От Хивы до Памира. Последние герои Большой Игры - Владимир Виленович Шигин

отъездом Пржевальский. – Деньги, потому что местный люд корыстолюбив и не задумается продать отца родного; винтовка – как лучшая гарантия личной безопасности, наконец, нагайка необходима, потому что местное население, веками воспитанное в диком рабстве, и признает лишь грубую, осязательную силу!

Экспедиция началась в августе того же года в Кяхте, на русско-монгольской границе. Экспедиционный караван состоял из 7 верховых лошадей и 40 вьючных верблюдов. За верблюдами тянулось стадо баранов, закупленных в Урге в качестве живого провианта. Перед выступлением в поход Пржевальский обратился к отряду со словами: «Товарищи! Дело, которое мы теперь начинаем, – великое дело. Мы идем исследовать неведомый Тибет, делать его достоянием науки. Вся Россия с доверием и надеждою смотрит на нас. Не пощадим же ни сил, ни здоровья, ни самой жизни, если то потребуется, чтобы выполнить нашу громкую задачу и сослужить тем службу как для науки, так и для славы дорогого Отечества».

От Кяхты к маю 1884 года экспедиция добралась до тувинского городка Дзун. Оттуда разведчики направились в глубь азиатских пустынь. Снова им пришлось преодолевать сыпучие пескам Тарима и Алашаня, болота Цайдама, хребты и перевалы Тибета, через которые лежат на заоблачной высоте. Ко всему этому временами прибавлялось недружелюбие, а порой и открытая вражда местных жителей. В одной из стычек с горными племенами в верховьях Янцзы тангуты трижды стреляли в Пржевальского, но промахнулись.

Однажды на отряд неожиданно напали около трехсот всадников-тангутов. «Словно туча, неслась на нас эта орда, дикая, кровожадная, а впереди своего бивуака молча, с прицеленными винтовками, стояла наша маленькая кучка – 14 человек, для которых теперь не было иного исхода, как смерть или победа», – вспоминал позднее Пржевальский

За 500 шагов разведчики открыли залповый огонь, но тангуты скакали на отряд до тех пор, пока не был сбит с лошади их командир. Тогда они развернулись и скрылись за ближайшим холмом. Пржевальский, взяв с собой семь человек, начал преследование. Охранять лагерь остались Роборовский и пять казаков. Всего бой продолжался два часа.

Разведчиков повсюду подстерегали и другие опасности. Так, однажды переправляя через горную реку стадо баранов, едва не утонул Роборовский. Дважды он скрывался под водой, но его спас кинувшийся в реку казак.

После одной из стычек с местными разбойниками Пржевальский отказался от первоначального плана посещения Лхасы и решил сосредоточить силы на исследовании малоизученных географических регионов, таких как Цайдамская равнина.

Отряд вновь прошел через всю Внутреннюю Азию – от Кяхты до истоков рек Хуанхэ и Янцзы в северо-восточной части Тибетского нагорья, находящихся на высоте более 4000 метров. Затем Пржевальский вернулся в Цайдам (этот огромный солончак он посетил уже в четвертый раз), потом двинулся к озеру Лобнор, открытому в ходе его второй (лобнорской) экспедиции. Там путешественники собирали сведения о пребывании здесь русских староверов, искателей заповедной страны Беловодье. На заключительном этапе экспедиция прошла вдоль южной окраины пустыни Такла-Макан.

* * *

Несмотря на все трудности, экспедиция выполнила поставленные перед ней задачи. Разведчики прошли и исследовали те местности Центральной Азии, в которых еще не ступала нога европейца.

Особенно очаровала наших разведчиков горная долина Тэтунг-гола. Как вспоминал впоследствии П.К. Козлов, «никогда и нигде мы не были так высоко счастливы, так чисты сердцем, так восприимчивы ко всему прекрасному, святому, как только в таких очаровательных местах, среди лесов и гор, среди диких рек и речек, среди живой девственной природы».

Пройдя Тибетское плоскогорье, Пржевальский исследовал истоки Желтой реки и водораздел между Желтой и Голубой. Во время пребывания в Хотане у путешественников произошел конфликт с китайскими властями, пославшими в лагерь солдат для досмотра багажа. В отместку Пржевальский послал в Хотан Роборовского с Козловым и группой казаков, которые устроили там военную демонстрацию. Дабы устрашить китайцев, они прошли через весь город с ружьями с примкнутыми штыками, громко распевая русские песни.

За два года Пржевальским и его спутниками было исследовано около 8 тысяч километров. 7 ноября 1885 года экспедиция была завершена в Караколе.

«…Мила и дорога сердцу свободная странническая жизнь. Как в прежние разы, так и теперь жалко, больно с нею расставаться, быть может надолго, если только не навсегда», – записал, добравшись до Каракола, в дневнике Пржевальский.

Экспедиция завершилась 7 ноября 1885 года на берегу озера Иссык-Куль. Основной вклад Роборовского состоял из огромной (799 видов) коллекции растений, собранной в Монголии, Ганьсу и Северном Тибете, которая была подарена Ботаническому саду.

По возвращении в Петербург Пржевальский был встречен с восторгом. Его приглашали прочитать лекции: в Главном штабе, городской думе, Академии Генерального штаба. Свой отчет об экспедиции он озаглавил так: «От Кяхты на истоки Желтой реки, исследование северной окраины Тибета и путь через Лобнор по бассейну Тарима».

Тогда же Пржевальский был произведен в генерал-майоры Генерального штаба. Случай для разведчика Большой Игры, прямо скажем, уникальный, ведь Пржевальский реально не занимал никакой командной должности, не прошел цензовое командование полком и т. д. Фактически это означало присвоение ему неофициального звания главного разведчика военного министерства.

Несмотря на то что, помимо всего прочего, в этой экспедиции Пржевальский смог пересечь ранее открытый им хребет Алтынтаг и дать его детальное описание, эту экспедицию он считал самой неудачной. Однако именно после экспедиции на Лобнор Пржевальский был награжден Берлинским географическим обществом Большой золотой медалью имени Гумбольдта, а Российская академия наук избрала его своим почетным членом.

29 декабря 1886 года, в день торжественного годового собрания Императорской академии наук, Пржевальскому была преподнесена Золотая медаль, выбитая в его честь. На лицевой стороне медали изображен портрет путешественника с надписью вокруг: «Николаю Михайловичу Пржевальскому. Императорская Академия Наук», а на обороте слова: «Первому исследователю природы Центральной Азии 1886 г.», окруженные лавровым венком.

– Есть счастливые имена, – заявил, выступая на мероприятии, секретарь академии наук К.С. Веселовский, – которые довольно произнести, чтобы возбудить в слушателях представление о чем-то великом и общеизвестном. Таково имя Пржевальского. Имя Пржевальского будет отныне синонимом бесстрашия и энергии в борьбе с природой и людьми и беззаветной преданности науке!

– Вот прекрасный некролог для меня и готов, – ответил, выступая Пржевальский. – Теперь я знаю, что скажут после моей смерти!

В 1888 году вышла последняя книга Пржевальского «Четвертое путешествие в Центральной Азии. От Кяхты на истоки Желтой реки, исследование северной окраины Тибета, и путь через Лобнор по бассейну Тарима».

* * *

Окончив обработку материалов четвертого путешествия, Пржевальский без всякого перерыва начал готовился к пятому.

– Все дело в том, что я ставлю перед собой задачи не только разведывательные, но и политические! – разъяснял коллегам свой взгляд на организацию разведки Пржевальский. – Поэтому в будущей экспедиции