Молодость может многое - Александр Сергеевич Омельянюк

— О! Мой подарок оказался кстати! И, главное, цветы были без стеснения подарены мною при всех! И как Нина обрадовалась! Прям, до слёз! Значит, я правильно всё рассчитал! Молодец! — радовался своему поступку Кочет, взглядом провожая Нину и увидев, что другие парни подходят к кафе без цветов.

— «Платон! Так с таким букетом ты теперь просто обязан жениться на Нине!» — чуть завистливо пошутил Володя Смирнов, последним из группы входя в кафе.

— Видимо ему стало стыдно, что это я, а не он подарил букет Нине?! — понял Кочет.

— «Нина! Какие цветы?! От кого это? Ты же говорила всем приходить без цветов! Но красиво же, с цветами!?» — послышалось от её подруг.

— «Да от Кочета! Мы с Валеркой видимо забыла ему сказать об этом!» — чуть покраснела Нина.

— «Или специально не сказала?!» — шепнул Смирнов Тереховой.

И Валерий приступил к рассаживанию гостей. С одного торца он посадил себя с сестрой, а напротив — Смирнова с Тереховой. Через угол от себя предприимчивый Валерий посадил понравившуюся ему подругу сестры Любу, приехавшую из Домодедова, представив её всем своей девушкой. А далее по две с каждой стороны — остальных трёх девушек, теперь в нетерпении ожидавших незнакомых им парней, которые уже подходили и видели, входящую в кафе компанию во главе с Ниной, утопающей в цветочном букете.

— «А П…платону наверно не сказали, что Нина п…просила цветы в кафе не брать!» — услышал Кочет вопросительный возглас, подходившего с Петровым и Поповым, интеллигентного Юрия Сарычева, первым почувствовавшим неловкость.

— «А я и не знал! На даче же был! А они меня пригласили давно, и о цветах тогда речи не было!» — объяснил Кочет.

— А Юра без Любы!? И Валерка без Фоминой?! Значит их не будет!? А будет ещё две незнакомки! Надеюсь, прелестных?! — предположил Платон.

Поздоровавшись со всеми за руки, он показал им лестницу на второй этаж, замыкая на ней процессию друзей.

А наверху их уже встречали юбиляры, принявшие поздравления от каждого и рассадив их через одного за столом между девушками.

Пановы посадили Кочета через угол от Нины. А слева от него посадили незнакомую ему девушку, представленную, как Галю Фомину.

— Ничего себе?! И тезка, и однофамилица той Гали Фоминой из ОГТ!? — удивился Кочет.

И он успел мельком оценить её. В отличие от голубоглазой блондинки из ОГТ, эта Фомина была кареглазой брюнеткой, чуть выше и худощавей, и с меньшей грудью, и её лицо не имело такой строгой величавости. Но, в общем, она была ничего. И Кочет про себя прозвав её «Фемпна».

— Видимо, Нина держит её, как запасной вариант для меня? — понял он.

Слева от Фоминой место досталось Валерию Попову, а напротив них соответственно посадили Петрова и одну из незнакомых девушек.

Поэтому её подруге досталось место между Поповым и Смирновым через угол. А напротив неё осталось место для Юрия Сарычева, через угол от Гали Тереховой. Так что было кому и за кем ухаживать, как слева, так и справа.

— Наверно Пановы знали, что у Сарычева есть девушка, поэтому и подсадили его к занятой Смирновым Тереховой? А у Попова была любовь Галя Фомина!? Так, что он своему вкусу не изменил! Так получается, что Попов с Петровым оказались в малиннике!? А я? Между Пановой и Фоминой!? А зря Валерка посадил напротив меня свою девушку-красавицу! А справа от неё ещё и красавчика-балагура Генку Петрова!? Опрометчиво! — точно отобьём! — предположил Кочет.

Из всех присутствующих девушек Люба была явно интереснее подруг. Такого же роста, но явно стройнее, она была и намного симпатичнее, женственнее и привлекательнее других.

По обыкновению, торжество началось с первого тоста за молодых юбиляров.

— «Платон Петрович! Тебе по старшинству, наверно и первый тост!?» — предложил Петров Кочету, как всегда при всех нарочито уважительно, артистично и на «Вы» обращаясь к нему, пока парни разливали шампанское по бокалам.

— «Самый старший у нас Юра!» — формально вроде не согласился тот.

— «Зато ты у нас с… самый? В общем, самый!» — попытался отбиться Сарычев.

— «Да, Платон, давай уж лучше ты!» — окончательно распорядилась юбилярша Нина.

— «Хорошо! — встал Кочет — Друзья! Я действительно наверно дольше всех знаю наших юбиляров! К тому же и моя сестра училась с Ниной, и присоединяется к моим поздравлениям! А я работал с Валерой с первых его шагов на нашем предприятии! Так, что, наши дорогой друг и подруга, мы все и от всей души сердечно поздравляем вас с двадцатилетием со дня рождения! Желаем вам здоровья, успехов в учёбе и новых достижений в труде! Семейного благополучия, здоровья родителям, и со временем желаю вам обзавестись своими семьями!» — торжественно произнёс Кочет первый тост за юбиляров.

— «Поздравляем! Ур-ра!» — присоединились к тосту и все остальные, поднимая и со звоном сдвигая бокалы.

К юбилярам подошли и все, сидящие поодаль, гости-друзья. После чего началась суета у тарелок. Парни ухаживали за девушками и слева и справа от себя, дабы никого не обидеть. Так что Кочет по долгу справа от себя обслуживал Нину, а слева по интересу — Галю Фомину. Но главный его интерес в этот вечер — Люба — сидела как раз напротив Кочета, и их глаза периодически встречались, замечая интерес другого к себе.

— «П…платон! А ты нам на т…тосты и…почти ничего не оставил!?» — немного ревниво прокомментировал Сарычев, взявшись произнести второй тост.

— «Да! Я всё своё шампанское выпиваю всегда в первом тосте, не оставляю на второй!» — показал Кочет свой пустой бокал, подставляя его под бутылку Петрова и вызывая всеобщий смех.

И Юра долго, волнуясь и потому больше заикаясь, пытался произнести второй тост. В нём он сделал упор на доброте и верной мужской дружбе, не забыв упомянуть комсомол, и вызвав всеобщее одобрение, скорее всего, окончанием тоста.

На этот раз, Платон выпил немного, практически лишь пригубив, так как вкус шампанского после закуски был уже не тот.

На первый танец Кочет, естественно пригласил юбиляршу, а юбиляр — Любу. Смирнов и Терехова естественно составили свою пару. Петров и Попов пригласили своих соседок справа, из-за чего Сарычеву досталась соседка через стол.

— А Интересно! Валерка, сейчас танцуя с Галей Фоминой, вспоминает другую? Наверняка! И сравнивает! Но прежняя Фомина была явно лучше! Потому, наверно, она и отказала Валерке? Так что, может у него, с этой получится? — рассуждал Платон, формально по-пионерски танцуя с Ниной и не давая ей повода, не