Джефф Питерс - Лишний доллар не помешает

– Ну, сейчас-то вы не можете сказать, будто день ещё не кончился! Мы не сводили с него глаз, капитан, – ответил Фернандо. – Этот Фогель так и сидел всё время с помощником шерифа в конуре телеграфиста. Они читали все старые телеграммы, которые туда приходили ещё с прошлого лета. И этот Фогель сказал, что его компания будет устанавливать на станции новые аппараты.

– Значит, он не из-за дороги сюда приехал, – сказал О'Райли. – А из-за аппаратов. Ну и где этот Фогель сейчас? В таверне?

– Как бы не так, генерал. Прямо со станции он верхом отправился куда-то на север. Помощник шерифа дал ему своего коня. Фогель помчался, как ветер. Думайте, что хотите, сенатор. Только я инженеров видел. Настоящий городской инженер и в пролётке не удержится, не то что в седле.

– Это всё, что ты выяснил? – спросил О'Райли, мучительно борясь с зевотой. – Спасибо, амиго. Завтра получишь ещё доллар, если проследишь за Фогелем, когда он вернётся.

Фернандо уныло махнул рукой:

– Нет, на этом бродяге я уже не заработаю. Всё к тому идёт, что он больше мне на глаза не попадётся.

– Веселей, амиго, – подбодрил его О'Райли, поворачиваясь к лестнице. – Да, вот ещё что… Можешь ты мне разыскать одного старика? Говорят, он тут личность известная.

– Самый известный старик у нас – это старый Кеннеди, – выпалил Фернандо и выжидающе поглядел снизу вверх на собеседника.

– Амиго, ты же видишь, я вышел к тебе без денег, – укоризненно произнёс О'Райли. – Говори, где старик. Не волнуйся, свои пятьдесят центов ты получишь завтра утром.

– Я не волнуюсь, – сказал Фернандо. – Но до утра всякое может случиться. Так что лучше я подожду своих денег на крылечке, пока вы сходите за ними, сенатор.

ЛЕЖАЧАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ

– Поздравляю, братец, ты перебежал дорогу самому полковнику Мортимеру! – проскрипел седой замшелый старик Кеннеди, отвернулся к стене и с головой укрылся чёрной шинелью.

Он лежал на сундуке в своём подвале, стены которого были завешены старыми строительными робами, в углу высился аккуратный штабель черенков от лопат. С потолка над дымящейся плитой свисала дюжина разнокалиберных кастрюль и сковородок. Когда-то в этом подвале жила ирландская бригада строителей железной дороги, а Кеннеди, уже тогда древний и негодный к тяжёлой работе старикан, был у них комендантом, интендантом, казначеем, цирюльником – да кем он только не был для этих бездельников! Даже и роды приходилось принимать. Не у бездельников, конечно, а у их жён, которыми они обзавелись уже на новой родине. Ирландцев тогда на прокладку трассы понаехало видимо-невидимо. Наверно, в самой Ирландии никого не осталось, кроме англичан.

То было начало золотого века железной дороги. С запада на восток и с востока на запад тянулись навстречу друг другу две линии – «Юнион Пасифик» и «Сентрал Пасифик». От Тихого океана дорогу строили китайцы, а ирландцы и ветераны войны выдвинулись из Небраски. Рельсы, изготовленные на Восточном побережье, отправлялись в Калифорнию морем, огибая Южную Америку. Лес для шпал и щебёнку для насыпей доставляли от самой канадской границы.

Сами строители вряд ли задумывались над тем, что работают на дороге, которая охватила чуть не весь континент. Они вгрызались в горы, кроша их пороховыми зарядами, и раскатывали холмы, возводили мосты через пропасти, и облака клубились между ажурными пролётами, пожирали стада бизонов и отбивались от индейцев. Наконец, они встретились в Юте, и железная дорога соединила Тихий океан с Атлантикой.

Потом были другие дороги, но китайцев на них было всё меньше. Зато, говорят, их стало больше на Западном побережье. Наверно, сидят на берегу и смотрят на горизонт, мечтая вернуться на родину. А может, и не мечтают. Кто их знает, этих китайцев, они ведь держатся кучкой, чужих не терпят, языка не понимают, лопочут по-своему.

Старик Кеннеди прошёл со своими строителями чуть не всю Америку, но в Эль Пасо решил остановиться. Бездельники двинулись долбить тоннели в Колорадо, а Кеннеди завернулся в шинель и лёг на сундук – помирать собрался. Так он и провёл последние три года. Все помирал. Время от времени его навещали соотечественники, рассказывали новости, расспрашивали о друзьях. Со временем подвал Кеннеди стал главным ирландским перекрёстком Техаса.

О'Райли хотел навести справки о человеке в чёрном плаще, остановившемся в номерах под фамилией Мортимер.

– Эта фамилия тебе ни о чём не говорит! А мне говорит! Курит трубку? Револьвер носит слева? Разговаривает вежливо? Держись от него подальше, братец, – заключил Кеннеди.

– Поздно, – сказал О'Райли, – я уже перебежал ему дорогу».

Вот тут-то Кеннеди и бросил на него долгий прощальный взгляд, вздохнул, почесался, сплюнул, да и отправился на боковую, пробормотав напоследок:

– Поздравляю, братец, ты перебежал дорогу самому полковнику Мортимеру!

– Ну и что за птица этот полковник Мортимер? – спросил О'Райли, дёргая ногу, торчащую из-под шинели.

– Это великий человек! – Кеннеди отбросил шинель и сел на своём сундуке. – Великий воин. Славный род. Да что толку с тобой говорить о славном роде?

– Он богатый?

– Я сказал «славный род», а не «богатый род»! Ты, братец, сходил бы к доктору, прочистил бы уши дюймовым шомполом. Славный род Мортимеров правил Ольстером[8] до тех пор, пока Генри Ланкастер [9] не подмял все под себя. Проклятый француз. Ты ведь и не знал, небось, что Англией правили французы?

– Зачем он здесь? И что у него за револьвер? – спросил О'Райли. – Говорят, что-то необычное. Какая-то здоровая пушка.

– Да, Англия была французской колонией, – восторженно повторил Кеннеди, не обращая внимания на реплику слушателя. – А потом прошло какое-то время, и здесь, в Америке, Джон Мортимер был среди тех, кто первым послал англичан к чёрту. Вот как получается, братец.

– Я думал, он не такой старый, – признался О'Райли.

– Оставь шуточки для своей кобылы, – Кеннеди погрозил ему пальцем. – Джон Мортимер и Дуглас Мортимер – это разные люди, но род-то один, славный род! Потому что Дуглас Мортимер послал к чёрту саму Америку, понял? Хотел бы я стоять рядом, когда он со своими ребятами там у себя в Чарльстоне поднял флаг Конфедерации!

О'Райли встал, поправляя шляпу.

– Ты куда? – забеспокоился старик.

– Пойду поболтаю со своей кобылой. Это будет полезнее, чем сидеть тут и слушать твои сказки.

– Иди, иди, – кивнул Кеннеди и снова улёгся на сундук, и добавил уже из-под шинели: – И пусть твоя кобыла расскажет тебе о шести револьверах Дугласа Мортимера и о его волшебном порохе. Да это и не порох даже. Иди, иди…