В переулках Арбата - Александр Анатольевич Васькин

разрешаю себе стопку казахской арака – и твердо уверен в том, что вскоре после поездки в Стокгольм закончу первую книгу „Они сражались за Родину“. Все в порядке, как говорили на фронте!»

В Швецию Михаил Александрович отправился 2 декабря 1965 года из Москвы поездом со своей большой семь ей: супругой Марией Петровной, детьми Светланой, Александром, Михаилом и Марией. С писателем поехали заместитель заведующего отделом культуры ЦК КПСС Ю.С. Мелентьев (будущий министр культуры РСФСР), а также кинооператор Л.Б. Мазрухо, редактор Ю.Б. Лукин и переводчик Марк Теплов. Поезд довез их до Хельсинки, где Шолохову заказали фрак, а женщинам – вечерние туалеты, полагавшиеся по правилам нобелевской церемонии. 7 декабря на машинах отправились в Турку, где сели на теплоход «Свеа Ярл» до Стокгольма. В тот же день приплыли в шведскую столицу, где их встретил совпосол Н.Д. Белохвостиков. Поселились в «Гранд-отеле», в зале которого прошла большая пресс-конференция с участием местных и иностранных журналистов. Вопросы были разные:

«– Что вы будете делать с деньгами?

– Я поеду в Южную Америку и Австралию и не буду давать никаких интервью.

– Если ваши произведения проданы тиражом в 42 миллиона экз., то можно стать капиталистом?

– Советская власть не так глупа, как вы думаете. Если бы она допустила, чтобы я стал капиталистом, то я приехал бы сюда к вам на собственной прогулочной яхте, не правда ли?»

Фрак пришлось заказывать за границей, потому что в СССР в сжатые сроки его пошить не смогли. 29 ноября Шолохов обратился к властям за разрешением взять с собой семью и с просьбой выделить ему в долг 3 тысячи долларов с дальнейшей их отдачей из полученной премии. Министерство финансов с согласия ЦК КПСС выделило Шолохову валюту, которой хватило на приобретение фрака, белой рубашки, жилетки, бабочки, черных лаковых ботинок 39-го размера, а также норкового манто для жены и нарядов для дочерей. Фраки сыновьям пришлось брать напрокат в Стокгольме.

10 декабря 1965 года состоялось вручение дипломов премии, в 16 часов 20 минут, в Большом концертном зале Стокгольмской ратуши. Вручал король Швеции Густав VI Адольф. В дипломе говорилось: «Михаилу Александровичу Шолохову Нобелевская премия по литературе присуждена в знак признания художественной силы и честности, которые он проявил в своей донской эпопее об исторических фазах жизни русского народа». В своей речи Шолохов сказал: «Думаю, что художником имеет право называться тот, кто направляет эту силу на созидание прекрасного в душах людей, на благо человечества… Я хотел бы, чтобы мои книги помогали людям стать лучше, стать чище душой, пробуждали любовь к человеку, стремление активно бороться за идеалы гуманизма и прогресса человечества. Если мне это удалось в какой-то мере, я счастлив». Вечером в Золотом зале ратуши дали банкет.

На следующий день в Доме Нобеля, выполнявшем функцию штаб-квартиры Нобелевского комитета, Шолохову был вручен банковский чек на сумму 282 тысячи шведских крон, что равнялось по курсу того времени 55 тысячам долларов. Культурная программа пребывания в Швеции была весьма плотной, советский писатель даже успел возложить золотую корону с зажженными свечами на голову шведской королевы красоты – Моники Ларссон, дочери простого рыбака. 14 декабря отправились домой, восвояси.

На Родине Михаила Александровича встретили как героя: 22 декабря в Доме приемов на Ленинских горах был дан большой прием, на который пришли не только официальные лица, но и те его знакомые, кого новоиспеченный лауреат захотел пригласить лично. Уральский писатель Николай Корсунов также оказался среди приглашенных: «В назначенное время Михаил Александрович объясняет, как проехать к ним на квартиру. Сивцев Вражек… „Вход со двора. Поднимешься на лифте и звони. Давай, я жду тебя…“ Таксист стоит на улице, а я со двора вхожу в подъезд, поднимаюсь в лифте, звоню, открывает незнакомая старушка, за ней стоит Мария Петровна. Появляется и Михаил Александрович, берет под руку… Уходит в смежную комнату и через минуту возвращается, держа в руках большой белый конверт. Вынимает из него глянцевый лист, читает: „Корсунову с супругой…“ Это – приглашение. Смотрите, не опаздывайте…»

Вечером к Дому приемов на Ленинских горах съехались автомобили: «По широкой, устланной коврами лестнице поднимаемся на второй этаж. В просторном вестибюле уже много народу. Узнаю Ворошилова, маршалов И.С. Конева, В.И. Чуйкова, писателей. Женщины садятся в мягкие кресла в левом углу вестибюля, а мы, мужчины, стоим беседуем. Михаил Александрович то от одного, то от другого получает поздравления… Гостей приглашают в зал, к накрытым столам, составленным буквой „П“. У вершины этого „П“ – Михаил Александрович с Марией Петровной, здесь же установлен микрофон. И опять – знакомые лица: артисты Сергей Бондарчук, Борис Бабочкин, Эмма Цесарская, первая исполнительница роли Аксиньи еще в немом фильме „Тихий Дон“, Петр Глебов…»

Слово взяла министр культуры СССР Екатерина Фурцева, ни с того ни с сего выпалившая: «Пишите пьесы, Михаил Александрович! Нам нужны хорошие пьесы. Ждем от вас пьес, Михаил Александрович!..» При чем здесь пьесы? Разве Шолохов драматург? Тогда виновник торжества «подходит к ней, целует в одну щеку и, что-то негромко сказав, целует в другую… Зал аплодирует». А вот и Сергей Михалков с поздравлениями, «чуть ли не вдвое переломившись перед микрофоном, стоящим на столе. А в это время Михаил Александрович отходит в ближний угол зала и берет единственный оказавшийся здесь стул, несет к своему месту. Многим, наверное, показалось, что он устал от хлопотливой, утомляющей обязанности принимать и выслушивать поздравления, решил сесть. Но вот Михалков провозглашает здравицу в честь нового лауреата международной премии, Михаил Александрович быстро вскакивает на стул и чокается с Михалковым, а потом целует его. Это опять вызывает взрыв смеха. Ведь долговязый Михалков ростом почти вдвое выше Шолохова, и потому шутка Михаила Александровича понята и принята весело, аплодисментами». Банкет завершился поздно.

24 декабря Шолохов с семьей собрался в Вешенскую: впереди был Новый год, такой счастливый для Союза писателей СССР и соцреализма, «неоспоримым достижением которого» и было признано присвоение Нобелевской премии в официальном поздравлении ЦК КПСС и Совмина СССР М.А. Шолохову.

На что Шолохов потратил премию? Он не обманул шведских журналистов: в Австралию, конечно, не поехал, но мир посмотрел. Дочь писателя Светлана свидетельствует: «Сталинскую премию в 1941 году папа отдал в Фонд обороны, Ленинскую – на восстановление школы, в которой он когда-то учился, Нобелевскую же оставил себе. Он потратил ее на то, чтобы показать нам, детям, Европу и Японию. На машине мы объездили вдоль и поперек и Англию, и Францию, и Италию». Кстати, другой советский гражданин, не писатель, а физик Александр Прохоров, лауреат 1964 года,