Роберт Скотт - Экспедиция к Южному полюсу. 1910–1912 гг. Прощальные письма.

Ознакомительный фрагмент

Прямо позади переборки бака находится маленький люк, служащий входом в обеденное помещение команды в бурную погоду. Далее идет фок-мачта, [8] а между нею и передним люком — камбуз и шпиль. С левой стороны переднего люка помещается очень крепкая деревянная постройка — стойла для четырех лошадей.

Позади носового люка находится холодильник. Он набит тремя тоннами льда. Туда положены 162 бараньи, три говяжьи туши и несколько жестянок со сладким мясом и почками. Туши уложены рядами, и между ними проложены деревянные доски. Такой порядок очень удобен, и я твердо надеюсь, что мы будем иметь всю зиму свежую баранину.

С каждой стороны главного люка и непосредственно примыкая к холодильнику помещены двое из наших трех моторных саней. Третьи сани стоят поперек кормы, там, где раньше помещалась лебедка. Впереди этого места устроен склад баков с керосином. Другой такой склад, покрытый сверху кипами фуража, находится между главным люком и грот-мачтой. Кроме того, ящики с керосином, парафином и спиртом расставлены вдоль всех проходов.

Мы запаслись 405 тоннами угля в бункерах и главном трюме, 25 тонн сложены в пространстве, оставленном в переднем трюме, и несколько больше 30 тонн на верхней палубе. Мешки с этим углем, вдобавок к тем предметам, о которых мы уже упоминали, составляют очень уж тяжелый палубный груз, и опасения за него вполне естественны. Но все, что можно было сделать для его укрепления и безопасности, было сделано.

Сумятицу на палубе завершают наши 33 собаки, [9] привязанные цепями к стойкам и болтам на холодильнике и главном люке между моторными санями.

Со всем этим грузом на борту судно все-таки сидит на два дюйма выше грузовой марки.[10] Резервуары наполнены прессованным фуражом, за исключением одного, содержащего 12 тонн пресной воды — количества, достаточного, как я надеюсь, на тот промежуток времени, когда мы дойдем до льдов.

Что касается фуража, то я первоначально заказал в Мельбурне 30 тонн прессованного овсяного сена, но Отс постепенно убедил нас, что этого корма далеко не достаточно, и количество сена для наших лошадей увеличилось до 45 тонн, кроме 3 или 4 тонн для немедленного употребления. Излишек состоит из 5 тонн сена, 5 или 6 тонн жмыхов, 4 или 5 тонн отрубей и некоторого количества дробленого овса. Мы совершенно не берем с собой зерна.

Мы ухитрились всюду насовать собачьих сухарей; общий вес их около 5 тонн. Мирз противится кормежке собак тюленьим мясом, но я думаю, что нам придется так поступать в течение зимы.

Мы остановились у Кинсеев [11] в их доме «Те Нот» в Клифтоне. Дом этот стоит на краю утеса, поднимающегося на 400 футов над морем. Оттуда вид открывается далеко на равнины Крайстчерча и на северный берег, ограничивающий их.

Если взглянуть прямо вниз, то видна гавань и извилистые устья двух маленьких речек, Эйвона и Уаимакарири. Вдали высятся горы, постоянно изменяющие свой вид, а еще дальше за северным изгибом моря можно видеть в ясную погоду красивые, покрытые снегом пики Канкура. Это чарующее зрелище. Такой вид, когда любуешься им из какого‑нибудь защищенного от солнца уголка в саду, пылающего массой красных и золотистых цветов, порождает в душе чувство неизъяснимого удовлетворения всем окружающим. Ночью мы спали в этом саду под спокойным ясным небом. Днем я отправлялся в свою канцелярию в Крайстчерче, заходил на судно или на остров и возвращался домой по горной дороге над Порт‑Хиллзом. Приятно вспоминать эти прогулки, они мне давали досуг для многих необходимых совещаний с Кинсеем. Он чрезвычайно интересовался экспедицией. Такой интерес со стороны чисто делового человека является и для меня преимуществом, которым я не замедлил воспользоваться. Кинсей будет моим агентом в Крайстчерче во время моего отсутствия. Я дал ему обычные полномочия своего поверенного и полагаю, что снабдил его всеми необходимыми сведениями. Его доброта к нам была выше всякой похвалы.

Выход в море

Суббота, 26 ноября. Мы назначили отплытие на 3 ч пополудни, и за три минуты до этого часа «Терра Нова» отошла от пристани. Собралась масса народа. Кинсей и я завтракали с друзьями на судне Новозеландской компании «Ruapehu» (Кинсей, Энслей, Артур и Джордж Роде, сэр Джордж Клиффорд и др.) и затем проводили «Терра Нова» до мыса, пройдя «Кэмбриэн» («Cambrian»), единственный находившийся тут военный корабль. Мы возвратились на портовом буксире. Два других буксирных судна, а также бесчисленное множество лодок следовали за уходившим судном. Киноаппарат усердно работал. Мы прошли по холмам в Сумнер. Видели «Терра Нова». Она казалась маленькой точкой на северо‑востоке.

Понедельник, 28 ноября. В 8 ч я захватил экспресс, шедший в Порт‑Чалмерс. Кинсей проводил нас. Уилсон присоединился в поезде. Родс встретил нас в Тимару. Получил телеграмму, в которой сообщалось, что «Терра Нова» прибыла в воскресенье вечером. Приехал в Порт‑Чалмерс в 4 ч 30 м. Нашел все в порядке.

Вторник, 29 ноября. Видел в городе Фенвика по поводу «Central News». Благодарил Гленденинга за прекрасные подарки (130 серых фуфаек). Отправился в ратушу, чтобы повидать городского голову. На корабле все благополучно.

Мы покинули пристань в 2 ч 30 м. Яркое солнце, веселый вид. Мелких судов провожало нас несколько больше, чем в Литтелтоне. Миссис Уилсон, миссис Эванс и Кинсей оставили нас и вернулись назад на портовом буксире. Другие буксиры следовали дальше с резервной канонеркой. Около 4 ч 30 м все покинули нас. Пеннел проверил компас, и корабль двинулся полным ходом.

Вечер. Неясные очертания земли. Мерцает маяк на мысе Саундерс.

Среда, 30 ноября, полдень. Пройдено 110 миль. Весь день дул легкий ветерок с севера, усиливающийся к ночи и повернувший к северо‑западу. Яркое солнце. Корабль качает на юго‑западном волнении. Все бодры, за исключением одного или двух, страдающих от качки.

Мы идем вперед и легко скользим по волнам, но сжигаем уголь. По сообщению, в восемь утра сожгли за сутки уже 8 тонн.

Четверг, 1 декабря. Месяц начинается довольно хорошо. В течение ночи ветер усилился; мы ускорили ход до 8, 9 и 9,5 узла.[12] Свежий северо‑западный ветер и неспокойное море. Проснулся от сильного волнения.

Судно при этих условиях представляет любопытный, но не особенно приятный вид.

Внизу все так плотно заставлено и упаковано, как только способен ухитриться человек. А на палубе!.. Под баком стоят пятнадцать лошадей бок о бок, мордой к морде, семь с одной стороны, восемь с другой, а в проходе между ними — конюх; и все это качается, качается, качается непрерывно, повинуясь неправильному, ныряющему движению судна.