Евгений Костюченко - Блюз для винчестера

— Вот так, приятель. — Степан оставался на корточках, и пес сел рядом с ним. — Я же знал, что мы договоримся.

— Вы-то договорились, — проворчал Дрейк. — Но лучше бы он держался от меня подальше.

Словно отвечая ему, пес вдруг вскочил и ощетинился. Тревожно оглядываясь, он шумно принюхивался, и злобное рычание булькало в горле.

— Ну что, ну что? — Степан положил руку на лохматый загривок и почувствовал, что пса бьет дрожь. — Что ты там учуял?

— У нас гости… — негромко произнес Харви, и Степан оглянулся.

Два всадника быстро спускались к ним с холма.

— Эй вы! — грубо выкрикнул один из них. — А ну, стоять! Не дергаться!

Степан скосил глаз на друга, и тот едва заметно кивнул ему. Они оба не шевелились — один сидел возле собаки, другой стоял, опираясь о лопату.

Всадники остановились. Их винтовки были направлены на Харви и Степана.

— Вы кто такие? Похоронная команда, что ли? Какого черта вы тут копаетесь?

— Мы уже не копаемся, — мягко сказал Гончар, поглаживая пса. — Мы уже закончили, сейчас уедем.

— Может быть, и уедете. А может быть, и нет. Где его вещи?

— Чьи? — удивился Степан.

— Спрашиваю последний раз. Где его вещи?

— Все на нем, — ответил Дрейк. — Мы ничего не взяли.

— Ничего?

— Нечего было брать. Да и нет у нас такой привычки — брать чужое.

Один из всадников приблизился к могиле и заглянул внутрь. Второй остался на месте, держа винтовку наведенной на Степана.

— Ну, что там? — спросил он напарника.

— Ничего нет. Голый.

— Как — голый? А где "лонг джонс"?[19] — На нем, на нем.

— Он мог спрятать что-нибудь под бельем.

— Да зачем ему прятать?

— Он мог.

Пока всадники переговаривались, Степан, прикрываясь собакой, незаметно опустил руку к бедру, вытащил кольт и взвел курок.

— Ну что, придется посмотреть под бельем.

— Я в могилу не полезу.

— А мы попросим. Эй ты, любитель собак!

— Вы это мне, сэр? — спросил Степан.

— Полезай в могилу и раздень мертвеца.

— Почему я?

— Ты мне больше нравишься, — сказал всадник.

— Давно мне не говорили такого. — Гончар улыбнулся.

Он потрепал собаку по загривку и, схватив ошейник, потянул книзу. Пес послушно нагнулся, и Степан выстрелил от бедра.

В ту же секунду Харви взмахнул лопатой, и песчаный заряд угодил прямо в лицо одного из всадников. Тот успел нажать на курок, но пуля ударила в землю. А Гончар не промахнулся, и оба всадника рухнули на землю один за другим.

Пес, рыча, кинулся к убитым. Он припадал к земле и разбрасывал песок задними лапами.

— Вот так, — сказал Харви, подбирая с земли винтовку. — Черт, я даже вспотел от злости. Ты почему тянул так долго? Надо было их валить, как только приблизились. Я же сразу понял, что это они застрелили парня. Почему ты тянул?

— Хотел узнать, зачем они вернулись.

— Узнал?

— Не успел.

Дрейк, взявшись за ствол двумя руками, с размаху ударил прикладом по валуну. Винтовка с треском переломилась, и Дрейк отбросил ее обломки.

— Не жалко? — спросил Степан.

— Жалко. "Спрингфилд", да еще офицерская модель — хороший мушкет. Но мы не берем чужого. И мой винчестер меня вполне устраивает, — ответил Дрейк и расколол вторую винтовку.

— А как же дальнобойность?

— Дальнобойным оружием пользуются только трусы. Ты смотри, у них калифорнийские седла. — Дрейк деловито изучил содержимое седельных сумок, а потом обыскал убитых. — Так, это что? Старая газета. "Кроникл", Сан-Франциско. Почитаем на досуге. Часы с гравировкой. "Железная дорога Сентрал Пасифик". Краденые, конечно. Такие часики обычно носят машинисты. Тебе не нужны часы? И мне не нужны. А вот эти бумажки я заберу.

— Кажется, ты только что объявил, что мы не берем чужого, — напомнил Степан.

— А мы и не берем. Если ты насчет денег, то какие ж они чужие? Эти бумажки принадлежат федеральному казначейству, то есть всему народу, И я их не беру себе, а только попользуюсь какое-то время. Так-то вот, Стиви. Мы стали богаче на тридцать долларов. Негусто, но день только начинается. Слушай, а ведь их должно быть четверо. Подождем остальных? Заработаем еще немного, а?

— На сегодня хватит покойников. Кинь мне лопату.

— Да ты что? — возмутился Харви. — Собираешься весь день тут провести?

— Не бойся. Зароем бедолагу и поедем домой.

Они встали над могилой. Пес уже успокоился и стоял рядом с ними.

— Смотри! — озабоченно сказал Дрейк. — Видишь, на ноге?

Степан уже и сам заметил, что под красной тканью, которая обтягивала худую ногу покойника, проступало какое-то утолщение. Он спустился вниз и ножом разрезал штанину комбинезона. Там оказался запечатанный пакет, привязанный к голени.

— Что там, Стиви? Деньги?

— Непохоже.

Степан сломал печать, разорвал пакет и извлек сложенный листок, на котором было только несколько строчек.

— "Польди! Склон той горы в марте был чист от снега, и оттуда все вершины Трезубца были видны как одна. Начинайте рыть на песчаной косе. Удачи. Кинг", — прочитал он вслух.

— Так вот что они искали… Теперь все понятно, — заявил Дрейк. — Бедняга был простым курьером. И напоролся на простых грабителей. Они забрали все, что можно продать за деньги. И не нашли самого главного. Эта записка дорого стоит.

— Ты уверен?

— А ты еще сомневаешься? Видишь, как он запрятал ее! Здесь наверняка написано о золоте. Теперь мы с тобой разбогатеем, Стивен! — Дрейк приложил руку к груди и поклонился покойнику. — Спасибо тебе, благородный незнакомец! Спасибо и тебе, мудрый пес! Я готов кормить тебя свежим мясом до конца своих… нет, твоих дней!

Пес, услышав такое обещание, завилял хвостом.

— Смотри, даже собаке все ясно, а ты еще сомневаешься! — засмеялся Дрейк. — Вылезай. Предадим прах земле и займемся более приятным делом! Нам с тобой остается только выйти на Трезубец — и золото наше!

— Здесь нет ни слова о золоте.

— Еще бы! Об этом не пишут на бумаге! "Начинайте рыть… " Ты знаешь еще какую-нибудь вещь, которую можно спрятать на песчаной косе в таком месте, как хребет Трезубец?

— Ты предлагаешь свернуть?

— Соблазн велик. — Дрейк покачал головой. — Да только мы же подрядились довести профессора до Семи Озер. Вот когда закончим с ним, тогда и свернем к Трезубцу. Это же совсем близко.

Они засыпали могилу и аккуратно притоптали землю. Выложили крест из стреляных гильз, втыкая их почти до самого донышка, а в изголовье приладили валун.

Поднявшись на холм, они оглянулись. Койоты уже вернулись к убитой лошади, а над двумя трупами перепархивали несколько ворон.