Джеймс Клавелл - Тай-Пэн

Лим Дин исчез. Струан прошел через спальню к отдельной комнатке, которая предназначалась только для принятия ванн и отправлений естественных надобностей. Робб расхохотался, когда увидел ее на плане. Тем не менее Струан настоял, чтобы это нововведение было построено в точности, как он задумал.

Высокая медная ванна стояла на небольшом возвышении, от нее через стену был протянут желоб, отводивший воду в глубокую, заполненную крупными камнями яму, которую специально для этого отрыли в саду. Над ванной с потолочного бруса свисало железное ведро с продырявленным дном. К этому ведру тянулась труба от бака с пресной водой на крыше. Труба была снабжена краном. Туалет представлял собой отгороженный со всех сторон закуток со съемной крышкой, ведро можно было вынимать и использовать его содержимое как удобрение для сада.

Ванна была уже наполнена. Струан скинул пропахшую потом одежду и с наслаждением вступил в горячую воду. Он лег на спину и расслабился.

Дверь спальной открылась, и вошла Мэй-мэй. За ней следовала А Сам, неся поднос с чаем и горячими дим сум, рядом семенил Лим Дин. Все они прошли в ванную, и Струан закрыл глаза в немом отчаянии: никакое количество объяснений и увещеваний не могло заставить А Сам понять, что ей нельзя входить в ванную, когда он моется.

– Хэллоу, Тай-Пэн, – приветствовала его Мэй-мэй с восхитительной улыбкой. Все его раздражение как рукой сняло. – Мы будем пить чай вместе, – добавила она.

– Хорошо.

Лим Дин собрал грязную одежду и исчез. А Сам с веселым видом поставила поднос: она уже знала, что выиграла спор. Повернувшись к Мэй-мэй, девушка сказала несколько слов на кантонском, и ее хозяйка расхохоталась, после чего А Сам хихикнула, выбежала из ванной и закрыла за собой дверь.

– Что, черт возьми, она тебе сказала?

– Так, женские разговоры! – Он поднял губку, намереваясь запустить ею в нее, и Мэй-мэй торопливо добавила: – Она сказала, что ты очень могучий мужчин.

– Почему, ради всего святого, А Сам не может понять, что ванна не для посторонних глаз?

– А Сам очень непосторонняя, не беспокойся. Зачем ты стыдишься, хей? Она так гордится тобой. Тебе нечего стыдиться. – Она сняла свой халат, вступила в ванну и опустилась в нее с другого конца. Затем разлила чай и подала ему чашку.

– Спасибо. – Он выпил чай, протянул руку и съел один дим сум.

– Бой был интересный? – спросила Мэй-мэй. Она заметила зажившие шрамы, которые ее зубы оставили на его предплечье, и спрятала улыбку.

– Превосходный.

– Почему ты был такой сердитый?

– Так, без всякой причины. М-м, это вкусно, – сказал он и съел еще один дим сум. Потом улыбнулся ей: – Ты прекрасна, и я не могу вообразить себе более приятного чаепития.

– Ты тоже прекрасен.

– Что наш дом? Его профеншуили?

– Когда будет конкурс платьев?

– В полночь. Зачем тебе?

Она пожала плечами.

– За полчаса до полуночи ты можешь зайти сюда?

– Зачем?

– Я хочу увидеть своего мужчину. Забрать его подальше от этого коровногрудного тараканьего рта. – Ее нога скользнула вперед под водой. Струан дернулся от неожиданности, атакованный в интимном месте, и едва не уронил свою чашку. – Прекрати это и будь осторожнее, черт побери. – Он перехватил ее руку и рассмеялся. – Ну же, будь послушной девочкой.

– Хорошо, Тай-Пэн. Если и ты будешь осторожен. – Мэй-мэй сладко улыбнулась и оставила свою руку покоиться в его руке. – На меня ты не пялишь глаза, как на ту дьявольскую женчину, хотя я и без одеждов. Что тебе не нравится в моей груди?

– Она совершенна. Ты вся совершенна. Даже и говорить нечего. А теперь перестань дразнить меня.

– Так ты придешь на полчаса раньше?

– Все, что угодно, за минуту покоя. – Струан отпил еще несколько глотков из своей чашки. – Ах, да, ты мне не ответила. Дом профеншуили?

– Да. – Она взяла мыло и начала намыливать свое тело. Но больше не произнесла ни звука.

– Так да или нет?

– Да. – Она опять умолкла, излучая восхитительное очарование, бесившее его в эту минуту.

– Ну, что случилось?

– Мне ужасающе жаль, Тай-Пэн, но мы прямо на самом оке дракона, и нам придется переехать.

– Мы никуда не будем переезжать, и я больше не хочу слышать об этом.

Заканчивая намыливаться, она начала напевать себе под нос какую-то песенку. Потом смыла мыльную пену и нежно посмотрела на него широко открытыми глазами.

– Повернись, я намылю тебе спину, – сказала она.

– Мы не станем переезжать, – повторил он, подозрительно прищурившись на нее.

– Мэри приходила сегодня днем, и мы чудесно поболтали.

– Мы не будем переезжать! И делу конец!

– В самом деле, Тай-Пэн, я не глухая. Я фантастически хорошо расслышала тебя и в первый раз. Ты хочешь, чтобы я потерла тебе спину, или нет?

Он повернулся, и она принялась намыливать его.

– Мы переедем, и делу конец. Потому что твоя старая Мать так решила, – сказала она на кантонском наречии.

– Что? – спросил он, слегка шевельнув шеей. Он наслаждался осторожными прикосновениями ее рук, которые искусно массировали ему плечи.

– Старая кантонская пословица: «Когда ласточки вьют гнездо, рассветное солнце улыбается».

– Что же она означает?

– Только то, что сказано. – Она была довольна собой. – Просто пришла вдруг в голову, вот и все. – Мэй-мэй зачерпнула воды в ладони и смыла пену – А Сам-м-ма! – крикнула она с придыханием в конце. Вбежала А Сам с огромными полотенцами в руках. Мэй-мэй встала в ванне, А Сам обернула одно полотенце вокруг нее и развернула второе для Струана.

– Скажи ей, что я, черт возьми, сам это сделаю! – громко произнес Струан.

Мэй-мэй перевела, и А Сам положила полотенце, хихикнула и выбежала из комнаты.

Струан вылез из ванны, и Мэй-мэй укутала его в полотенце. К его удивлению, оно оказалось горячим.

– Я сказала А Сам на будущее немного подогревать их, – пояснила Мэй-мэй. – Полезно для здоровья.

– Ощущение превосходное, – сказал он, вытираясь насухо. Струан открыл дверь в спальню и увидел, что кровать разобрана, а его чистая одежда переложена на бюро.

– У тебя есть время для короткого отдыха, – сказала Мэй-мэй и, когда он начал возражать, добавила повелительным тоном: – Ты отдохнешь!

Струан взглянул на часы. Времени довольно, подумал он. Он забрался в постель и блаженно вытянулся.

Мэй-мэй знаком подозвала А Сам, которая вошла в ванну и закрыла дверь. Опустившись на колени, А Сам развязала стопы Мэй-мэй и вытерла их сухим полотенцем. Она напудрила крохотные ножки, наложила чистые сухие повязки и надела на них новые вышитые тапочки.

– Они так прекрасны, Мать, – сказала она.

– Спасибо, А Сам. – Мэй-мэй ласково ущипнула А Сам за щеку. – Только, пожалуйста, не делай впредь так много замечаний по поводу мужских достоинств Отца.

– Это была простая вежливость, и они куда как достойны уважения. – А Сам распустила волосы своей госпожи и принялась расчесывать их. – Обычно любой Отец будет очень рад, если ему сделают такой комплимент. Нет, в самом деле, я ни на вот столечко не понимаю нашего варварского Отца. За все время он ни разу не брал меня к себе в постель. Разве я такая отвратительная?

– Я сто раз говорила тебе, что у варваров Отцы не спят со всеми женщинами в доме, – устало сказала Мэй-мэй. – Ему просто нельзя этого делать. Это против его религии.

– Вот уж действительно плохой йосс, – А Сам засопела носом. – Иметь такого Отца, так богато награжденного богами, и чтобы это было против его религии.

Мэй-мэй рассмеялась, передавая ей полотенце.

– Беги, маленькая льстивая лгунья. Принеси нам чаю через час, и, если ты опоздаешь хоть на минуту, я тебя хорошенько высеку!

А Сам умчалась.

Мэй-мэй надушилась и, возбужденно думая о бальном платье и своем втором сюрпризе, направилась в спальню.

Лиза Брок открыла дверь каюты и подошла к койке. Она чувствовала, как холодный пот бежит у нее из-под мышек. Настал момент, когда все решалось для Тесс: теперь или никогда.

– Ну, дорогой, – сказала она и еще раз потрясла Брока за плечо. – Пора вставать.

– Оставь меня в покое. – Брок опять повернулся на другой бок, укачанный приливом, мягко подталкивающим корму «Белой Ведьмы». – Я оденусь, когда придет время.

– Ты говоришь это уже целых полчаса. Поднимайся-ка, а то опоздаешь.

Брок зевнул, потянулся и сел на койке.

– Еще даже и солнце не село, – невнятно проворчал он, посмотрев в окно.

– Горт скоро приедет, а ты хотел пораньше приготовиться. Потом еще нужно просмотреть книги с компрадором. Ты же сам просил разбудить тебя.

– Ну, хорошо, Лиза, довольно. – Он опять зевнул и посмотрел на жену. Она была в новом платье из темно-красной шелковой парчи с большим турнюром. Ее волосы были собраны сзади в пучок. – Ты смотришься расчудесно, – механически проговорил он и потянулся еще раз.

Лиза помяла в руках свою шляпу с огромными перьями, потом положила ее на стол.