Клифтон Адамс - Красные рельсы

Конкэннон почувствовал в своей руке рукоятку револьвера, хотя, как всегда, не заметил, как доставал его из кобуры. «Тридцать восьмой» издал оглушительный грохот. Конкэннон не сделал второго выстрела и лишь смотрел сквозь облако дыма в бледное искаженное лицо Рэя.

Негромко вздохнув, Рэй Аллард повалился на бок, глядя перед собой широко открытыми мертвыми глазами.

Дверь резко распахнулась, и на пороге появился Джон Эверс. За ним стояли полицейские. Эверс посмотрел на кровать.

— Идиот! — заорал он. — Кто мне теперь скажет, куда подевались деньги!

Угроза Марвина Боуна, обещавшего сводить Конкэннона на экскурсию в «Тополиную рощу», осуществилась самым непредвиденным образом. В течение целой недели раздраженные полицейские допрашивали его об обстоятельствах гибели Боуна. Испытание было не из приятных, но однажды тюремщик открыл дверь его камеры с любезной улыбкой.

— Хорошо иметь высокопоставленных друзей, верно, Конкэннон?

Детектив изумленно посмотрел на него.

— Я свободен?

— Муниципальный совет требует, чтобы вы покинули территорию до захода солнца. Это все, что мне известно.

Конкэннон спустился в подвал за своими вещами. Там он обнаружил Джона Эверса.

— Это вам я обязан своим освобождением? — спросил Конкэннон.

Эверс пожал плечами.

— В течение пяти лет вы безупречно выполняли обязанности детектива. Компания этого не забыла.

Он выбрал себе одну из сигар и понюхал ее с видом знатока.

— Во всяком случае, в моих показаниях не было ничего противоречивого. По правде говоря, им не хотелось раскапывать дело как следует. История с Боуном могла пролить нежелательный свет на всю местную полицию.

— Большое спасибо за помощь, мистер Эверс.

— До свидания, Конкэннон.

Они не подали друг другу руки. Конкэннон повернулся и вышел.

После полудня один из полицейских проводил Конкэннона на вокзал и убедился, что тот взял билет на первый же северный поезд. Фамилия полицейского была О'Дул. Это был высокий молодой парень с почти честным лицом.

Когда они сидели в зале ожидания, в проходе показался кучер фиакра; он нес два чемодана; за ним шла Атена Аллард.

Конкэннон инстинктивно встал, увидев ее, но тут же замер: женщина смотрела на него так, словно он вообще не существовал. Подойдя к окошку кассира, она взяла билет до Канзаса.

О'Дул наблюдал за этой безмолвной сценой с некоторым интересом. Он знал по слухам, что детектив был неравнодушен к вдове Рэя Алларда, но то, что она не отвечает ему взаимностью, было видно с первого взгляда. Отойдя от окошка кассы, Атена поглядела сквозь Конкэннона, будто он был оконным стеклом, затем неторопливо прошла на перрон.

— Послушайте, — сказал Конкэннон после паузы, — вам ведь все равно, куда я поеду — на север или на юг, не так ли? Ведь главное — чтобы я убрался отсюда, верно?

Полицейский пожал плечами.

— Да вроде так.

— Не могли бы вы обменять мой билет на другой, в Техас? А мы в ожидании поезда пообедаем…

Эта идея пришлась полицейскому по душе. Конвоируемые не каждый день угощали его обедами.

Обменяв билет, они пошли в привокзальное кафе, где Конкэннон заказал обед на двоих.

Однако есть ему не хотелось. Он выпил пива, посмотрел как О'Дул уплетает свинину с фасолью и закурил, стараясь отогнать мысли, витающие вокруг Атены Аллард.

Вот двухчасовый северный подошел к перрону… Надсадно свистнул локомотив, проезжая стрелку…

«Сейчас она уедет, — подумал Конкэннон, — и завтра в это время уже будет у своих родителей в Канзасе».

То есть, все равно, что на Луне…

Он слушал пыхтение паровоза «Болдуин», который уже набирал скорость, покидая вокзал, слушал замирающий вдали стук колес.

Затем они с О'Дулом вернулись в зал, чтобы еще два часа ждать техасский поезд.

Конкэннон закурил и уставился на входную дверь.

Ему смутно хотелось, чтобы хоть кто-нибудь пришел с ним попрощаться. Например, Лили… Или даже Джон Эверс…

Но никто не пришел.