Галимов Брячеслав - Добрый царь Ашока

Ознакомительный фрагмент

В трёх сундуках была сложена золотая посуда: кувшины, чаши, блюда, кубки и затейливые вазы для сладостей и фруктов. Помимо самоцветов, на них была тончайшая резьба и маленькие лаковые картины на эмали, с изображёнными на них сказочными и настоящими животными, птицами, растениями и плодами.

Перед сундуком с оружием Ашока задержался надолго, он поглаживал роскошные рукоятки кинжалов, широких сабель и мечей, разглядывал тончайшие лезвия с вырезанными на них мудрыми изречениями, примерялся, как подойдёт та или иная сабля к его руке. Одну из них он привесил к своему поясу: её ножны и рукоять украшали сцены охоты на львов, а глаза животных сияли рубинами.

– Это я возьму себе, – сказал царь, – остальное отвезёшь к нам домой. Но не вздумай тащить сундуки в мой дворец, – спрячь их в Старом городе в моём особом хранилище, и пусть сокровища охраняют этот старик и его помощники, что охраняли их здесь. Ты понял?

– Я понял – ты что-то замышляешь, но не понял, что именно? Ты хочешь завоевать мир с помощью этих сокровищ или спасти его? – спросил Питимбар, почесывая за ухом.

– Не твоего ума дело, – отрезал царь.

– Учти, золото ещё никого не спасло. Не забывай о верблюдах, которые лезли на крышу, – глуповато прищурившись, сказал Питимбар.

– Что за чушь? Как верблюды могут лезть на крышу? Опять твои дурацкие шутки? – недовольно произнёс Ашока.

– Нет просто притча, если позволишь, великий царь, – Питимбар низко склонился перед ним.

– Говори уже, от тебя не отвяжешься, – сказал Ашока.

– Один царь имел обыкновение просить всех, кто появлялся в его царстве, указать ему путь к духовному спасению. Каждый называл свой способ, опираясь либо на священные тексты, либо на высказывания уважаемых людей, и говорил, что именно этот путь и может привести к спасению. И вот, близкому к царю слуге (ну, такому, как я!) пришлось выслушать множество описаний правильного пути, но он понял, что царь не пытается пойти ни по одному из них. Тогда в один прекрасный день, когда царь сидел в тронном зале и, как обычно, вёл разговор о правильном пути, слуга вбежал с громким криком. Царь поднялся и спросил, отчего он кричит. Тот ответил, что все дворцовые верблюды карабкаются на крышу дворца, а потом бросаются с неё вниз. Царь спросил, как же верблюды могут влезть на крышу? И слуга ответил, что если царь, утопая в роскоши, мечтает одолеть путь, ведущий к спасению, то нет ничего удивительного и в том, что верблюды карабкаются на крышу, а потом бросаются вниз, – тут Питимбар подпрыгнул и упал на пол

Ашока усмехнулся:

– Ты неисправим. Не надо читать мне наставления, лучше поезжай и отвези сокровища в сохранности. Возьми с собой тысячу всадников из моего личного отряда.

– Если мы хотим, чтобы весть о сокровищах разлетелась по всей стране, то так, конечно, и надо сделать. Но если мы хотим сохранить тайну, достаточно будет меня и старика с его помощниками, – возразил Питимбар.

– А если на вас нападут по дороге?

– А мы погрузим сундуки в старые телеги, прикроем их тряпьём и пойдём вместе с другими путниками. А если кто спросит, что везём, ответим, что мы старьёвщики и собираем всякое барахло. Глядя на меня, разве подумаешь, что я везу какое-нибудь богатство? – Питимбар скривил свою и без того скривлённую физиономию.

– Да, ты прав: человек с такой рожей не может обладать сокровищами, – улыбнулся Ашока. – Однако будь осторожен.

– Не беспокойся, великий царь, я довезу сокровища так же бережно, как невесту в брачную ночь, – Питимбар клятвенно приложил руки к груди.

– У тебя была невеста? – удивился Ашока.

– Само собой, нет. Где найти дуру, которая пойдёт за такого дурака? Но разве я не знаю, как обращаются с невестами? – весело отвечал Питимбар.

Ашока только вздохнул.

– Поезжай и сделай всё по-хорошему.

– А ты? Ты, что, остаёшься? – спросил Питимбар.

– Я приеду, когда сочту нужным, – сердито ответил царь.

После отъезда Питимбара царь отпустил отдыхать всех своих слуг и вернулся в ту же тайную комнату, где недавно стояли сундуки с сокровищами. Здесь его ждал крепкий мужчина средних лет с суровым выражением лица.

– Ты готов, великий царь? – спросил он.

– Да, – решительно ответил Ашока.

– Поклянись, что никто и никогда не узнает о виденном и слышанном тобою сегодня.

– Моего слова достаточно? Я даю слово, – гордо сказал Ашока.

– Твоё слово многого стоит, великий царь, – поклонился ему мужчина. – Иди же за мной.

Мужчина провёл царя через множество коридоров, несколько раз пришлось спускаться и подниматься по лестнице, местами пригибаться до пола и ползти на четвереньках. Ашока невольно вспомнил рассказ Питимбара о путешествии по дворцовым подвалам и содрогнулся.

Наконец, они вошли в пещеру, которая находилась, видимо, глубоко под землёй. Мужчина скинул с себя накидку и остался в багровом одеянии; голова таинственного спутника царя была гладко выбрита, а на лбу нанесена красная точка. Ашока догадался, что это был жрец; в следующее мгновение к жрецу подошли какие-то люди и поклонились ему, он благословил их и приказал зажечь факелы.

Ашока увидел изображение богини Кали. На большом троне сидела худая длинноволосая женщина с четырьмя руками. В верхней левой руке она держала меч, в нижней левой – голову демона. Верхнюю правую руку она выставила ладонью вперёд, как бы защищаясь или предостерегая от чего-то, в то время как нижней правой рукой благословляла тех, кто пришёл сюда.

Тело богини было тёмно-синего цвета – цвета бесконечного космоса, а также смерти. Кали была украшена гирляндой из пятидесяти черепов, по числу букв алфавита.

– Каждая буква означает новое перевоплощение человека, – шепнул жрец, – а черепа показывают способность богини Кали освобождать человеческий ум от прихотей бренного тела. Эта гирлянда символизирует мудрость и силу. Чтобы извлечь пользу из вечности, нужно принести в жертву нашу смертную природу.

– Вы приносите Кали человеческие жертвы? – спросил Ашока.

– Это выдумки тех, кто служит демонам и отвергает очищающую силу Кали, – с презрением ответил жрец. – Смотри, как мы славим великую богиню.

Он сделал знак людям, собравшимся в пещере. Они подошли к жрецу и каждому из них он дал отпить вино из ритуальной чаши и горсть риса на маленькой лепёшке; затем перед изображением богини зажгли свечи и огонь в большом открытом светильнике. На огонь возложили красные цветы, которые начали тлеть, распространяя ароматный терпкий дым. Голова Ашоки закружилась, истома и блаженство охватило его; как сквозь сон он слышал слова молитвы, обращённой к великой богине Кали с просьбой о заступничестве и покровительстве. Молитва закончилась мелодичным повторяющимся песнопением, Ашока вместе со всеми начал раскачиваться в такт песни и подпевать ей. Ему показалось, что Кали улыбается и зовёт его к себе, руки богини простёрлись к нему.

Конец ознакомительного фрагмента