Драконий пир - Светлана Сергеевна Лыжина

Уже собравшись ехать, чтобы посмотреть на казнь, Влад вышел на крыльцо дворцовой хоромины и вдруг услышал позади голос Нае:

— Государь! Государь!

— Что? — Дракулов сын обернулся.

Нае поспешно подошёл, держа в руках зимний плащ из шерстяной ткани:

— Государь, накинь.

— Зачем? — удивился Влад. — Мне и так не холодно.

А ведь на нём был лишь тёплый кафтан, подбитый мехом, и этого могло не хватить, ведь пребывать на холоде предстояло долго. Казнь обещала продлиться не один час, и всё же государь уверенно повторил:

— Мне не холодно.

Как видно, холод той далёкой зимы, когда умерли отец и старший брат, Влада уже не преследовал.

Вместо эпилога

До чего же много было претендентов на румынский престол! И они никак не желали отказаться от своих притязаний даже тогда, когда увидели, что Влад укрепился на троне основательно. Эту основательность постоянно проверял то один выскочка, то другой, а больше всех усердствовал Дан, старший брат покойного Владислава, поэтому бояре Шербан и Радул, убийцы Владова старшего брата, прибились не к кому-нибудь, а именно к Дану.

Зря Дан пригрел их. Ой, зря. Если б не эти двое, он, наверное, остался бы в живых после неудачной битвы, которая случилась ясным апрельским днём на горных перевалах, на дороге из Брашова в Тырговиште. Никакого особого военного искусства Влад в той битве не проявлял, а просто дождался, когда противник выйдет из-под защиты мощных оборонительных стен Брашова и двинется в сторону румынской границы.

Войско Дана двигалось медленно, потому что там было много пехоты, а войско Влада состояло из одной лишь конницы, поэтому перемещалось быстро и смогло настигнуть противника внезапно. Добравшись до перевалов, Дан неожиданно столкнулся с теми, кого шёл побеждать.

Отряды Дановой пехоты, мирно шедшие по дороге, не успели построиться в боевой порядок. Дан в окружении своих лучших бойцов отбивался до последнего, а когда их осталось чуть менее десяти, Влад подъехал к месту схватки, похвалил Дановых воинов за доблесть и сказал, что позволит им просто уйти, причём даже не отберёт у них оружие, если они прекратят битву и поклянутся не продолжать:

— Я не хочу убивать вас. Мне нужен только Дан, — сказал Влад, — но если вы продолжите защищать его, то потеряете ваши жизни. Зачем вам умирать? Вы доказали свою храбрость. Вы не попадёте в плен, потому что я обещал отпустить вас, и значит, ваша воинская честь не пострадает. Оставьте этого человека. Идите с миром.

Воины подумали немного и оставили Дана, а тот растерянно стоял с мечом в руке, пока не оказался схвачен:

— Вот мы, наконец, и встретились, родич! — воскликнул Влад, обращаясь к пленнику, понуро стоявшему в окружении конвоя. — Что ж ты раньше не приходил повидать меня, а ждал четыре года?

Встреча двух родичей состоялась впервые, поэтому Влад решил приглядеться внимательней. Он видел перед собой человека, одетого в немецкие латы и больше напоминавшего католического рыцаря, нежели православного витязя из рода Басарабов, но такое положение дел объяснялось тем, что Дан долго жил среди католиков — так долго, что начал стариться.

— Я медлил явиться, потому что премного наслышан о тебе, родич, — проговорил знатный пленник. — Я знаю обо всех твоих злодействах и преступлениях. Я знаю и о сожжённых брашовских купцах, и о брашовских купцах, посаженных на кол.

— Значит, ты начал верить сплетням, которые сам же и распускаешь? — улыбнулся Дракулов сын.

— Я передаю лишь то, что рассказывают другие люди, но с радостью бы убедился, что все эти рассказы — выдумка! — гордо ответил Дан.

— Вот как?

— Если рассказы врут, — продолжал Дан, — это означает, что ты не станешь казнить меня.

— Я действительно не стану казнить, если только ты сам не попросишь, — ответил Влад и, обернувшись к Молдовену, приказал. — Подай моему родичу то, что я оставил тебе на хранение сегодня утром.

Молдовен в свою очередь кликнул слугу, который ехал в самом конце княжеской свиты и вёз нечто узкое и длинное, завёрнутое в дорогое красное сукно. По очертаниям это напоминало большой меч. Выполняя приказание, начальник конницы спешился и торжественно передал свёрток Дану. Пленник принялся с любопытством разворачивать, а когда закончил, все бояре рядом с Владом дружно засмеялись, ведь под сукном прятался не меч, а лопата, отличавшаяся от самой обычной лишь тем, что деревянная часть её была позолочена.

— Ни я, ни мои люди тебя пальцем не тронем, — пояснил Дану румынский государь. — Ты сам выкопаешь себе могилу и ляжешь в неё, а мы так и быть, засыплем. Можешь даже помолиться Богу перед смертью, чтобы с большей вероятностью попасть в рай.

— Я не стану копать! — заявил Дан и бросил лопату наземь.

— Правильно, — согласился Влад, — Ведь среди твоих слуг есть люди, которые умеют копать гораздо лучше, чем ты. Эй, Шербан, Радул! Эй, предатели! Где вы там? Выйдите вперёд!

Шербан и Радул, бегая от Влада целых четыре года, и теперь не вышли, а попытались затереться подальше в толпу пленных, поэтому пришлось Владовым воинам вытаскивать беглую парочку из толпы.

Этих двух предателей Дракулов сын видел не впервые. Когда-то они заседали у его отца в совете, но это происходило очень давно. В те далёкие времена Влад был отроком, а теперь ему перевалило за тридцать. Неудивительно, что Шербан и Радул с тех пор очень сильно изменились, постарели. У них, как и у Дана, уже появилась седина в бородах, одинаково тёмных.

— Прости нас, Влад, сын Влада, — хором произнесли оба предателя и легко бухнулись на колени, несмотря на свой пожилой возраст, когда суставы гнутся уже не так, как в молодости.

— Вы надеетесь на прощение? — с нарочитым удивлением спросил Дракулов сын. — Тогда почему же вы четыре года от меня бегали вместе со своим господином — Даном?

— Прости нас! — твердили Шербан и Радул. — Прости! Прояви милосердие!

— А может, и прощу, — вдруг произнёс Влад.

Предатели ушам не поверили, но всё равно преисполнились надежды:

— Простишь? Простишь?

— Как всё хорошо складывается, — румынский государь разговаривал как будто сам с собой. — Вы двое оказались тут очень кстати. Люди вроде