Евгений Костюченко - След мустанга

— Подальше отсюда. Чтобы мои дети не стали убийцами. Я же знаю, о чем они шепчутся. Они уже приговорили шерифа.

— Как насчет того, чтобы пожить у меня? Мелинда будет тебе рада. Про пацанов я и не говорю.

— Мне все равно, куда ехать, — ответила Мойра.

— У меня в Галвестоне дом, — сказал Кирилл. — Я почти все время провожу на шхуне. А дом пустует. Тебе там будет удобно. Работу найдем легко. И ребятам найдется занятие. В порту хватает работы для мальчишек.

— Нет, — сказала Мойра. И улыбнулась впервые за день. — Спасибо, Крис. Но твой дом ждет другую хозяйку. Ту, что войдет в него в подвенечном платье.

— Сговорились вы, что ли? Почему-то всем женам моих друзей не терпится меня оженить.

Энди Брикс строго поглядел на него:

— Я бы тоже был рад, если б ты пригласил меня на свадьбу. Из нашей команды только ты и Дик… — Он запнулся. — Да, Дик так и умер холостяком. По-моему, у него вообще никого не было. Кроме нас.

— Наверно, Дика уже похоронили, — сказала Мойра. — У них это быстро делается. Может быть, так оно и лучше. Ему все равно.

— А нам не все равно. — Брикс тяжело поднялся со скамейки. — Крис, поехали.

— Не надо, Энди! Я боюсь вас отпускать. Ты плохо выглядишь. Белый, как…

Она осеклась.

— Как покойник? — с усмешкой продолжил Энди. — Это с похмелья. Вчера мы с Крисом немного перебрали.

— Нет, тебе нельзя никуда ехать, — повторила Мойра, схватив его за локоть.

Брикс осторожно разжал ее пальцы:

— Ты же сама понимаешь, что не поехать — тоже нельзя.

Стоило им отдалиться от ранчо и перевалить через холмы, как поднялся сильный ветер. Настолько сильный, что поначалу Кирилл всерьез опасался, как бы Энди не сдуло с коня. Брикс выглядел как человек, вернувшийся с того света. Его качало, он долго не мог поймать стремя, и в седло поднялся не с первой попытки. Однако с каждым порывом ветра посадка его становилась все уверенней. Скоро он уже смог отпустить поводья и на ходу переоделся, достав новую рубашку и жилет из седельной сумки.

— Как думаешь, Крис? Мойра не обиделась, что мы даже не остались пообедать?

— По-моему, ей сейчас не до нас.

— Как посмотрю на нее, начинаю жалеть, что женился. Прикинь, каково было бы Мелинде, если б та пуля попала не в Эда, а в меня. Нет, братишка, этот мир не больно-то приспособлен для семейного счастья.

— Что теперь? — спросил Кирилл.

— Теперь? Мы здесь, чтобы помочь семье Эда. Раз Мойра хочет уехать, поможем ей уехать. Все очень просто.

— Мы приехали не только из-за нее.

— Ну да. Из-за себя тоже.

— Из-за себя?

— А кому, по-твоему, мешают жить те ублюдки, что убили Эда? Только нам. Кому станет легче на душе при виде их трупов? Только нам с тобой. Вот я и думаю… Нет, Крис, она права. Все против нас. Сначала эти придурки-скотокрады. Потом — Дик… Иногда приходится останавливаться на полпути, поворачивать назад, когда до цели остается один шаг. Может быть, сейчас — как раз такой случай?

Кириллу не хотелось спорить. Энди всегда отличался переменчивостью настроений. Кто-то счел бы это недостатком, ведь мужчина должен быть жестким и непреклонным в движении к цели. Однако в том-то и дело, что к цели ведут не только прямые дороги, но и извилистые тропки. И, как показывает жизнь, тропки — они надежнее.

Однажды Брикс без видимых причин отменил хорошо продуманный налет на почтовый поезд. Вся команда собралась в назначенном месте, но, когда паровоз остановился возле водокачки, Энди не подал сигнала к атаке, а, наоборот, схватил Кирилла за руку и приказал застыть. Так они и простояли все полчаса, пока паровоз заправлялся. Наконец, поезд тронулся, и почтовый вагон с тридцатью тысячами долларов поехал дальше, из Колорадо в Канзас. Как выяснилось через несколько дней, деньги охранялись самим федеральным маршалом и двумя дюжинами его помощников.

Соотношение сил было не в пользу Брикса. Но откуда он об этом узнал? А он и не знал. Ему просто не понравился пассажирский вагон, что был прицеплен рядом с почтовым: в нем были погашены все огни. Обычно в окнах всегда теплится свет. И выключить его мог только тот, кто хотел следить за подходами к поезду, оставаясь незамеченным.

Так очередной каприз Энди Брикса, возможно, спас ему жизнь.

— Что будем делать? — спросил Кирилл.

— Продадим ранчо. Табун я никому не отдам, погоню к себе. А ты вернешься в Галвестон, на шхуну. Будешь искать сокровища. — Брикс загнал патроны в дробовик и засунул его в седельную кобуру. — Давай поторопимся. Может, его еще не зарыли.

Они не опоздали. Тело, выставленное для опознания, все еще лежало на досках перед аптекой. Голова была приподнята и опиралась на стенку, так что все проходящие могли разглядеть лицо.

Помощники шерифа отгоняли зевак, чтобы те не мешали фотографу, который устанавливал камеру на штатив. Кирилл и Энди постояли в сторонке и, дождавшись магниевой вспышки, подошли ближе.

— Знаете его? — спросил фотограф, доставая из ящика пластинку. — Можете оказать услугу правосудию.

Брикс пожал плечами:

— Правосудие до сих пор как-то обходилось без моих услуг.

Он круто развернулся и зашагал к салуну. Кирилл бросил последний взгляд на умиротворенное лицо Дика. «Прощай, братишка»…

— Плохо дело, — сказал Энди, остановившись перед салуном. — Чертовы фотографы. Расплодились, как мухи. Ты понял, кому нужна карточка Дика? Разошлют по всем полицейским участкам, и в Колорадо или Арканзасе его обязательно опознают.

— Не обязательно, — сказал Кирилл.

— Эх, братишка! Если какая-то гадость может случиться, она случится. Обязательно случится.

Он уселся за стойку бара и огляделся:

— Почему так пусто? Вымерли все?

— Наверно, все на работе, в карьере, — догадался Кирилл.

— Ну и ладно. Текила есть?

— Могу предложить только мескаль, — сказал пожилой бармен с пышной седой шевелюрой и длинными усами.

Брикс махнул рукой:

— Какая разница? Лишь бы глотку обжигало.

Кирилл заметил, подсев на соседний табурет:

— Я только в Мексике узнал, какая разница между текилой и мескалем. И то, и другое гонят из агавы. Но текилу перегоняют дважды. Она крепче и чище.

— И производят ее только в городе Текила, штат Халиско, — добавил бармен, наполняя стопки.

— Вы бывали в Мексике? — спросил Кирилл.

— Нет. Я и в Шотландии не был, что не мешает мне рассуждать о шотландском виски.

— Один наш друг тоже любил виски, — мрачно сказал Энди и опорожнил стопку. — Так любил, что не мог пить его без церемоний. Подавай ему особый стакан, и обязательно со льдом. Когда я в первый раз увидел, как он пропускает мимо себя бутылку, пущенную по кругу, я подумал: «Ну и пижон! И как только Остин Крейн принял такого на работу?»