Дороти Лаудэн - Что такое любовь?

— Нет, ты не умрешь, — сказала она, успокаивая мальчика. — Но придется кое-что предпринять. Положи его на землю, Мэтью, — обратилась она к старшему брату. — Я сейчас принесу сумку.

Когда Микаэла вернулась, Брайен дрожал всем телом.

— У него лихорадка, — сказала она. — Укройте его как следует. Салли, наковыряй мне немного земли. Мэтью! — Она твердо взглянула на молодого человека. — Мне нужна вода.

Мэтью мгновение помедлил, а потом бросился бежать, чтобы принести для Брайена немного оставшейся воды.

Еще до восхода солнца караван снова тронулся в путь. Брайен провел ночь так, как и ожидала Микаэла: его мучила лихорадка и тошнота, кровообращение было нарушено. Тем не менее охлаждающее действие земли, приложенной к месту укуса, сказалось благотворно, и воспаление не распространялось дальше.

Хотя сам по себе укус скорпиона не был смертельным, доктор Куин все же чувствовала бы себя гораздо увереннее, если бы Брайену не пришлось в таком состоянии трястись через прерию в фургоне, который к полудню раскалялся под палящим солнцем, а воды было очень мало. Все последствия такого путешествия усугубляли эту относительно безобидную болезнь. Вместе с тем Микаэла хорошо понимала, что у них нет другого выхода, как продолжать путь.

Они уже несколько часов были в дороге. Брайен в жару и без сил лежал на руках своей приемной матери в тряской повозке. Доктор Майк то и дело прикладывала к его залитому потом лбу платок, едва влажный и больше уже не дающий прохлады.

— Доктор Майк, — послышался за брезентом фургона голос Лорена Брея, — давайте я вас сменю?

Брезент откинули, и Микаэла взглянула в полное тревоги лицо лавочника. Она улыбнулась ему.

— Это очень трогательно с вашей стороны, Лорен. В это время обернулась Грейс, которая вместе с Колин сидела на облучке повозки.

— Можете пока сесть на мое место, доктор Майк, — предложила она.

— Лучше всего было бы сделать привал. Брайену просто необходимо немного отдохнуть, — ответила Микаэла и посмотрела на Мэтью, который в это время тоже подъехал к фургону. — Нужно сделать привал, — с нажимом повторила она.

Мэтью помедлил.

— Животным нужна вода. Если мы как можно скорее не доберемся до источника, они могут взбеситься и понести.

— Но Брайен… — Микаэла не довела свой протест до конца.

— Он умрет, если мы не остановимся? — перебил ее Мэтью.

— Нет, но для него мучительно в таком состоянии двигаться, — ответила Микаэла.

— Брайен, мне очень жаль, — заговорил Мэтью, не глядя при этом на свою приемную мать, — но мы вынуждены ехать дальше. Тебе придется потерпеть.

И с этими словами он снова вернулся к голове каравана.

Доктор Майк с облегчением приняла предложение лавочника. Теперь Лорен держал Брайена на руках. Взгляд его то покоился на бледном лице мальчика, то устремлялся вдаль, в бескрайнюю прерию. Время от времени он тяжело вздыхал.

— Что, мистер Брей, грустно вам? — слабым голосом спросил Брайен. — Не печальтесь, ведь миссис Дэвис теперь на небе.

Лавочник дрожащей рукой погладил мальчика по голове.

— Да, — прошептал он. — Царство ей небесное. А ты… тебе придется потерпеть. Я сейчас скажу тебе то, чего уже никогда не смогу сказать Олив. — Голос его совсем упал. — Как хорошо, когда есть человек, которого ты любишь.

И он обвил мальчика руками и прижал его к своей груди так, что почувствовал, как бьется его сердце.

Уже к полудню следующего дня стадо охватило странное беспокойство. То и дело отдельные животные вскидывали голову и порывисто бросались вперед, пробегая несколько метров.

Примерно через полчаса караван достиг равнины при Боевой Горе. Тут стадо уже невозможно было удержать.

Мэтью направил своего коня назад и поравнялся с фургоном Грейс.

— Мы дошли! — крикнул он с сияющим лицом. — Мы добрались до воды! Как ты себя чувствуешь, Брайен?

Лицо Брайена было бледным. Но, несмотря на все трудности поездки, самая тяжелая реакция его организма на яд насекомого была уже позади.

— Я так и знал, что мы доберемся! — произнес он слабым голосом. — Ты молодец, Мэтью!

Какое это было наслаждение— черпать воду пригоршнями, пить ее большими глотками и в конце концов броситься в нее и искупаться. Никому из них никогда прежде не приходилось испытывать подобное блаженство.

После того как все немного отдохнули, до ужина еще оставалось время. Колин отправилась прогуляться к холму, на котором благодаря близости воды росли цветущие кустарники. Она сорвала несколько цветков и составила из них букет.

— Вам нужно почаще украшать цветами волосы. — Джесс, оказывается, незаметно следовал за девочкой.

Он нагнулся, сорвал цветок и воткнул его в белокурые волосы Колин.

Лицо девочки залилось краской.

— Но вы не только хороши собой, вы еще и очень умны, — продолжал Джесс, и глаза его светились на загорелом лице. — У такой девушки, как вы… — Он осекся. — У такой девушки, как вы, должно быть, много поклонников.

Теперь лицо Колин просто пылало огнем. Она опустила голову.

— О таких вещах я пока совсем не думаю, — с запинкой сказала она. — Я… я должна сперва изучить медицину, — попыталась она перевести разговор на другую тему.

— О, я не тороплю вас— Джесс засмеялся, взял руку Колин, поднес ее к своим губам и нежно поцеловал. — Когда вы закончите учебу, дайте мне знать. Думаю, что к тому времени и я буду владеть кое-чем побольше, чем две головы скота от вашего брата.

Колин не знала, куда ей девать глаза. От смущения она достала золотые часы, полученные в наследство от миссис Олив, и посмотрела на циферблат.

— К сожалению, мне надо идти, я должна помочь Грейс в приготовлении ужина.

Джесс кивнул.

— Как жаль, — тем не менее ответил он. — Эти часы хоть и очень красивые и наверняка ценные, но я считаю, что они портят вам жизнь, слишком часто напоминая о вашем долге.

Стадо мирно паслось в стороне от лагеря. В эту ночь Мэтью взялся сам присматривать за ним вместе с погонщиками, сменявшими друг друга. После всех трудностей прошедших дней, виноват в которых был не кто иной, как он сам, Мэтью обязан был дать остальным заслуженный отдых.

Но и он чувствовал на себе последствия утомительного пути. И хотя он прекрасно знал, что ковбой при стаде никогда не должен покидать седло, он все-таки спешился, сел в траву и освежил себе водой из фляжки лицо и затылок. Но это не помогло. Он чувствовал непреодолимое желание закрыть глаза. Ну хотя бы на минутку…

Микаэла проснулась от глухого грома. Она приподнялась и осмотрелась в утренних сумерках. Что это было?