Луис Ламур - В пустыне Мохаве

В этих краях, чтобы выжить, человеку необходимы две вещи: конь и оружие... ну и, конечно, кое-что еще.

Вода.

Доринда тоже думала о ней. Она снова поехала рядом со мной и сросила: - А как мы найдем там воду?

- Нам поможет удача. В пустыне воду можно найти в верховьях каньона или в самой низкой точке котловины. Но если в котловине не растут деревья, вода там вряд ли есть. Иногда можно найти источник там, где хребет выходит в пустыню, но главное, надо искать влаголюбивые растения. Пальмы растут корнями в воде, а листвой на солнце. Если увидишь пальмы, значит поблизости есть вода. Ивы, тополя тоже указывают на воду, но полностью я бы на это не полагался. Я бы стал искать звериные тропы, птиц, а лучше всего пчел. Пчела может вывести к воде быстрее, чем любая другая тварь, но и здесь есть риск... есть риск.

Я был больше чем уверен, что здесь не было и пяти источников на сто квадратных миль. Надвинув пониже шляпу, я осмотрел ближайшие холмы. Едва ли мы найдем воду по эту сторону гор.

Ночь была прохладной. Над головой висели яркие звезды, кони двигались мерным, ходким шагом. Я несколько раз широко открывал рот и пил этот прохладный свежий воздух пустыни.

Прошел час, затем другой, но горы, казалось, не приближались. Я лихорадочно припоминал все рассказы, которые слышал о Мохаве.

Когда, судя по звездам, прошло еще часа два, я натянул поводья, спешился и помог сойти Доринде. Я чувствовал, что она выдохлась. Девушка опустилась на песок и сидела, пока я менял коней, ободряюще разговаривая с ними. Им тоже приходилось несладко.

- Сколько мы прошли? - спросила Доринда.

- Миль двадцать по прямой. Больше, если считать весь путь.

- Сколько осталось до гор? Мы ведь там передохнем?

- Мы не будем отдыхать, пока не найдем воду. Если найдем.

Я помог ей забраться в седло, и мы направились дальше, только теперь я шел пешком, но когда начал спотыкаться в полутьме, снова поехал верхом.

После этого я уснул в седле и когда опять открыл глаза, кони стояли, а небо на востоке уже серело.

Мы заехали в глубокое, покрытое песком, сухое русло. Черноглазая колдунья выглядела теперь как простая, уставшая девушка, держащаяся в седле только силой воли. Вьючная лошадь исчезла.

Оглянувшись, я увидел в пустыне какую-то черную точку на песке.

- У вас в багаже есть что-нибудь, что вам не хотелось бы потерять? спросил я.

Она взглянула на меня вначале непонимающе, затем обернулась посмотреть и через секунду покачала головой.

- Она может пойти за нами, - сказал я. - Если у нее остались силы, она пойдет за конями. Они несут большой вес, но и порода у них получше.

Посмотрев на спутницу, я добавил: - Мэм, у вас тоже есть выдержка и выносливость. Честно.

Но ее губы потрескались и распухли, в ней больше не чувствовалось энергии. Во мне тоже.

Я взглянул направо, затем налево в поисках выхода из сухого русла. Наконец, я нашел более или менее пологий откос, повернул коня и направил его в ту сторону. Небо уже посветлело, и если солнце поймает нас на открытом месте, долго мы не протянем.

Мы выбрались из русла, хотя мне пришлось спешиться и самому тянуть коней вверх. Впереди появился проход в горах, и откуда-то у меня взялись силы, наверное, последние.

Солнце светило уже час, когда мы нашли прибежище под одной из скал. Конь Доринды просто отказался идти дальше, и я его не виню.

Свалив седла в тени, я осмотрелся и не увидел ни единого кактуса, хотя тут они должны были расти. Более того, я не увидел ничего, чем можно было бы накормить коней. Только редкие несъедобные кусты.

Прикинув состояние коней, я решил, что много они не пройдут. Крупный жеребец и мой собственный конь могут одолеть еще несколько миль, да, пожалуй, второй конь, купленный у Харди... Мы должны найти воду.

Доринда прилегла на песке, а я отошел подальше и тщательно изучил местность. Примерно час я кружил по пустыне в поисках следов, но нашел их очень мало, и все вели в разных направлениях.

Наконец я сдался, вернулся и сел в тени. Наверное, я задремал, и когда проснулся, горло пересохло настолько, что я почти не мог глотать. Я с трудом открыл рот, потому что губы сильно потрескались, и понял, что наш конец близок.

Девушка спала, а, может быть, потеряла сознание. Одна лошадь лежала на боку на песке, другие, повесив головы, стояли на трех ногах.

Я с трудом поднялся, ухватившись за камень, и решил попытать счастья еще один раз. Я опять взял флягу и, чтобы не потерять, повесил ее на шею.

Мы остановились у большой скалы из белого гранита, стоящей отдельно у подножия гор. Рядом были разбросаны такие же скалы, и как бы не хотелось мне быстрее найти воду, я попытался как следует запомнить нашу скалу, иначе не найти дорогу обратно.

- Я найду воду, - сказал я вслух.

Если Доринда и услышала мои слова, то никак этого не показала, она так и осталась лежать на песке. Я повернулся и пошел прочь.

Песок пустыни - белый и обжигающий. Солнце отражалось от него и било в лицо, от него не было спасения. После нескольких шагов я стал спотыкаться. Один раз упал на камни, поднялся и некоторое время стоял, не в силах двинуться с места.

Я не отрывал глаз от песка, но вдруг что-то, как тревожный колокол, прозвучало у меня в голове. Я остановился, несколько раз мигнул, с трудом повернул голову и увидел человека, стоящего на скале.

Пока я собирался с мыслями, он поднял винтовку, которая блеснула отражением солнца на дуле, и выстрелил. Инстинкт заставил меня схватиться за револьвер, но при этом я потерял равновесие и упал. Это я помнил... но затем все заполнила темнота.

Холодно... Мне холодно.

Ослабевшими руками я попытался зарыться в согревающий песок, но тщетно. Открыл глаза и хотел сглотнуть. Рот окаменел от сухости.

С огромным трудом я поднялся. Наступила ночь, было холодно и очень темно. На небе высыпали звезды, дул пронизывающий ветер. Но я был жив.

Жив...

Я начал ползти.

Вдруг где-то поблизости в скалах тявкнул койот, и я замер.

Когда снова пополз, то уловил рядом движение и услышал стук копыта о камень. Я повернул голову и увидел снежного барана - значит, рядом должна быть вода.

Движение привело меня в чувство, я снова стал ощущать свое тело, пробудилась боль. Я постарался мыслить трезво. Баран направился в каньон, значит, вода там. В этот час к воде соберутся другие животные.

Я полз, но сил уже не оставалось, и помню, что снова очнулся от ужасной жары. Я почувствовал страх - страх смерти. Поднявшись на четвереньки, я принялся искать следы, но не нашел ни единого, ни одной царапины на камне.

Вдруг мимо меня что-то прожужжало и исчезло.