Антон Кротов - Это ты, Африка!

Французы первоначально хотели получить в Хартуме эфиопскую визу. Но, когда они пошли за нею, их французское посольство в Хартуме дало им «антирекомендательное» письмо (видимо, исходя из той теории, что в Эфиопии очень опасно и нечего цивильным людям туда ездить). Посему в Эфиопию они не попадут, а полетят из Хартума сразу в Кению. Машина их отправится отдельно на пароходе (это стоит 1000$). Как объяснили им во всех морских агенствах, грузовые суда, к сожалению, не предназначены для перевозки людей. Собственно, отправка машины и являлась целью их пребывания в Порт-Судане.

По плану сих французов, их путешествие займёт около полугода. Завершив путь по Африке через Ботсвану, Намибию и ЮАР, они переправят машину на теплоходе домой (это будет стоить 1500$) и в Европе продадут её.

В разгар беседы появился доктор Мохамед Том — узнать, как успехи с пароходством. Обрадовался, увидев столько иностранцев, и плавно присоединился к общей беседе — Том говорит по-русски, по-английски, по-немецки и по-арабски.

Только в поздний час мы расстались с французами и с Мохамед Томом.

Том обещал зайти завтра в 8.20, чтобы пойти вместе с нами в «Sudan Shipping Line». Он раньше работал в сей компании, всех там знал и обещал нам помочь. Оставшись без гостей, мы начали свои традиционные ночные разговоры.

Во-первых, странная вещь случилась с карточкой, на которую Шулов возлагал такие надежды. Первый дефект карточки выявился ещё в Хартуме: невозможно снять с неё деньги в этой стране, ибо нет банкоматов! Кстати, нет их и в Сирии. Второй дефект объяснил Шулову г-н Шарлаев: оказалось, родители Шулова не могут пойти в Питере в банк и положить на неё дополнительные деньги! Доложить на эту карточку деньги может только сам владелец её, причём делать это надо в Москве. Это обстоятельство Костю сильно опечалило, странно, что он не узнал об этом раньше. Третья же проблема карточки Шулову ещё не была известна (только позже, в Египте Костя достал свою карточку и узрел, что она разломалась на мелкие кусочки). Но хватало и этих двух проблем, и Шулов с Шарлаевым, главные инициаторы карточек, ежевечерне и даже несколько раз за вечер спорили на эту тему между собой.

Также обсуждали проблемы пароходства. Многие неудобства, о коих раньше мы и не думали, стали ныне нам видны. Например, ясно, что удобно уплывать из крупного портового города, где имеются посольства (консульства) разных стран: например, из Адена или Маската. Здесь же, например, если обнаружится судно, идущее в какую-либо удобную страну (Оман, Иран, Эмираты, и т. п.), поездка за визой в Хартум займёт не менее четырёх суток, а судно за это время уплывёт.

Другое неудобство было тоже очевидно: как уже стало ясно, иностранные суда для того, чтобы взять тебя в путь, должны получить разрешение оунера (владельца) парохода, а все оунеры сидят в цивилизованном мире. Можно, конечно, слать туда факсы и звонить, но бюрократия сильна повсюду, и шансы того, что на другом конце земли какой-нибудь босс прочитает этот факс и проникнется идеей гидростопа… причём сделает это оперативно, пока пароход стоит у суданского причала, и пришлёт свой положительный ответ… Получается, что самый реальный оунер — только единственный: «Sudan Shipping Line», который находится, можно сказать, под боком.

Третью интересную тему поднял Марутенков. Паша вычитал из арабско-русского словаря, что глаголы арабского языка могут иметь прошедшее или настояще-будущее время. Это настояще-будущее время есть неотъемлемое свойство всех южных жителей, суданцев в частности. Сегодня. А может, букра (завтра). Букра, иншалла. Никто не торопится, не спешит. Все дни похожи, что было сегодня, что будет завтра — какая разница? Мы усвоили, что завтра будет никогда.

Наш торопливый западный народ повадился вечно куда-то спешить.

А здесь нет такого. Что будет сегодня, что будет завтра… одно большое БУКРА. Настояще-будущее время.

Ровно в 8.20 утра за нами зашёл Мохамед Том, и мы направились в «Sudan Shipping Line». Вероятность уплыть на судне этой компании была, по нашим оценкам, весьма велика. Во-первых, эта компания является одновременно и агентом, и владельцем нескольких обшарпаных судов; таким образом, капитану не нужно посылать международные факсы заморским owner'ам (владельцам). Все менеджеры сидят тут же, в Судане, и можно просто пойти и объяснить им свою сущность. Во-вторых, доктор Мохамед Том, знающий здесь всех и вся, обещал поспособствовать нам, а лучшего помощника (причём русскоговорящего!) и представить было нельзя.

Однако, нас ожидала неудача.

Во-первых, у нас не было иорданской визы. Уверения в том, что иорданская виза ставится при въезде в страну, на менеджеров не подействовали. Если иорданцы не дадут нам визу в порту, мы окажемся «подвешены» и должны будем плавать с пароходом всю жизнь туда-сюда (суданская-то виза у нас к тому времени кончится), пока пароход волею судеб не забредёт в какой-нибудь безвизовый для нас порт.

Бежать же в Хартум за иорданской визой было бесполезно, так как завтра была пятница, послезавтра какой-то праздник (и посольства закрыты), а через три дня теплоход уже отправлялся, да и до Хартума тысяча вёрст.

Во-вторых, перевозка людей вне каюты запрещена, а плыть в каюте можно только за определённую плату, которая составит в нашем случае… 250 долларов на человека, а на пятерых 1250$.

Конечно, пароходные менеджеры не были против нашего уплытия и послали факсы-запросы: 1) своему агенту в Акабе, чтобы узнать, могут ли русские путешественники получить визу по прибытию в грузовой порт и 2) своему начальнику в Хартуме, чтобы получить разрешение на нашу перевозку. Однако, дешевле 250$ достичь Акабы на их пароходе мы всё равно не могли даже при наличии всех положительных ответов, поэтому мы, подумав, вежливо отказались от услуг пароходства. Откровенно говоря, даже не у всех нас нашлись бы те самые 37$, которые нужно было бы заплатить иорданцам за визу на въезде.

Мы покинули офисы «Sudan Shipping Line», поблагодарили Мохамед Тома за посредничество и переводчество и отправились в другую компанию — уже известный нам «Basheer Barwil», отправить домой E_mail с рассуждениями о пароходстве. Но Barwil был закрыт, и мы, несолоно хлебавши, опять поехали в порт.

В северном порту образовался норвежский теплоход, идущий в Суэц. Брать он нас не захотел, «отфутболил» к агенту, которым оказался всё тот же Barwil. В южном порту стоял греческий пароход, идущий прямо в Индию.

На обратном пути из южного порта мы проходили мимо торговца фруктами. Это был тот самый торговец, к которому мы с Андреем подошли в первый день нашего приезда в Порт-Судан и попросили два банана, а он дал нам тогда четыре. Решили укрепить традицию и попросили три банана.