Евгений Костюченко - Русские банды Нью-Йорка

— Да это же Томми Логан, — обрадовался Генри.

Он выскочил на песок и свистнул, размахивая дробовиком. Человек помахал в ответ и скрылся за краем обрыва.

— Сейчас они прискачут! — Генри рассмеялся. — То-то они удивятся, когда увидят, что и ты здесь! Вот это будет команда! Братья Брикс снова в деле!

Энди перебрался на козлы и подхватил вожжи.

— Знаешь, что, Генри… Пожалуй, мне не стоит встречаться с Логанами.

— Да это же малыш Томми! А его братцы сейчас в Вайоминге, так что тебе нечего беспокоиться.

— Никто и не беспокоится, — Энди поправил шляпу и положил кнут на колени. — Только незачем мне тут задерживаться. Захочешь меня найти, свяжись через Вонг Кена. Счастливо, братишка. Может, еще увидимся.

— Верно, мама говорила, — усмехнулся Генри. — Такого сухаря, как ты, свет еще не видел. Ладно, Энди, поступай, как знаешь. Крис, пока! Приятно было познакомиться.

Генри протянул руку, и Кирилл пожал ее, спрыгнув со ступеньки. Колеса дилижанса заскрипели, и он поторопился заскочить обратно. Щелкнул кнут, и копыта вразнобой застучали по песку, поднимая пыль.

Кирилл уселся на козлы рядом с Энди. Оглянувшись, он увидел, что Генри, с дробовиком на плече, шагает в глубину каньона, волоча за собой обрывки цепей.

«Вот так встретились братишки! — ошеломленно думал Кирилл. — Вот так поговорили! И что теперь будет? Мы проделали такой путь, натворили столько дел — только для того, чтобы братья разругались и разбежались в разные стороны?»

Его тревожило молчание Брикса. А тот сосредоточенно смотрел на конские спины, время от времени щелкая вожжами.

— Энди, я не понял, что он говорил про конец пути? Что такое «конец пути»?

Брикс пожал плечами:

— Ни черта вы в больших городах не знаете про настоящую жизнь. Ни черта. Ты хоть краем уха слышал о том, как прокладывают железную дорогу? «Конец Путей» — это передвижной городок строителей. Палатки, одним словом. Живут в палатках, пьют в палатках, жрут в палатках, и проститутки тоже в палатках. Когда Остин убежал в Мексику, стройка остановилась. Народ разбежался, а от поселка осталось одно название. И пара бараков. Вот в них-то сейчас и живет Крейн.

— Понятно, — протянул Кирилл. — А почему твоего брата там, в Маршалле, все называли Кидом?

— Почему-почему, — проворчал Энди. — Потому. Кличка у него такая. Билли Кид.

— А у тебя какая кличка?

— Ну, когда мы служили у Крейна, меня звали Тони Экс.

— А почему — Тони?

— Это мое второе имя. Я — Энтони Эндрю Брикс. А он — Уильям Генри. Ну, что тебе еще рассказать? Хочешь знать всю нашу родословную? Чего привязался? — Энди привстал и свистнул, щелкнув кнутом.

— Я не привязался. Я просто подумал, что тебе сейчас надо поговорить. Ты же сам меня учил: обо всем надо рассказывать, не держать в себе.

— Нечего рассказывать.

— Ну, знаешь, если бы я встретил родного брата… И если б так вдруг, сразу, расстался с ним… Как топором отрубил.

— Эх, Крис! — Энди оглянулся. — Надеюсь, они не увяжутся за нами. Хорошие парни. Куда уж лучше — Томми Логан! Я обо всех его старших братьев кулаки отбил, когда этот сопляк еще без штанов бегал. Полагаю, он вырос таким же ублюдком. И полагаю, он бы первым сунул нос в наши мешки. А что это вы нам привезли, братья Брикс? Ох, ты, какой вступительный взнос! Ну-ка давайте поделим на всех, да чтобы по-честному! Нет, Крис, эти хорошие парни чересчур падки на чужие денежки, вот что я тебе скажу. Дошло до тебя?

Дилижанс катился по целине, переваливаясь на кочках. Колеса со свистом рассекали высокую серебристую траву. Кирилл молча сидел рядом с Бриксом, держась за поручень.

— У нас примерно десять тысяч, — вдруг сказал Энди. — Как бы ты поступил, если б нашел такие деньги где-нибудь на улице Нью-Йорка?

— Купил бы шхуну, — неожиданно для себя выпалил Кирилл. И покраснел.

— Ну да, ты же моряк… Я довезу тебя до Крофорда, — сказал Энди. — А дальше сам доберешься. Долларов сто на дорогу тебе хватит. А остальные вложи в дело. В тебе я уверен. Ты найдешь применение своей доле. Только не показывай, что у тебя много денег. Держись скромней. И не хватайся за кольт, если кто-то будет задираться. Помалкивай и смотри в сторону. А то не доедешь до своего Нью-Йорка. Запомни, поезда на восток идут из Форт-Бэскома.

— Постой, постой… — Кирилл от удивления долго не мог подобрать слова. — Ты хочешь сказать, что дальше поедешь один?

— Да. Один. Ты свое дело сделал. Вернешься в свой Нью-Йорк не оборванцем, а богачом. Твоя доля — пять тысяч золотом. Не знаю, хватит ли тебе на шхуну. Но можешь купить неплохую ферму на Лонг-Айленде. Будешь разводить устриц, к примеру.

— А ты?

— А я буду опять пасти стада Остина Крейна. Если, конечно, у него еще есть хотя бы маленькое стадо… Ну что смотришь! Вам, молодым, меня не понять.

— С чего это вдруг ты решил от меня избавиться?

Энди долго не отвечал, погоняя лошадей. Время от времени он привставал, чтобы оглядеться. Похоже, он все-таки опасался, что шайка Логана увяжется за дилижансом.

— Я не хочу возвращаться в Нью-Йорк, — сказал Кирилл. — Меня там никто не ждет.

— В Конце Путей нас тоже никто не ждет. Крис, дело решенное. Разбери пока вещи. Кольт возьми «сорок пятый». Да, тяжелая пушка, и места займет много, зато на городских подонков действует даже без выстрела. Они только заглянут в его широченное дуло — сразу в штаны наложат. Бери-бери, не задумывайся. Ну что ты опять смотришь? Собирай вещи!

Кирилл с неохотой принялся выполнять приказ. Собирать вещи? Что ему понадобится в пути?

Его растерянный взгляд наткнулся на пришитые к обивке дверей мешки с патронами. «До железной дороги еще далеко, — подумал он. — А индейцы могут напасть в любую секунду. Да и братья Логаны сидят на хвосте».

Взбодрив себя картинами предстоящего боя, он до отказа набил магазины четырех винчестеров, стоявших в гнездах по углам салона. «Когда стреляешь на ходу, некогда целиться. Главное — палить быстро и непрерывно. Значит, нужны винчестеры. А «шарпсы» лучше бы привязать к верхней багажной сетке, где лежат вещи почтальонов».

Поддавшись искушению, он стянул сверху широкий кожаный планшет с каким-то гербом и раскрыл его. Там оказался альбом с карандашными рисунками — степные пейзажи, портреты попутчиков, конская голова… Видимо, один из почтальонов был неплохим художником.

Заточенные карандаши пробудили в нем воспоминания о гимназии. Сейчас Кириллу казалось, что все это было дурным сном — мундир с начищенными пуговицами, гулкие коридоры, тошнотворный страх перед контрольной работой… Как хорошо, что все это кончилось. Впрочем, кое-что вспомнить было даже приятно. Например, географию. Обнаружив в планшете сложенную карту, Кирилл снова подсел к Бриксу.