Евгений Костюченко - Блюз для винчестера

— Утром разберемся.

— Свежее мясо, тепло и покой — вот что нужно сейчас твоей хозяйке. Она болеет. И дети могут заболеть. На нашего врача не надейся, — предупредил Эрни. — Он может только вынимать пули да дергать зубы, и то с помощью трех-четырех верзил, которые придерживают больного. А с болезнями ему не сладить. Да и не возьмется он лечить краснокожих. Извини, но уж так их тут называют, всех этих оттава, оджибвеев да сиу.

Степан кивнул, как бы принимая извинения.

— Стиви, это, конечно, не мое дело, — замялся трактирщик. — Но мы с твоей хозяйкой посмотрели, что там в сумках у этих парней. Все-таки они нанесли мне ущерб, одни только стекла обойдутся в полсотни долларов. Не говоря уже о моих припасах…

— Сколько тебе надо? — спросил Гончар, прерывая затянувшееся предисловие.

— У них деньги и песок. Золото, конечно, краденое, я с ним даже не хочу связываться. Хотя и его можно отложить на черный день. А деньги — с долларами как-то проще разобраться. Так вот, мы выгребли тринадцать тысяч в золотых и серебряных монетах. И восемь тысяч бумажками.

— Сколько тебе надо? — повторил Степан.

— Ну, я полагаю, что тысячи хватит на ремонт трактира и закупку новых припасов. Но я могу уложиться и в половину суммы. Только надо бы еще выделить сотню долларов нашему гробовщику, чтобы он похоронил всех. Сам понимаешь, у него будет много работы, а земля сейчас твердая…

— Значит, полторы тысячи тебе хватит?

— Вполне.

— Считай, что эти деньги у тебя.

— Договорились, — облегченно выдохнул трактирщик, которому с большим трудом дался этот разговор.

— Посиди тут, — попросил Степан. — Я хочу посмотреть, как мой выводок устроился.

— Я могу сидеть до утра, — сказал Эрни. — А ты отдохни. У тебя был тяжелый день.

— Был? Этот день еще не кончился, — сказал Степан Гончар.

10. ЧЕЛОВЕК ИЗ УЩЕЛЬЯ ТУМАНОВ

Саби сидела на полу, при свете керосиновой лампы ловко разрезая ножом на ровные куски одно из трофейных одеял. Наконец-то Степан смог как следует разглядеть ее.

Две пряди черных ровных волос огибали круглое лицо и смыкались в замысловатый узел на длинной шее. Когда Саби наклонялась, позвонки проступали бугорками, натягивая тонкую кожу, и Степану хотелось укрыть эту детскую шейку чем-нибудь теплым и пушистым. Над черными глазами индеанки ровными полумесяцами изгибались тонкие брови. Чистый открытый лоб без единой морщинки. Короткий вздернутый нос. Высокие скулы, а под ними — впалые, рано увядшие щеки.

"Сколько же ей лет? — подумал он. — По виду — совсем девчонка, и восемнадцати не дашь. Но она уже вдова, и вот они, сопят в углу, двое ее малышей".

Постель на высокой кровати осталась нетронутой, потому что Саби устроила для детей лежанку на полу, расстелив несколько одеял.

— Что ты делаешь? — спросил он, садясь на пол рядом с ней.

— Плащ.

— Из одеяла? Для детей?

— Для тебя.

— У меня есть куртка.

— Но у тебя нет плаща. Тебе будет хорошо в таком плаще. Это хорошее одеяло, английская шерсть. Такой плащ хорошо согревает, даже когда намокнет. Он быстро сохнет на солнце, или у огня, или просто от тепла твоего тела. Одеяло лучше, чем шкура бизона. Мы все ходим в такой одежде.

Степан вспомнил, что и Саби, и ее дети, и ее погибший брат — все они носили длинные плащи с капюшоном, и у Ке Шау Тина плащ был отделан какими-то полосками понизу. Теперь он сообразил, откуда взялись те полоски. Да на любом фабричном одеяле есть такие же!

— Тебе лучше бы лечь и заснуть, — сказал он. — Я не пропаду без плаща.

— Хорошо, я лягу спать. Но могу я хотя бы раскроить одеяла? А шить буду уже утром. Можно?

— Ну, ладно, — разрешил он. — Разрежешь — и спать.

— Почему ты не ложишься? — спросила она. — Не могу лечь, пока ты не спишь.

— Я жду гостей.

— Они не придут, — уверенно сказала она, накладывая один лоскут на другой. — Дай руку.

Он протянул руку, и она приложила лоскут к его плечу, натянув другой конец до запястья.

— Как раз. Сделать бахрому на рукавах?

— Не надо. А почему ты думаешь, что они не придут?

— Белые не ходят ночью. Они не видят в темноте, и они боятся ночных духов. Все боятся ночных духов, даже сиу. Стивен, почему ты не хочешь бахрому на рукавах? Это будет красивая бахрома и очень удобная. Она закроет твои ладони от комаров.

— Ладно, делай как тебе нравится. Только напрасно ты так о белых людях. Я вот не боюсь ходить ночью.

— Ты другой. Ты похож на людей из ущелья Туманов.

— На кого?

— Это сказка такая.

— Расскажи.

— Это длинная сказка. Придется говорить долго. Мужчины не любят долго слушать женщин.

— Но я же другой, — напомнил Степан. — И ты другая. Тебя я могу слушать долго. Мне нравится твой голос и нравится, как ты говоришь. Рассказывай.

Она повернула к нему бесстрастное лицо и посмотрела прямо в глаза. "Были бы мы в другом месте и в другом времени, я бы мог и влюбиться в такую", — подумал Степан. Он вдруг почувствовал, что может делать с ней все, что захочет. Потому что сейчас он был ее хозяином.

— Не молчи, — попросил он. — Я жду сказку.

— Мне надо справиться с моим горлом, — проговорила она и, отвернувшись, закашлялась в рукав, и все ее хрупкое тело встряхивалось, как от невидимых ударов.

Саби вытерла губы лоскутком шерстяной ткани и начала свой рассказ, не прекращая раскраивать одеяло. Степан сидел напротив, обняв колени руками, и слушал медленную речь индеанки, и ему казалось, что, как только она остановится, все вокруг исчезнет… за перевалом Вэйна, на северном склоне Красных гор, есть ущелье Туманов. Ни один человек, забредший туда в погоне за дичью, не вернулся. Ледяной туман окутывал его внезапно, набрасываясь, словно огромный рой белых ос, — и человек исчезал на глазах перепуганных соплеменников. Там, в ущелье, находится вход в царство Хоймахи, Зимнего человека. Хоймаха — это сила, которая приносит холод и снег. Хоймаха приносит болезни, голод и смерть. Но он покоряется Женщине, которая живет с ним.

Волосы этой Женщины серые, но она никогда не состарится. Она родила первых людей на этой земле и скрыла их от Хоймахи, отправив на юг. Она обещала им, что Солнце и Лето навсегда станут их друзьями. Там, где поселятся первые люди, все будет добрым. Там будет много птиц и зверей, там будут расти травы и деревья. Люди всегда будут молоды и никогда не состарятся, но у них не будет той силы, которая есть у Женщины. Потому что только Женщина может управлять Хоймахой, а люди перед ним беспомощны. И, повинуясь Хоймахе, Зима каждый год будет побеждать Солнце и прогонять людей с их земли.