то сделал.

– А кем ты работал, когда жил в России?

– Разве в вашем комитетском досье это не указано?

Светлана помолчала минуту и сказала обиженно:

– Я не знала, что ты такой грубый…

– Какой есть. Жизнь заставила.

Видно, я всё-таки перебрал со своими ехидными репликами,