Стефан Кларк - Боже, спаси Францию! Наблюдая за парижанами

Мы кратко затронули тему войны («Всегда в первую очередь страдает гражданское население», «Почему многие наивно принимают навязанную им политику государства?» и так далее), а затем перешли к главному. Я ввел Джейка в курс моих отношений с Жан-Мари и Мари и спросил его как мужчину, горящего, нет, одержимого желанием переспать с каждым живым существом, достигшим совершеннолетия и у которого от природы не имеется яичек, что же мне делать.

Выслушав меня, Джейк рассмеялся, спугнув ногой пару голубей с покалеченными лапками, вышагивающих возле нашего столика в надежде хоть на какие-нибудь крошки.

— Так ты в нехватке, — отсмеявшись, сказал Джейк.

За последние несколько месяцев его английский претерпел еще массу изменений, вследствие чего с трудом поддавался пониманию. Но теперь я владел французским в достаточной степени, чтобы понять, какое именно французское выражение он пытается перевести на английский.

— Да уж, — согласился я, пытаясь припомнить, когда прикасался к женщине, за исключением жарких объятий, являвшихся мне во сне, и конечно же пустячных поцелуев в щеку, неизбежных при прощании с коллегами.

— А что ты делал раньше, когда, ну… как ты встретил твою подружку-фотографию?

— Фотографа? — поправил я его. — Она подрабатывала в свободное время в качестве официантки.

— Ну вот и выход в твоей ситуации.

— Да, но теперь я хожу в другие бары, где официантки болтают с каждым, желая познакомиться, и даже не смотрят в твою сторону, если из твоего кармана не торчат ключи от спортивной модели «мерседеса». А кроме таких кафе я хожу только в английские пабы, где у всех официанток уже имеется французский бойфренд.

— Да… И правда проблематично…

Мы не торопясь попивали кофе, наблюдая за игрой солнечного света, пробивавшегося сквозь листву, и рассуждали, почему бы потным бегунам, развивающим скорость две мили в час, не остаться дома, вместо того чтобы еле перебирать ногами, вздымая пыль, которой мы теперь вынуждены дышать.

— А тебе, Джейк, нужно от девушек совсем другое… Ты знакомишься с ними ради одного — секса? В каком-то смысле, так проще жить.

— Ну нет, парень. Иногда я вынужден умасливать их. Ну, типа, говорить, что я люблю ее и все такое. Могут пройти недели, прежде чем я добьюсь эффекта.

— Но я хочу больше, чем просто добиться эффекта, Джейк.

— О! Ты хочешь заехать в ее квартиру и решить вопрос с жильем?

— Да, то есть нет. Я имею в виду, мне бы хотелось иметь настоящие отношения с кем-нибудь.

— Встречаться с кем-нибудь? О! Тогда тебе надо устроиться преподавателем английского. К тебе приходят красотки, и они вынуждены разговаривать с тобой… ну я не знаю, целый час.

— Преподавать английский? Ни за что! — Я вздрогнул, на секунду вспомнив о желтых зубах Марианны.

— Allez,[161] Пол. Знаешь, сегодня утром у меня неподалеку урок с одной действительно красивой женщиной. — Он кивнул в сторону улицы, которая шла вдоль парка. — Она работает в страховой компании. Она тебе понравится. Обычная служащая. Роскошная женщина. Trop belle pour moi,[162] ну ты понимаешь, о чем я. И она там не одна такая.

Я протестующе закачал головой и отвернулся в сторону пожилого официанта. С сединой в волосах, затянутый в черную жилетку, лет шестидесяти, он подавал кофе с круассаном женщине средних лет, одетой в дорогое кожаное пальто кремового цвета. Он задержался у ее столика, явно флиртуя, а она смеялась в ответ.

«Может, податься в официанты?» — подумал я. Все что угодно, но только не учительство!

— В Париже ты обязан следовать за волосами, — заявил Джейк.

Очень может быть, что его замечание было исполнено мудрости, но только я не понял, о чем он.

— Следуй за потоком, — объяснил он, — вот посмотри на тех людей.

Он указал в сторону фонтана. На воде не было игрушечных яхт, куча народу просто прогуливалась по аллеям парка, кто-то бежал трусцой.

— И что?

— Видишь, какая у них походка? — Джейк вскинул правую руку вверх, изображая круг. Теперь я понял, что он имел в виду. Гуляющие вели себя так, словно сидели на карусели — всё чинно-благородно, всё по правилам: если хочешь обойти фонтан, иди направо, если хочешь спуститься на лужайку, воспользуйся ступеньками…

Я сказал об этом Джейку.

— Да, — кивнул он. — Ты давно был в метро? Взбираясь по эскалатору, ты пытаешься обогнать людей слева, а они смотрят на тебя как на умалишенного. Они не выбиваются из потока и всегда стоят справа. То же самое и в политике. Все политические лидеры — выходцы из одной и той же école.[163] Они не хотят ничего менять в стране. Они все хотят одного — чтобы Франция стала центром вселенной. Et voilà![164]

— Подожди, а при чем тут преподавание английского?

— Так это самое модное сейчас. Что бы там ни говорили политики, все французы хотят изучать английский. Поверь мне. Я уже год как делаю все, чтобы меня уволили. Да, не спорю, я не пропускаю занятий, но я могу издеваться над «особо одаренными» студентами или одеваться кое-как.

— А зачем тебе это увольнение?

— Дело в пособии по безработице. Оно составляет около семидесяти процентов от той суммы, что тебе платил последний работодатель. Но они никогда не уволят меня. Я им нужен. Потому что каждый француз хочет изучать английский. Вот почему тебе надо пойти в преподы.

— Но у меня нет ни малейших педагогических навыков!

Взрыв хохота, которым разразился Джейк, распугал всех голубей в округе. Они тут же взмыли в небо, а вместе с ними и Эйфелева башня.

— Что ты ела вчера на ужин, Сильвия?

— Я приготовила халат.

— Ты хотела сказать салат?

— Да. Са… лат.

Самое трудное было сохранять серьезное выражение лица.

— О’кей, Филипп, что ты скажешь официанту, если он не принес приборы?

— Извините, мне нужны нож и дырка.

Жестоко, конечно, — что и говорить, мой французский был не лучше их английского, — но иногда я не мог удержаться, чтобы не похихикать.

— В пять вечера я работал.

— Хорошо.

— В семь вечера я сидел на поезде.

— О’кей.

— В девять я слушал по радио.

— Это было утром или вечером?

— Это было по радио.

А иногда, особенно во время ролевых игр, я задавался вопросом: «Что, черт возьми, я вообще тут делаю?»

— Сэр, если вы не заплатите, мы свяжемся с нашим авокадо.

— С вашим авокадо?

— Да, с нашим авокадо.

— С вашим овощем?

— А? О’кей, мы свяжемся с нашим овощем.