Луис Ламур - К далеким голубым горам

Однако истории эти, соглашался он, могут быть очень старыми, передаваемыми от поколения к поколению с самых давних времен.

Однажды мы поднялись очень высоко на Дабл-Маунтин — Двойную гору: Уа-га-су, Джереми Ринг и Тим Гласко. Со мной была Эбби, мы стояли там, радуясь морозцу с его свежестью, запахом сосен и кедров.

И вдруг Уа-га-су сказал:

— Уходим! Приближаются индейцы.

Опыт научил меня действовать быстро. Я не стал тратить время на дурацкие вопросы, вроде «Какие?» или «Где?» — просто схватил Эбби за руку и бегом потащил с открытого места, где мы стояли, вниз, в кусты.

Ниже нас протянулась ровная полоса земли, а по другую сторону ее, на дальнем конце, была груда камней, которые гора стряхнула с себя, свалив в беспорядочную кучу. Там бил небольшой родник, как мы узнали потом, и Уа-га-су повел нас туда быстрой рысцой.

Мы уже почти добежали, когда позади нас раздался внезапный вопль и посыпался град стрел, но мы торопливо забрались в скалы — и только тогда я обернулся и посмотрел назад.

Никого…

Уа-га-су успел подобрать одну стрелу.

— Сенека, — сказал он. — Очень старые враги катобов.

У нас были с собой четыре мушкета, да еще по два пистолета у меня и Джереми.

— Нельзя, чтобы они захватили нас с разряженным оружием, — сказал я. — Уа-га-су, ты стреляй вместе со мной. А Джереми и Тим пусть подождут и выстрелят, пока мы будем перезаряжать.

Я несколько раз замечал движение на опушке леса, но сенеки были осторожны. Думаю, они не знали нашей численности, но сразу догадались, где мы залегли, поскольку эти камни давали хорошее укрытие, а может, и они тоже, хоть и пришли издалека, знали о существовании источника.

Эбби устроила Кина в безопасном месте между камнями. Мы тихо лежали и ждали. Какой-то сенека на краю леса слишком долго задержался на одном месте, и Уа-га-су выстрелил.

Мы видели, как индеец зашатался, потом упал. Снова грянул хор гневных воплей, снова полетели стрелы, и две из них упали между нашими камнями.

Камни не образовывали круга, это было просто беспорядочное скопление футов шестидесяти в длину, вполовину меньше в ширину, и в центре его торчали несколько скал. Кин лежал в узкой трещине одной из этих скал.

Они постепенно приближались, словно побуждая нас выстрелить. Вот индеец выскочил на открытое место, но тут же нырнул обратно в укрытие. Снова и снова выпрыгивали они из-за деревьев, пытаясь вызвать наш огонь. Совершенно очевидно было, что они уже встречались раньше с огнестрельным оружием, вероятно, у французов и англичан далеко в той стране, откуда они пришли, — сенеки жили на севере, в нескольких сотнях миль отсюда. Но Уа-га-су уверял меня, что они часто совершают набеги на катобов, как и на другие племена, живущие в этих местах.

Катобы, объяснял он с гордостью, столь славные воины, что каждый сенека мечтает убить хоть одного, чтобы иметь скальп, которым можно похваляться…

И вдруг они бросились в атаку. Нас с ними разделяло расстояние в каких-то двадцать ярдов, а их была по крайней мере дюжина. Уа-га-су успел перезарядить мушкет. Он выстрелил первым, поймав высокого индейца на середине прыжка. Я, сцепив зубы, выждал, пока они приблизятся еще на пару шагов, и только тогда выстрелил. Передал мушкет Эбби на перезарядку и вытащил свои пистолеты.

Выстрелил Джереми, за ним Гласко, потом я — из одного пистолета. Четверо сенек остались на земле, и атака захлебнулась — индейцы бросились врассыпную. Уа-га-су выстрелил снова, но промахнулся.

И все же они смогли унести трех своих. Остальные два лежали на открытом месте. Один был на виду, в траве, второй лежал за крохотным бугорком, и мы видели только кисть его руки, хотя бугорок был высотой едва несколько дюймов[27]. Но рука не шевелилась.

Налетел порыв холодного ветра, упали несколько капель дождя.

— Держите порох сухим, — сказал я, хоть говорить это было не обязательно: все и так понимали.

Пять индейцев сражены… для противника эта атака обошлась дорого.

— Сколько их было? — спросил я.

Уа-га-су пожал плечами.

— Немного, думаю, но они сильные воины. Они постараются собрать других и вернуться.

Уа-га-су лежал неподвижно и наблюдал. Я не мог не задуматься о том, что означал для него наш приход и покрывают ли его приобретения в знаниях потерю авторитета в племени. Ему больше не было места среди своих, ибо в словах его сомневались. Но, в то же время, его соплеменники могли видеть, что среди нас он пользуется авторитетом, как оно и было.

Он действительно совершил более дальнее путешествие, чем, думаю, любой другой из его народа. Он говорил по-английски очень хорошо, потому что имел время и возможность научиться. И, совершенно очевидно, он был человек с острым и деятельным разумом.

Начался дождь — мелкий, моросящий, словно с неба сыпался туман. Я прикрыл одеялом трещину, где лежал Кин. Он засмеялся и замахал ручонками, издавая негромкие звуки. В одной руке он сжимал стрелу — должно быть, упала рядом с ним. Когда Эбби увидела это, она перепугалась и отобрала стрелу, опасаясь, что острие может быть отравлено.

Внезапно из кустов выскочил сенека. Я выстрелил, но он бросился на землю в тот момент, когда мой мушкет пошел кверху, и пуля пролетела мимо. Сенека лежал в траве, мы его не видели, но он там был. Он лежал абсолютно неподвижно, а мы выжидали, твердо решив достать его, когда он поднимется с земли.

Только он не поднялся. Прошло несколько минут — и тут Ринг подтолкнул меня и показал пальцем. Рука, которую мы раньше видели над бугорком, исчезла. Каким-то образом этот сенека сумел унести своего товарища и исчезнуть вместе с ним.

Другой лежал, полностью открытый. Мы ждали.

— Из двух мушкетов, — сказал я. — Мы обязаны достать его.

И вдруг Уа-га-су выскочил из укрытия. Он быстро пробежал вперед, бросился ничком на землю рядом с мертвым индейцем, сделал круговой надрез ножом и, дернув за волосы, сорвал скальп.

Вскочив во весь рост, он потряс окровавленным скальпом и что-то насмешливо крикнул. Мгновенно вылетел рой стрел, но он бежал, изворачиваясь, прыгая из стороны в сторону, к нашему укрытию среди камней.

Я слышал об обычае снимать скальпы, но никогда прежде не видел, как это делают.

Медленно прошла зима. Ручьи, застывшие хрустальными каскадами, свисающими с краев обрывистых скал сверкающими полотнищами льда, которые можно было разглядеть с большого расстояния, теперь начали таять. В верхнем течении рек лед исчезал, и вода неслась все с большей скоростью.

У нас набралось несколько связок мехов, немного пресноводного жемчуга и множество кож, включая четыре большие бизоньи шкуры.