Луис Ламур - Крепкие парни

— Меня зовут Кот Морган. Я охотник на львов. А что касается приглашений, я по собственной воле побывал во многих местах. Дайте мне поговорить с вашим отцом или мужем.

— Вы будете говорить со мной. Слезайте с коня и шагайте прямо вперед. У меня хорошие глаза, так что если хотите, чтобы я вас подстрелила, попробуйте что-нибудь сделать!

Морган очень осторожно двинулся к дому. Когда он оказался шагах в десяти, пронзительный, грубый голос крикнул:

— Стой, где стоишь! Бросай оружие!

— Я останусь, где стою, но револьверы бросать не буду, — с негодованием ответил он. — Зажгите свет и покажитесь!

Кто-то задвигался, и скоро загорелся свет. Затем раздался голос девушки:

— Эй вы, входите!

Она стояла за дверью, держа в руках ружье. Высокая, стройная, хорошо сложенная, с рыжими волосами и веснушками на носу. Свободная замшевая рубашка не могла скрыть ее округлых форм.

Она холодно и внимательно осмотрела его. Потом взглянула на большого пса, вставшего рядом с ним.

— Охотник на львов? Это ваша свора собак все время тявкает рядом?

Он кивнул:

— Я гоняюсь за львами на плато. И ловлю их.

Она с недоверием уставилась на него.

— Ловите? Живыми? По-моему, у вас больше смелости, чем мозгов. Зачем вам живые львы?

— Продаю их циркам и зоопаркам. Они стоят от трехсот до семисот долларов, в зависимости от размера и пола. Это лучше, чем пасти коров.

— Наверное, лучше, — согласилась она, — зато пасти коров — намного безопаснее.

— А вы? — спросил он. — Чем занимается девушка в такой глухомани? Я понятия не имел, что здесь вообще кто-то живет.

— И никто не имел, вплоть до сегодняшнего вечера. Вы ведь никому не расскажете? Если вы уедете отсюда и проболтаетесь, меня ждут неприятности. Дорфман примчится сюда через десять минут.

— Потому, что вы украли его лошадей? — высказал предположение Морган.

Ее глаза вспыхнули.

— Это не его лошади! Они мои! Все до единой! — Она чуть опустила ружье. — Дорфман — мошенник и вор! Он украл ранчо моего отца, а потом его лошадей. Жеребец принадлежит мне, кобылы и их потомство — тоже.

— Расскажите-ка мне об этом, — предложил Морган, снимая шляпу и стараясь не делать резких движений.

Она с сомнением изучающе посмотрела на него и опустила ружье.

— Я как раз готовила ужин. Присаживайтесь.

— Давай поедим! — заорал резкий голос. Кот, вздрогнув, оглянулся и в первый раз увидел попугая в клетке.

— Это Панчо, — объяснила она и улыбнулась. — Мой хороший товарищ.

Ее отец торговал с индейцами не-персе и купил у них великолепного жеребца-аппалузу и несколько кобыл, которые и положили начало табуну. Когда в тех местах появился Карл Дорфман, начались неприятности. Позже, во время путешествия девушки на Восток, ее отец погиб. Вернувшись, она обнаружила, что ранчо продано, а лошадей нет.

— Мне сказали, что его сбросил жеребец. Я-то знала, что это не так. Его убили Дорфман с Эдом Веттером, которые якобы нашли труп отца. А потом они предъявили закладные и потребовали в уплату продать ранчо. Судью, видимо, подкупили. Потому что вскоре он переехал в другое место и купил собственное ранчо. Отец никогда не ходил в должниках. Да и вообще не терпел долгов. Его убили, а в суд предъявили фальшивки.

— Доказать это будет трудно. У вас есть какие-нибудь улики?

— Только то, что сказал врач. Он объяснил мне, что повреждения, полученные отцом, никак не могли быть связаны с падением с лошади. По его словам, отцу нанесли смертельный удар, когда он лежал на земле.

Кот Морган поверил ей. Он не знал, повлияла ли на это его собственная нелюбовь к Дорфману, но история была слишком похожа на правду. Он задумался.

— Вы получили что-нибудь от продажи ранчо?

— Пятьсот долларов и билет на Восток. — В ее глазах, когда она наклонилась, чтобы налить ему кофе, загорелся гнев. — Мистер Морган, наше ранчо стоило по меньшей мере сорок тысяч. Отцу предлагали за него именно эту сумму, и он отказался.

— Значит, вы поехали за ними?

— Да. Я сделала вид, что поверила, но узнала, куда уехал Дорфман, и отправилась за ним, решив по крайней мере вернуть лошадей.

Через два часа, покинув хижину, Кот обнаружил, что пробраться в тайную долину легче, чем выбраться из нее. После нескольких неудачных попыток ему наконец удалось отыскать место, где накануне он поймал льва, а затем найти тропу в лагерь. По дороге у него из головы не выходил Дорфман — жестокий, крутой, привыкший не отказывать себе ни в чем. Он понимал, что еще встретится с ним.

Подъезжая к лагерю, Кот забеспокоился, потому что не уловил запаха дыма костра и не увидел огня. Тихо разговаривая с конем, он въехал во впадину и натянул поводья. Перед ним с ветки дерева свисал длинный предмет!

Пришпорив коня, Морган пересек поляну, выдернул охотничий нож из ножен, перерезал веревку и, подхватив тело старика, опустил его на землю. Раздвинув одежду, приложил ладонь к сердцу. Одинокий Джон еще был жив!

Морган быстро развел костер и вскипятил воды. Старика не только повесили — в него стреляли: две пули попали в туловище, одна в руку. Но в Одиноком Джоне все еще теплилась жизнь.

Веки старика затрепетали, и он прошептал:

— Дорфман… Приехали пятеро! Повесили меня… Что-то услышали… Сбежали… — Некоторое время он хрипло дышал. — Наверно, ты… я так думаю…

— Ш-ш-ш. Помолчи, Джон. Все будет хорошо.

— Нет. Я готов. Веревка… я схватился за нее… Держался, пока мог.

Худая рука старика вдруг ослабела, и он испустил дух.

Кот мрачно поднялся на ноги. Он тщательно собрал снаряжение, которое не успели уничтожить налетчики. Пойманные горные львы были привязаны в стороне, в нескольких ярдах от лагеря, и их не нашли. Кот бросил им мяса, налил воды и вернулся к коню. С минуту помедлил. Потом, решившись, погрузил тело старика на лошадь и сел в седло сам. Его путь лежал в Семь Сосен.

Он въехал в городок в серые предрассветные часы. Долго стучался в контору шерифа, прежде чем был услышан. Дверь открыл мужчина с жестоким лицом и холодными голубыми глазами.

— В чем дело? Что случилось? — спросил он.

— Убили моего напарника. Вначале застрелили, потом повесили.

— Повесили? — Шериф смотрел на него не совсем дружелюбно. — Кто его повесил?

— Дорфман. С ним еще четверо.

При упоминании имени Дорфмана лицо шерифа заметно изменилось. Он вышел, отвязал от седла тело старика, положил его на крыльцо перед конторой и с хмурым видом заметил:

— Наверное, если Дорфман так поступил, то имел веские причины. Если хотите остаться целым, лучше уезжайте.

Не веря своим ушам, Морган уставился на него.

— Вы шериф или нет? — требовательно спросил он. — Я обвиняю Дорфмана в убийстве и хочу, чтобы его арестовали.