Антон Кротов - Это ты, Африка!

Хартум — пустынный и бедный город — предстал перед нами. Наполненный обшарпанными бетонными зданиями, как правило, в 1-2-3 этажа, возможно, ещё английской постройки. Пока шли через центр города, успели наворчать друг на друга. Следуя карте, пересекли железную дорогу и легко уехали автостопом в нужный квартал Аль-Амарат.

— Мумкен ат-тахузни ат-тарик иля Аль-Амарат, шарья хамса? (Можно подвозиться по дороге в сторону Аль-Амарата, 5-й улицы?)

— Сафара русие? (русское посольство?) — угадал водитель.

Нас довезли до самых ворот российского посольства, которое оказалось совсем маленьким. Термометр на воротах посольства в этот утренний час показывал +36 в тени.

Пока мы вчетвером сидели и ожидали Костю Шулова (он опоздал на 23 минуты, ибо вписался у русскоговорящих суданцев в удалённом районе), сотрудники посольства уже заинтересовались нами. Из ворот вышли двое — Валерий Иванович Кузьмин, посол России в Судане, консул (его звали Рашид Измайлов). Нас интересовало несколько важных для нас вещей: каков курс денег и где их менять; существует ли комендантский час; нужно ли регистрироваться в столице, проверяют ли это, и что бывает за отсутствие регистрации; опасны ли в этих местах малярия, жёлтая лихорадка и трасса Хартум — Кассала — Порт-Судан; и др.

Выяснилось следующее. Жёлтая лихорадка и малярия в стране не представляют большой опасности (по крайней мере, посольщики этим не болеют, хотя и не предохраняются). Трасса через Кассалу более опасна, т. к. там, вблизи Эритрейской границы, периодически возникают беспорядки. Регистрация, возможно, нужна, но что бывает за её отстуствие, никто не знал. Обменять деньги в Хартуме можно легально в многочисленных банках по курсу 2470 фунтов за доллар. Узнали мы и то, что российского культурного центра, или торгпредства, или представительства Морфлота, или российских рабочих ныне в Судане нет. Нет и консульства в Порт-Судане, хотя было в незапамятные времена. Позвонить из Хартума в Москву нетрудно, а стоит это 5000–6000 фунтов за минуту.

Мы оставили рюкзаки в посольстве и отправились в город. Навстречу нам по улице посольского квартала показались японцы-молодожёны, которых мы угощали чечевицей на египетском пароходе. Они уже окончательно узнали, что граница с Эфиопией закрыта, и решили поехать через Чад, из посольства которого и шли ныне.

Aliens Registration Office находился в центре города. Все желающие зарегистрироваться в Хартуме должны заполнить там стандартную анкету, прицепить пару фотографий, приложить ксерокопии загранпаспорта (его первого разворота, а также того разворота, где расположена суданская виза) и заплатить около десяти долларов на человека. Желающие получить пермит-разрешение на проезд куда-либо должны заплатить ещё около 10$.

Решили всё же зарегистрироваться (на всякий случай), но пермит не получать. Однако, мы ещё не обменяли деньги, а Aliens Registration Office уже закрывался. Четверг — укороченный день. Нет денег — приходите послезавтра. Мы поняли, что регистрация — дело не очень спешное, хотя и предупреждали нас странички из путеводителя и хэлпер на пароходе, что зарегистрироваться необходимо в течение 24 часов с момента прибытия. Обменники в это время также уже не работали, и мы отложили обмен денег и регистрацию до субботы.

Посетили ещё два посольства — йеменское и иранское. Йеменцы обещали работать «бад букра» (послезавтра). Иранское, особо интересовавшее Костю Шулова (он, торопясь на учёбу, размышлял о том, что неплохо бы упароходиться сразу в Иран), сказалось также закрытым до «бад букра». Попутно в Хартуме обнаружился иранский культурный центр, что укрепило нашу теорию о дружбе двух сих стран и возможностях сквозного пароходства.

Костя Шулов, известный своей любовью к электронным средствам связи, отправил из Хартума E_mail следующего содержания:

«1 апреля 1999; 16.19

У нас всё о'кей! Люди в Судане очень дружелюбны и гостеприимство суданского народа безгранично.

Мы имели некоторые проблемы с дорогой от Вади-Халфы до Хартума. Она заняла у нас 8 дней (1000 км).

Может быть, через 4–5 дней мы поедем в Порт Судан и Кротов отправится в Йемен; а я — прямо в Россию (может быть через Турцию или Иран) на грузовом судне.

О Египте: это нехорошая страна, мы имели некоторые проблемы на юге Египта с полицейскими и с людьми. Поэтому я не посмотрел достопримечательностей на юге Египта: я хотел уехать оттуда куда угодно.

У меня не очень хорошее финансовое положение: пароход от Асуана до Вади Халфы оказался очень дорог. У меня только 80$ наличных и 50$ на карточке.

Но я рад посетить Судан, это замечательная страна!

К.Шулов."

…Мы стояли у небольшой лавки и пили спрайт, фанту и пепси-колу из стеклянных бутылочек. Пластиковых бутылок в Судане практически нет. Их не производят. Стеклянные же бутылки с лимонадом привозят на пароходах из Саудовской Аравии, потом пустые бутылки собирают и отправляют обратно в Саудию, где опять наполняют и т. д. Это и определяет высокую цену газировки — 0.2$ за бутылку 0.33 литра при условии сдачи бутылки.

Для сравнения: в Иране это же удовольствие стоит втрое дешевле — 0.07$.

Пока мы угощались газировкой и радовались благополучному приезду, к нам подошёл мальчик лет семи и, улыбаясь, попросил копеечку, бормоча что-то. Я тоже, улыбаясь, протянул руку и что-то забормотал. Мальчик развеселился и дал мне монетку, которую я тут же забрал, но потом, по настойчивым просьбам шутника, вернул ему обратно. Мальчик понял нашу сущность и перестал приставать.

К слову сказать, это был первый попрошайка, встреченый нами в Судане. Но стоило нам только выйти на одну из центральных городских площадей, как мы увидели целую выставку-ярмарку бомжей, нищих и калек. Дети, женщины, старики и инвалиды собрались сюда, казалось, со всей страны (в деревнях нищих не было). Большинство из них были совсем черны и кудрявы — вероятно, жители южных провинций, где уже много лет шла неторопливая гражданская война.

К сожалению, мы, «белые мистеры», не проявили способностей раздавать деньги всем желающим, а Андрей даже наоборот — «стрельнул» у богатого «чёрного мистера», проходящего мимо, бумажку в альф гиней (1000 фунтов).

На центральном базаре Хартума продавалось всё, начиная от бананов и кончая фотоплёнками (дороже, чем в России, но дешевле, чем в Египте).

— Мумкен уахед банан хадия? (Можно один банан в подарок?) — спросил я у торговца бананами.

— Судан мафи хадия! (в Судане ничего не дарят), — отвечал он глупому белому мистеру. Впрочем, в соседней лавке банан мне всё-таки подарили. Но я уже понял, что в столице жизнь совсем не такова, как в провинции.