Лэрри Макмуртри - Пустыня смерти

Утром мексиканское войско разделилось. Большая часть кавалерии направилась на север, а с ними и большая часть пехоты. С пленными остались двадцать пять кавалеристов и около сотни пехотинцев. Длинноногий с интересом наблюдал за этим маневром. Шансы в пользу рейнджеров возросли, хотя и незначительно. Капитан Салазар остался с пленными.

— Мне приказано привести вас в Эль-Пасо, — пояснил он. — Теперь нам предстоит пересечь вон те горы.

Все техасцы мучились от голода. Еда оказалась скудной — выдачи те же самые пресные лепешки, что на ужин, да жиденький кофе.

— А я-то поверил, что нас накормят, если мы сдадимся, — заметил Длинноногий, обращаясь к Салазару.

Весь день мексиканское войско поднималось в гору, к перевалу в тоненькой цепи горного кряжа. Техасцы привыкли ходить по более или менее ровным прериям. Карабкаться в гору они не умели. То и дело раздавались жалобы и проклятия, главным образом в адрес Калеба Кобба, который повел их в тяжелый поход лишь ради того, чтобы в конце перехода сдать в плен врагам. По бокам рейнджеров шагали мексиканские солдаты, так что техасцам оставалось только идти все время вверх и вперед, к облакам, закрывающим верхушки гор.

— Вот тут и живут медведи, — напомнил Длинноногий, чтобы никто не поддался искушению и не ускользнул, пока они карабкались к облакам.

Когда Калл наконец пришел в сознание, он подумал, что лежит мертвый. Матильда в этот момент вышла из фургона из любопытства — они находились в густом облаке. Калл видел лишь белую пелену. Движение на время приостановилось, и люди молча отдыхали. Калл не видел ничего, один лишь белый туман, и не слышал ни звука. Он не мог разглядеть даже свою руку — лишь боль в разодранной спине напоминала ему, что у него все еще есть тело. Если бы он умер, как подумал всего минуту назад, то было бы странно ощущать боль так же, как при жизни. А если он оказался на небесах, то очень жаль, что там холодно, неудобно и тревожно.

Вскоре, однако, он заметил в тумане какую-то фигуру — довольно большую фигуру, и подумал, что это, похоже, медведь, хотя он никогда еще не слышал, что медведи живут и на небесах. Ну, конечно же, это вовсе не небеса. А тот факт, что он ощущает боль, скорее всего свидетельствует, что он угодил в ад. Калл почему-то думал, что в аду должно быть жарко, но, вероятно, пасторы в своих проповедях ошибались. В аду должно быть холодно, и в нем должны также водиться медведи.

Крупная фигура оказалась вовсе не медведем, а Матильдой Робертс. Калл видел ее расплывчато. Сначала он смог различить только ее лицо, склонившееся над ним в туманной дымке. Он пришел в замешательство: в бреду ему являлись многие лица, возникающие и исчезающие. Часто появлялся образ Гаса, но виделся и Бизоний Горб, а уж он-то никак не мог обитать на небесах.

— Сможешь поесть? — спросила Матильда.

Калл понял, что он жив, а боль в спине — это не от адова огня, а от плети палача. Он вспомнил, что получил сто ударов плетью, но саму процедуру истязания помнил смутно. От первых ударов он сильно разозлился, а потом перестал их ощущать и в конце концов потерял сознание. Боль, которую он испытывал, лежа в фургоне, в холодном тумане, была гораздо сильнее, чем во время ударов плетью.

— Есть можешь? — переспросила Матильда. — Старый Франписко дал мне немного супа.

— Я не голоден, — ответил Калл. — Где Гас?

— Не знаю, кругом туман, Вудроу, — объяснила Матильда. — Чад опять кашляет — ему трудно дышать в тумане.

— Но Гас жив, не так ли? — спросил Калл, поскольку во время одной из его галлюцинаций Бизоний Горб убил Гаса и подвесил его вниз головой на дубе.

— Жив, он приходит сюда каждые пять минут и интересуется тобой, — сказала Матильда. — Он очень беспокоится, да и мы все тоже.

— Не помню, как меня стегали плетью — знаю, что потерял сознание, — проговорил Калл.

— Да, где-то после шестидесяти ударов, — напомнила Матильда. — Салазар еще подумал, что ты умер, но я знала лучше его.

— Убью его когда-нибудь, — с угрозой произнес Калл, — ненавижу этого гада. И убью того погонщика мулов, который стегал меня.

— Он ушел, — объяснила Матильда. — Да и вообще почти все солдаты пошли по домам.

— Но если разыщу его, непременно убью, — пообещал Калл. — Конечно, если они не везут меня на казнь.

— Нет, мы направляемся в Эль-Пасо, — сказала Матильда.

— Мы не захватили этого города, когда шли на него с другой стороны, — напомнил ей Калл.

Затем на него нахлынула красная пелена, и он замолчал. Снова в голове завертелись дикие мысли, закружились образы индейцев и медведей.

Когда Калл очнулся, они уже катили вниз по склону. Солнце сияло ярко, а рядом находился Гас. Но Калл очень устал. Чтобы открыть глаза и держать их открытыми, ему понадобились усилия, затрачиваемые на весь рабочий день. Ему хотелось поговорить с Гасом, но он так ослабел, что не мог пошевелить губами.

— Не разговаривай, Вудроу, — попросил Гас. — Лежи и набирайся сил. Матильда принесла тебе немного супа.

Калл поел супа, но во время еды опять потерял сознание. В течение трех дней он не раз терял сознание и приходил в себя. Салазар наведывался регулярно, проверяя, не умер ли он. И каждый раз Матильда всячески оскорбляла Салазара, но тот только посмеивался.

На четвертый день после экзекуции Салазар распорядился, чтобы Калл шел пешком вместе со всеми. Они шагали уже по равнине, расстилавшейся к западу от гор, там стоял жгучий холод. Калла еще сильно лихорадило, даже одеяло Джонни Картиджа мало помогало — холод пробирал его до костей.

Всю ночь он не мог успокоиться — перевертывался то на один бок, то на другой. Матильда не знала, что и делать. Она не хотела, чтобы Калл погиб от холода, но и Чадраш был ей небезразличен. Его кашель все усиливался. Казалось, он вырывается откуда-то из самого нутра. Матильда сильно встревожилась. Она думала, что Чад уходит на тот свет, что в любое утро она может проснуться и увидеть его широко раскрытые глаза, глядящие в лицо смерти. Наконец, она вынесла Калла из фургона и положила рядом с Чадрашем, а сама легла между обоими мужчинами и согревала их своим телом. Ночь выдалась светлая. От их дыхания над ними висело облачко пара. Они двигались по пустынной местности. Там было мало деревьев, а если какие и попадались, то мексиканцы рубили их на дрова для своих костров. Техасцы вынуждены были спать в холоде.

На следующее утро Салазар, не обнаружив Калла в фургоне, приказал ему двигаться пешком. Калл находился в полубессознательном состоянии; он даже не понял приказа, но Матильда расслышала и взъярилась:

— Этот парень ходить не может — я вынесла его из фургона и положила здесь, чтобы согреть, — принялась она объяснять. — Да и этому пожилому человеку тоже нельзя ходить пешком.