Луис Ламур - К далеким голубым горам

— Что-то мне чутье подсказывает, — сказал он, опустив трубу, — насчет этого корабля… Не могу объяснить почему, только я уверен, что он — фламандский. Глаза у меня получше, чем у большинства, так я, кажется, разглядел у него в оснастке юферс в форме сердечка — а такие делают фламандцы.

По его командам, все время осторожно промеряя глубину свинцовым лотом, мы добрались до оконечности острова, не неся никаких огней.

В маленькой бухточке, известной Синему, мы бросили якорь и спустили шлюпку. Взяв с собой шестерых людей, я отправился на разведку.

Мы поднялись по низкому песчаному берегу, перебрались через дюны и двинулись вдоль кромки деревьев. Идти бесшумно было делом нелегким, потому что под ноги то и дело попадались обломанные ветром сучья, мелкие веточки и листья. Но все же мы сумели пройти, не подняв шума, и медленно, осторожно пробрались через строй деревьев.

Синий схватил меня за руку.

Там был не один корабль, а два! Ближе к берегу стоял отличный фламандский галион, красиво изукрашенный вдоль пушечной палубы; суда такого типа они начали строить всего десять-двенадцать лет назад. Очевидно, его стеньги были спущены, чтобы помешать внезапному бегству, но все равно выход из бухты был перекрыт вторым кораблем, который мы почти не могли разглядеть в темноте.

На берегу был растянут парусиновый тент, под ним сидели, выпивая, несколько человек. По крайней мере, трое выпивали — а четвертый сидел напротив них со связанными за спиной руками. Чуть дальше по берегу горел второй костер, мы слышали доносящиеся оттуда крики и смех — пьяный смех, как мне показалось.

— Отличное место! — говорил кто-то. — Дюжину раз я им пользовался, и дюжина добрых кораблей была ограблена, а добыча с них без спешки и суеты переправлена на наш собственный кораблик.

Он ткнул пальцем в сторону связанного человека.

— Ну, давай, говори! Мы знаем, что у тебя на галионе есть золото — и мы его с твоего галиона снимем, или же снимем шкуру с тебя — по дюйму за один раз.

Говоривший отличался, судя по виду, крупным ростом, хоть сейчас сказать наверняка было трудно — он сидел на бочонке. Вид у него был мрачный, угрюмый, лицо смуглое, ядовитое и злобное, а товарищи его выглядели не лучше. Я скользнул взглядом вдоль берега, чтобы прикинуть, сколько там людей. Дюжина? Да нет, больше, много больше.

Не меньше тридцати, а может, и все пятьдесят. А сколько осталось на борту? А на захваченном корабле есть кто-нибудь?

Я резко повернулся и повел свою группу обратно через кусты.

— Синий, следи вовсю вон за тем кораблем, — я показал на захваченный галион. — Чтоб тебя никто не видел, но ты с них глаз не спускай. Если там начнется хоть какое шевеление — бегом ко мне.

Добравшись до берега, мы погрузились в шлюпку и через несколько минут я уже сидел в кормовой каюте флейта с Пайком и Хандселом.

— Вы останетесь на флейте, — говорил я Хандселу. — С первым светом выводите его из устья этой бухты и приготовьте к делу. Сможете управиться с дюжиной людей?

— На этом корабле — смогу. Голландцы строят свои суда так, чтоб на них не нужно было много матросов.

— Тогда приведите его на рассвете к тому берегу и нацельте пушки на пиратский корабль, но не стреляйте, если в вас не будут стрелять.

Потом я повернулся к Пайку.

— Вы возьмете дюжину людей и захватите корабль. Отправляйтесь на шлюпке… Доберитесь в темноте до их корабля. Проскользните на борт и захватите его. Когда он будет в ваших руках, поднимите на фок-мачте белый флаг — или любую белую тряпку.

— А вы?

— Мы пойдем той же дорогой, что уже ходили, подберем Синего и захватим пиратского шкипера и его пленников. А теперь слушайте внимательно: я не хочу потерять ни одного человека, но если вы будете двигаться быстро и тихо, то сможете одолеть их. Почти вся команда на берегу — и пьяная.

Пайк повернулся к выходу.

— Пайк!

Он остановился.

— Я доверяю вашему суждению. Если в какой-то момент вы решите, что дело сделать невозможно, возвращайтесь на флейт. Я вас укорять не стану.

Когда мы снова проходили через сосняк, вокруг было темно и тихо. На пляже все еще мерцали костры, но вокруг них мало кто двигался. Большинство уже свалилось в пьяном сне.

Трое под навесом еще сидели, по-прежнему пытаясь поймать на крючок пленного капитана.

— Времени у тебя — до рассвета. Подумай толком, — говорил пират, — а иначе мы с тебя шкуру снимем с живого.

Я бесшумно подошел к кромке сосняка. Ветер начисто смел песок с этой стороны, и до края навеса отсюда было всего с дюжину шагов. На мгновение я задержался, вытаскивая шпагу из ножен. Справа от меня возник Синий — он тоже вытаскивал свою абордажную саблю. С нами было еще три человека, и мы, тесно сбившись, двинулись вперед.

— Снимем шкуру! — повторил смуглый пьяным голосом. — Обдерем тебя живьем! Там есть золото. Я знаю, что у тебя там есть золото.

— Нет там никакого золота, — спокойно отвечал пленник. На лице его едва заметно светилось презрение к пиратам. — Я — купец, рискнул взяться за заморскую торговлю. У нас есть ткани для торговли с индейцами и мы надеемся получить за них меха. Есть еще ножи, кое-какие инструменты. Среди нас ни одного богатого человека.

Я тихо выступил вперед.

— Я вам верю, друг мой, и ваш груз меня удовлетворит. А вы оставите при себе свой корабль и свою шкуру.

— Что-что-о?

Один из пиратов вскочил на ноги, остальные лишь уставились на меня. Но их капитан даже не шелохнулся. Так и сидя спиной ко мне, он негромко заговорил:

— Кто бы ты ни был, лучше убирайся отсюда. Корабль мой, груз мой, и шкура этого человека тоже моя.

— Да ну?

Я коснулся его затылка кончиком шпаги, чуть вмяв кожу.

— Да, — повторил он, все так же не шевелясь. — И твоя шкура, кстати, тоже, если не уберешь немедленно этот клинок. Видишь ли, — продолжал он спокойно, — я знаю, кто ты такой, знаю, что за корабль у тебя, знаю, что ты задумал сделать… И ты сейчас мой пленник. Хотя еще возможно, — добавил он, — что мы сможем прийти к соглашению, Барнабас Сэкетт. Пока еще можем.

На мгновение я застыл, не знаю ни что сказать, ни что предпринять. Быстрый взгляд на пиратский корабль — белого флага нет.

Синий-то со мной, но где остальные?

— Захватить пиратский корабль — вовсе не такое простое дело, как кажется. Видишь ли, твой штурман Хандсел когда-то плавал со мной. Он знал, что я использую этот остров, знал, какой корабль ты заметил, и увидел шанс самому стать шкипером и плавать под моим началом. Когда ты сошел на берег первый раз, он отправил мне сообщение — и с того момента просто выжидал. Сдавайся. Сдавайся сразу — или умри.

— Что ж, у тебя есть мужество, дружок, но одного мужества недостаточно, когда у меня шпага. Одно неверное движение — и я нажму на этот клинок. Ты чувствуешь кончик этой иголочки? Он острый как бритва. Одно движение — и независимо от того, что случится после, твой спинной хребет будет перерезан.