Джон Робинсон - Темницы, Огонь и Мечи. Рыцари Храма в крестовых походах.

Началось с чудных дел в христианском городе Бейруте, где охраной дворца ведала стража мамелюков Бейбарса. Когда Иоанн д'Ибелин умер, город отошел к его овдовевшей дочери Изабелле. Княжна же упивалась своей вдовьей долей и богатством с таким самозабвенным упоением, что когда Папа проведал о ее будуарных похождениях, он тотчас же издал энциклику, повелевающую Изабелле выйти замуж вновь. Свой выбор она остановила на миловидном английском рыцаре по имени Гамо, оставшемся в Святой Земле после отъезда принца Эдуарда. Местные дворяне презрительно называли нового супруга L 'estrange, сиречь Чужеземец. Когда же смертельная болезнь поставила его на край могилы, Гамо Л'Этранж обратился к султану Бейбарсу с просьбой защитить Изабеллу от короля Гуго Кипрского, считая, что тот наверняка попытается отобрать у нее Бейрут.

И не ошибся. Вскоре после смерти Гамо король Гуго снарядил своих людей похитить Изабеллу и доставить на Кипр, где намеревался силком выдать замуж за одного из своих клевретов. Тотчас же вмешавшийся Бейбарс потребовал дать Изабелле волю и отправить ее домой, на что имел полное право по уговору с Гамо. Местные бароны поддержали султана, и Изабелла получила свободу. Как только она вернулась в Бейрут, Бейбарс предоставил ей в охрану отряд стражей-мамелюков. Достаточно яркая иллюстрация природы хитросплетений ближневосточной политики тех времен, когда отряд мусульман защищал христианскую дворянку от козней христианского короля.

Что же касается давнего соперничества тамплиеров с госпитальерами, то о нем можно позабыть, заверил Собор Великого Магистра де Божё. С падением величайшей из их крепостей – Крак де Шевалье – могущество и влияние ордена госпитальеров тоже резко пошли на спад. После всех утрат у госпитальеров остался лишь один стольный замок – Маргат, расположенный далеко на севере.

Итальянские морские державы – Генуя и Венеция – по-прежнему хватали друг друга за горло при всяком удобном случае, так что здесь обошлось без перемен. Генуя цепко держала в своих руках всю византийскую торговлю, завоевав эту привилегию оказанием помощи императору Михаилу; впрочем, Великий Магистр тут же отметил, что сие положение должно вскоре перемениться, как только Карл д'Анжу преуспеет в исполнении плана захватить Константинополь. У венецианцев, состоящих в союзе с тамплиерами, имелись веские причины поддержать Карла и его притязания кораблями и людьми, основанные на желании вернуть себе прежнее господствующее положение в торговле на территории Византии.

Поспешая перейти к действиям, пока Карл д'Анжу не завершил сделку с Марией Антиохийской, король Гуго Кипрский надумал наложить руку на графство Триполийское.

По смерти князя Боэмунда VI в 1275 году Гуго ринулся в Триполи, дабы провозгласить себя регентом, пока четырнадцатилетний наследник не войдет в лета. Однако на его долю осталась лишь бессильная ярость: мать отрока, предвидя подобные поползновения Гуго, уже заявила свои права на регентство, а сына отослала ради безопасности к собственному брату – королю Льву Армянскому, пребывающему вне досягаемости короля Гуго. А также доверила распоряжаться Триполи епископу Тортозы Варфоломею, каковой тотчас ввел деспотическое правление, сказавшееся и на тамплиерах.

Задолго до того, в 1252 году, после смерти деда нынешнего князя, регентством ведала его вдова княгиня Люсьенна де Сеньи, пока ее сын не достиг совершеннолетия. Приехав в Триполи из Рима, княгиня привезла с собой пышную свиту друзей и родственников. И устроила так, что одного из этих родственников – Поля де Сеньи – определили епископом Триполийским. Именно этот прелат и завоевал впоследствии дружбу Великого Магистра тамплиеров Вильяма де Боже на Лионском Соборе. Пустив в ход свое влияние сразу с обеих сторон, княгиня с епископом пристроили многих из своих римских друзей на самые прибыльные синекуры в Триполи. А теперь епископ Тортозы возжелал выдворить их всех до единого – и с постов, и из страны.

Требовать письменной отставки было не в духе епископа Тортозы: он просто отправлял солдат в дома некоторых из римлян, чтобы захватить их имущество, а после сопроводить их самих вместе с семьями за городские ворота, велев никогда не возвращаться. Другим повезло куда меньше – их хватали прямо дома, заковывали в кандалы и без каких-либо объяснений волокли в подвальные казематы цитадели. Затем, не утруждаясь даже малейшей пародией на суд, епископ Варфоломей приказал отсечь им головы, а их имущество конфисковать. Понимая, что скоро настанет и его черед, епископ де Сеньи в панике не придумал ничего лучшего, как обратиться к Великому магистру тамплиеров. И сделал совершенно правильно.

Вильям де Боже в сопровождении отряда своих тяжеловооруженных рыцарей поспешил из Акры в Триполи, дабы предстать перед епископом Тортозы, и повелел ему прекратить нападки как на римлян, так и на всех прочих, пригрозив, что ослушанием тот подвергнет себя величайшей опасности. В лице де Боже с епископом говорил не только двоюродный брат короля Франции, родственник короля Карла Сицилийского и Неаполитанского, командир сильнейшего войска во всей Святой Земле, но и самодержавный государь города и замка Тортоза – епархии самого Варфоломея. В страхе за свой сан, свое имущество и самое жизнь епископ Варфоломей пошел на попятную, заверив рассерженного Великого Магистра, что исполнит все от слова до слова. Теперь Поль де Сеньи, епископ Триполийский, мог снова прохаживаться по улицам города с гордо поднятой головой, не опасаясь за свое благополучие. Иметь могущественных друзей всегда на руку, особенно, когда дружба подкреплена добрым булатом.

Понаблюдав за происходящим, король Гуго решил оставить попытки завладеть Триполи и направить свои усилия на Акру. Идея не слишком здравая, ведь ему было известно, что в Акре находится ставка ордена тамплиеров, открыто поддерживающих притязания Марии Антиохийской и Карла д'Анжу. Там же находилась и ставка венецианских союзников ордена, располагавших собственными галерами и войсками. На содействие патриарха, во всем подчиняющегося Папе и поддерживающего Карла д'Анжу, тоже рассчитывать не приходилось. Тем не менее, закрыв глаза на факты, Гуго приплыл в Акру, дабы провозгласить себя королем Иерусалимским. И каковы же были его изумление и обида, когда ровным счетом никто в городе попросту не обратил внимания на его королевские амбиции! Уже покидая Акру для возвращения на Кипр, Гуго предпринял еще один тщетный шаг: назначил своего вассала Балиана д'Ибелина править в его отсутствие в качестве бальи, повелев гражданам слушаться Балиана – исходя из нелепого предположения, что люди, презревшие короля Гуго, с радостью покорятся его наместнику.

В следующем, 1277 году, уладив вопросы с приобретением иерусалимского трона у Марии Антиохийской, Карл д'Анжу отрядил править в свое отсутствие собственного бальи – Роберто да Сан-Северино. Тамплиеры и венецианцы, заранее уведомленные о прибытии бальи, встретили корабль Роберто, проследили за его благополучной высадкой и сопроводили в город с военным эскортом. Вся эта команда предстала перед Балианом д'Ибелином с документами, скрепленными подписями Марии Антиохийской и короля Карла. В письме Папы содержалось папское благословение Карлу как законному королю Иерусалимскому. Балиану не оставалось ничего другого, как сложить полномочия.

К тому времени Боэмунд VII, уже отпраздновавший пятнадцатилетие, вступил в законные права государя Триполи, и вновь принял на службу епископа Тортозского Варфоломея, вскоре изыскавшего новый способ обогатить своих родственников. Молодой Боэмунд обещал своему двоюродному брату и вассалу Гвидо Джебельскому, что рука пребогатой юной наследницы будет отдана его брату Иоанну. Однако епископ Варфоломей убедил отрока с графским титулом нарушить слово, выдав имущую девицу замуж за родного племянника епископа. В ответ на измену Боэмунда своему слову Гвидо похитил наследницу из Триполи, отвез в собственный город Джебель и обвенчал со своим братом, как изначально и намеревались. Боэмунд рассердился на Гвидо, а вот епископ Варфоломей был прямо-таки вне себя, подбив Боэмунда с отрядом рыцарей арестовать Гвидо вместе с братом и доставить их в Триполи для наказания.

Несомненно, памятуя, как епископ Триполийский спасся от мстительного Варфоломея, Гвидо Джебельский запросил заступничества у тамплиеров, охотно принявших его под свою опеку. На что раздосадованный Боэмунд приказал разрушить принадлежащие тамплиерам строения в Триполи. В то же время и в пику ему Великий Магистр де Боже, и сам искушенный в разрушениях, повел сильный отряд тамплиеров в карательный рейд по землям Боэмунда, теша себя грабежами и пожарами и увенчав экспедицию сожжением

Боэмундова замка Будрун, расположенного между Триполи и Джебелем. Боэмунду не хотелось сталкиваться с тамплиерами в открытом бою, но прослышав, что Великий Магистр повел свой отряд обратно в Акру, юный монарх созвал свое войско для нападения на Джебель. Очевидно, никто ему не сообщил, что Великий Магистр, предвидя такой оборот, принял меры, и когда войско Боэмунда сошлось с ратью Джебеля, перед изумленными триполийцами во всеоружии предстал отряд рвущихся в бой тамплиеров. Потерпев сокрушительный разгром, Боэмунд поспешно ретировался в Триполи, нажив себе врага в лице могущественнейшего военачальника Святой Земли. А между тем благоразумие требовало от Боэмунда наладить отношения с бородатыми рыцарями красного креста, к чему подталкивали тревожные слухи, доходившие с севера.