Луис Ламур - Выстрелить первым...

Ее похоронили в дальнем конце сада, там же положили и отца — мне об этом рассказали, сам я в это время странствовал по Западу.

На кухне устроила себе гнездо сова. И повсюду — толстый слой пыли, чего никогда не было при жизни матери. Денег у нас вечно не хватало, но мама содержала дом в такой идеальной чистоте, какой я больше нигде не видел.

У очага валялись объедки с отпечатками мышиных зубов, — вероятно, в доме ночевали путники.

Гулкие звуки шагов действовали на меня угнетающе. Я вышел во двор. Увидев заросшие сорняками розы, подумал о том, что работы мне здесь хватит надолго.

— Папа, будь уверен, — произнес я, — ферма станет такой, какой ты хотел ее видеть.

Мул пасся во дворе, поглощая траву с такой скоростью, будто боялся, что вот-вот зазвучат трубы Страшного Суда. Что ж, если он так проголодался, — на здоровье… Прихватив «спенсер», я направился к болотам.

Человек, который когда-нибудь возвращался в места, где провел детство, где с мальчишеских лет знает каждую тропинку, поймет меня. Нагретая солнцем трава, солнечные лучи, пробивающиеся сквозь зеленую листву… Тропинка, густо заросшая кустарником, веточки черники… Пытаясь добраться до этих сочных ягод, я когда-то частенько рвал рубашку. И вот что интересно: почему-то самые спелые, самые аппетитные на вид ягоды растут именно там, куда труднее всего добраться.

Каждый мой шаг будил воспоминания… Время от времени я останавливался, воскрешая в памяти давно ушедшие дни. По утрам над этими болотами стелился туман. А кроны деревьев, казалось, терялись в низких облаках. Недалеко отсюда паслись олени, часто заходившие на наше кукурузное поле, я не раз на них охотился.

Купаясь в солнечных лучах, жужжал среди листвы огромный шмель. Считается, что пчелы — трудолюбивы, но люди за ними всерьез не наблюдали. Пчелы без толку суетятся у цветов, а все думают, что те работают не за страх, а за совесть. Уж поверьте мне: я часами наблюдал за пчелами и знаю, что хваленое их трудолюбие — глупые россказни. Эти насекомые просто наслаждаются ароматами цветов, наслаждаются игрой света и тени. Трудолюбивые? Не похоже…

За болотами часто бродили олени, но сегодня мне не повезло. Поэтому я подстрелил утку, лениво поднимавшуюся с темной поверхности воды. Подходя к дому, я услышал голоса. Насторожился… Минуту спустя я увидел во дворе трех всадников, которые оценивающе разглядывали моего мула. На красивом гнедом жеребце сидел высокий статный мужчина; второй был Джоэл Риз, о котором я не мог сказать ничего хорошего, а лицо третьего стоило запомнить — по виду очень неглупый человек.

— Чей это мул? — спросил высокий. По тону я понял, что он привык командовать, однако, на мой взгляд, ничего особенного из себя не представлял, хотя слишком много о себе мнил. — Риз, вы говорили, что ферма пустует?

— Уже давно пустует. Иногда тут останавливаются на ночлег.

Мне показалось, что пора вмешаться.

— Ферма не пустует и не продается, — сказал я. — Я здесь хозяин.

Все трое резко обернулись. Джоэл Риз ухмыльнулся.

— Полковник, — это Каллен Бейкер, о котором я вам рассказывал.

Полковник холодно взглянул на меня, но прицел винтовки, направленный на него, был еще холоднее. При этом я не упускал из виду третьего. Полковник, похоже, был никудышным воякой, а Риз силен лишь тогда, когда противник связан и беспомощен. А вот третий — тот был явно из другого теста — и, как мне снова показалось, не дурак.

— Похоже, мы встречались. — Я взглянул ему прямо в глаза.

— Меня зовут Джон Тауэр. Я приехал сюда после того, как ты покинул эти края.

— Тебе не случалось бывать к западу от Рокки-Маунтинс?

Тауэр явно оживился.

— Может, и случалось. Я вообще много повидал.

— Бейкер, — снова заговорил полковник, — ты сражался за южан. Тебя знают здесь как смутьяна. Мы не потерпим от тебя разных фокусов. Будешь чинить помехи программе Восстановления, угодишь в тюрьму. А твою землю мы конфискуем, поскольку ты враг своей стране.

— Загляните-ка лучше в архивы, полковник. Там должно быть записано, что я вообще не принимал участия в военных действиях. В это время я был на Западе, а воевал только с команчами и ютами.

— Что такое? — Полковник повернулся к Ризу; лицо его покраснело. Видать, вспыльчивый был человек. — Риз, это правда?

Глаза Риза беспокойно забегали.

— Полковник Белсер, могу лишь сказать, что он симпатизировал южанам, сэр.

— Джоэл Риз, — объяснил я, — трусливая собака. Ему не стыдно вас обманывать. Если ему хоть что-то про меня известно, он должен знать, что всю войну я провел в Нью-Мексико и Юте. Сразу же после того, как началась война, я перегнал на Восток стадо, а затем снова возвратился на Запад и провел там три года. Риз всех ненавидит, потому что он ничтожество. Мой вам совет: не верьте его словам. От него — одни лишь неприятности, поверьте мне.

— Мне не нужны ваши советы! — вскипел полковник Белсер. Он рывком развернул гнедого. Зря он так обращается с хорошим конем, почему-то подумалось мне. — Мы проверим наши архивы. Тогда и поговорим.

— Найдете меня здесь, — сказал я.

Всадники направились к воротам. Тауэр на минуту задержался.

— Говоришь, ты был в Нью-Мексико и Юте? — спросил он. — А в Калифорнии?

— Моему мулу нравится путешествовать.

— Наши дороги случайно не пересекались?

— На моем пути попадалось множество следов, но раз повстречав человека, я его не забываю.

— Хочешь сказать, что если бы мы встречались, ты бы запомнил? Так?

— Я бы запомнил.

Коснувшись шпорами боков коня, Джон Тауэр выехал из ворот. Из всей троицы следовало опасаться только его. Но Тауэр будет драться честно — лицом к лицу, а те двое — нет. Лишь когда они скрылись из вида, я увидел девушку в белом платье, стоявшую под кизиловым деревом.

Таких девушек я уже давно не видел; они не часто встречаются мужчинам, подобным мне. Я — человек, привыкший к суровой жизни, без воспитания, без образования, куда уж мне…

Чуть выше среднего роста, темноволосая и белокожая, девушка стояла, держась одной рукой за ветку дерева. В глазах ее я не заметил простодушия, столь свойственного юности. Она была прекрасна, как кизиловое деревце, под которым стояла, — как деревце, усыпанное белыми цветами, в тон ее белому платью.

— Я вас не напугала?

— Просто не ожидал увидеть здесь такую гостью.

— Меня зовут Кейти Торн, я из Блекторна.

У меня не имелось особых причин любить Торнов. Моим единственным приятелем из клана Торнов был Уилл. Да и тот был среди Торнов белой вороной. А вот его племянник Чэнс был моим заклятым врагом. Что касается Кейти Торн, то я ее не помнил.

— Вы родственница Чэнса?