Джек Хиггинс - Гнев Божий

— Мой отец, дон Энджел де Ла Плата, сеньоры, — торжественно произнесла Чела.

Старик протянул дрожащую руку Яношу.

— Сеньор Янош? Не могу описать, с каким удовольствием получил ваше письмо. Я испытал истинную радость. К вашему приезду все готово. Уже несколько недель на руднике работают люди. Да, несколько недель. Уверен, вы найдете состояние рудника более чем удовлетворительным.

Он продолжал без умолку болтать. Яношу, с трудом дождавшемуся паузы в его монологе, все же удалось представить меня дону де Ла Плата. Старик неоднократно повторял одно и то же. Говорил он резким, визгливым голосом сварливой старухи, так что слушать его было неприятно.

Девушка все же сумела прервать отца и сообщила, что в одной из комнат для нас накрыт стол. Я схватился за спинку инвалидного кресла и покатил старика, следуя за Челой. Покинув комнату, мы пересекли холл и оказались в дальней части дома, где на террасе, выходящей в заросший сад, стоял стол, сервированный на четыре персоны.

За столом нас обслуживали две женщины-индианки с мрачными, угрюмыми лицами. Они периодически появлялись, молча исполняя свою работу.

Сухого красного вина было в избытке, и его приходилось пить не из бокалов, а из огромных стаканов. Как только я опустошал свой, женщины тут же наливали мне снова. Еда была простой, полезной для здоровья и в огромных количествах. Типичная пища сельских жителей. Фриоли, густо сдобренные острой приправой чили, жареные, размером с тарелку, куски говядины, козий сыр, самый нежный из всех, который мне доводилось пробовать. Старик только тыкал в тарелку вилкой и ничего не ел. Теперь он хранил молчание, давая возможность дочери вести разговор.

— Надеюсь, дорога из Гуилы не показалась вам утомительной? — спросила Чела.

— Это была прекрасная поездка, — успокоил ее Янош. — Конечно, путешествовать в машине совсем другое дело. У священника от этой поездки остались самые наилучшие впечатления. Не правда ли, Киф?

— У священника? — удивилась она.

— Да. Он встретился нам в Гуиле перед самым отъездом в Мойяду. Зовут его отец Ван Хорн. Он американец и, как я понял, получил назначение в ваш приход. Мы оставили его в церкви, которая, должен сказать, в жутком состоянии.

— Да, вы правы, — сказала она и, нахмурившись, добавила: — Сеньор, мне бы очень хотелось отправиться вместе с вами в Мойяду и переговорить с этим священником. Вы не возражаете?

— О, с большим удовольствием, сеньорита, — ответил Янош и кашлянул. — Видите ли, у нас маленькая проблема. Дело в том, что нам в гостинице отказали, сославшись на отсутствие мест.

— Я поговорю с Морено, хозяином гостиницы. Думаю, все уладится, — успокоила нас девушка.

— А когда мы сможем осмотреть рудник, сеньорита? — спросил я.

— Думаю, завтра утром, если вам удобно. Он в трех милях отсюда. На автомобиле до него не добраться. Вы не против, если мы поедем на лошадях, сеньор? — обратилась она к Яношу.

Тот в знак согласия кивнул:

— Как скажете, сеньорита. Еще один вопрос.

— Какой же?

Янош несколько раз кашлянул, изобразив на своем лице смущение. Надо отметить, что роль свою он исполнял блестяще.

— Откроюсь вам, сеньорита. В Гуиле у меня была встреча с военным комендантом, полковником Бониллой, и он попытался отговорить нас от этой поездки. Он полагает, что мне и моему компаньону здесь у вас угрожает опасность.

— Ничего подобного, — возразила она монотонным голосом. — Полковник Бонилла не совсем в курсе событий.

— Сеньорита, — спокойно произнес Янош, — простите за назойливость, но полковник полагает, что ваш брат может вмешаться в наши дела. А он, как я понял, к сожалению, не в ладах с законом.

— Сеньор, по поручению отца здесь управляю я, — ответила Чела и поднялась из-за стола. — Мой брат не имеет никаких прав. Я оставляю вас буквально на минуту, а когда вернусь, отправимся в Мойяду, если не возражаете.

Как только Чела покинула террасу, я вопросительно посмотрел на Яноша. Тот, слегка покачав головой, принялся раскуривать сигару.

Старик, до этого молча сидевший в коляске, вдруг окинул нас злобным взглядом и пронзительно завопил:

— Кто вы такие? Что вы здесь делаете?

Я и Янош медленно поднялись со своих мест, но в этот момент дверь позади нас отворилась, и на террасу вышла Чела де Ла Плата. Старик дон Энджел продолжал истерически визжать, осыпая нас площадной бранью. Девушка, не обращая внимания на вопли отца, широко распахнула перед нами дверь, и мы вышли.

Янош и я, оставив Челу решать проблемы с отцом, направились к «мерседесу». Взбираясь с моей помощью на заднее сиденье машины, Янош с натянутой улыбкой произнес:

— Почему же Бонилла утаил от нас эту маленькую подробность?

О том же думал и я, но ничего не успел ответить, так как на пороге дома, одетая в дорожный костюм, появилась Чела. Она села рядом со мной на переднее сиденье, и на ее лице заиграла улыбка.

— Ну что, сеньор, поехали?

Вот так, легко и просто произнесла она эти слова, даже не попытавшись извиниться за отца, наговорившего нам столько грубостей. Всю дорогу до Мойяды меня занимали мысли о Бонилле. Было совершенно очевидно, что он сознательно скрыл от нас, что дон Энджел де Ла Плата окончательно спятил. Интересно, почему?

Глава 8

Подъезжая к селению, мы увидели, как над ним в атмосфере наступающего вечера вьются густые клубы дыма.

— Кажется, что-то горит, — спокойным голосом заметил Янош. — Надеюсь, не церковь.

— Пожалуйста, быстрее, сеньор! — взмолилась Чела де Ла Плата.

Мы миновали последний подъем перед въездом в городок, и перед нами как на ладони предстала панорама Мойяды. Церковь была цела, но и из-за звонницы валил сизый дым. Из дверей церкви до нас донесся сильный грохот, и через мгновение на ее пороге, обнаженный по пояс, показался Ван Хорн. На плече он держал пару разбитых деревянных досок.

— Весенняя уборка, отец? — крикнул я, когда мы подъехали ближе.

— Что-то вроде этого, — ухмыльнулся он.

Я вылез из машины и последовал за ним. Обойдя здание церкви, я увидел огромный костер. Бросив в него доски, Ван Хорн повернулся ко мне:

— Кое-что уцелело. Несколько скамеек еще можно использовать. Остается только хорошенько все здесь выскрести и побелить известью стены.

— Похоже, уборка доставляет тебе удовольствие, — заметил я. — Он пропустил мое замечание, а я поспешно добавил: — Есть что рассказать о старике де Ла Плата. Но об этом потом. С нами приехала его дочь.

Ван Хорн, бросив взгляд поверх моей головы, улыбнулся.

— Добрый день, сеньорита, — приветливо сказал он.

Я обернулся и увидел, что Чела стоит совсем рядом и выжидающе поглядывает на нас обоих. Грузно переваливаясь с ноги на ногу и тяжело опираясь на трость, подошел Янош.