В дебрях Центральной Азии. Записки кладоискателя - Владимир Афанасьевич Обручев
В дебрях Центральной Азии. Записки кладоискателя читать книгу онлайн
Повесть «В дебрях Центральной Азии (записки кладоискателя)», особенно близка географам и многочисленным читателям, интересующимся географией. В этой повести академик В. А. Обручев использует богатейшие материалы, собранные им во время его знаменитых экспедиций по Центральной Азии, а также материалы экспедиций других крупнейших русских путешественников. Перед читателем возникают яркие картины природы Центральной Азии, легендарного озера Лоб-нор, таинственного мертвого города Хара-хото, фантастического «Эолового города», честь открытия которого принадлежит академику В. А. Обручеву, и множества других местностей Центральной Азии.
Пришлось согласиться на эти условия, так как мы всецело были в руках князя и могли получить доступ в Хара-хото только при его помощи. Ведь, в сущности, он мог забрать весь наш товар бесплатно, а нас просто выгнать из своих владений.
Когда мы сторговались, лама посоветовал поехать в Хара-хото только с верблюдами, оставив лошадей у князя.
— Каждая лошадь пьет воды столько, сколько пьют четыре человека, — заявил лама. — В Хара-хото воды нет, и придется вам привозить ее туда для себя издалека. Верблюды будут ходить один раз в три дня к реке за водой для вас и при этом сами напьются вволю.
Этот совет был правильный, и мы решили выступить на следующий день на верблюдах, оставив весь товар в отведенной нам юрте, а лошадей — в табуне князя. Это гарантировало наше возвращение к нему для расчета за товары по результатам раскопок.
На следующий день мы выехали вчетвером в сопровождении монгола, знавшего дорогу в Хара-хото, который поехал на княжеском верблюде. Везли с собой воду в своих бочонках и во второй паре, которую взяли у князя, а также лопаты, кайлу, палатку, запас сухарей, баурсаков, муки, крупы, масла, чая на две недели. В качестве живой провизии погнали с собой четырех баранов. Для вывоза выкопанных вещей князь дал нам несколько больших корзин, сплетенных из прутьев тальника, а для укупорки их у меня были сверток китайской оберточной бумаги и штука коленкора низшего качества. Корзины монголы изготовляли для китайцев, приезжавших зимой за рыбой на Сого-нур; в корзинах они увозили мерзлую рыбу. Без этого счастливого обстоятельства нам пришлось бы книги и вещи, добытые при раскопках, увозить в простых мешках. Последние также пришлось взять с собой, так как корзин хватило только для семи верблюдов. В корзинах и мешках мы везли, кроме провианта, одежды и инструментов, также пучки свежего тростника для верблюдов, так как подножный корм возле Хара-хото, по словам монголов, был очень скудный.
Против ставки мы перешли вброд через Ихэ-гол, который был здесь неширок, всего 6–7 сажен, и неглубок — до колена верблюда; но дно было довольно вязкое, илистое, а вода — густая и бурая, как кофе с молоком. В ставке воду для питья брали не из реки, а из колодца в наносах; просачиваясь через них, речная вода становилась почти бесцветной. За бродом мы пошли почти прямо на юг по бугристым пескам со скудной растительностью, что объяснялось соседством ставки, требовавшей много топлива. С удалением от нее кусты становились крупнее, появились деревья тамариска и саксаула. До Хара-хото от реки шли почти пять часов, миновали, наконец, бывшее русло последнего восточного рукава Эдзин-гола, не шире Ихэ-гола. По руслу валялись сухие стволы деревьев, засыпанные песком. Уже приближаясь к нему, мы вдали увидели стены Хара-хото с отдельными башнями; те и другие довольно сильно пострадали от дождей, ветров, морозов и жары. Зубцы на стенах почти исчезли, башни округлены.
Из-за стены видны были высокие субурганы, также сильно обветренные. Субурганы, похожие на цилиндрические суживавшиеся кверху башни, мы встретили уже у самой дороги, не доезжая прежнего русла. Северная стена города в разных местах была засыпана песком до самого гребня, так что мы легко поднялись на нее и по песчаному же откосу спустились внутрь Хара-хото.
Выбрав более ровную площадку среди города, под защитой стены какого-то дома мы устроили свой стан, разбили палатки, сложили вещи, бочонки с водой укрыли мешками от солнца и от верблюдов, которые могли их опрокинуть.
В городе повсюду были плоские песчаные бугры, наметенные под защитой остатков стен домов и поросшие кое-где травой и кустами; но и корма и топлива было мало. Поручив мальчикам варить чай, мы втроем обошли развалины для общего обзора.
Стены, высотой в 3–4 сажени и толщиной 2–3 сажени внизу и 1–11/2 сажени вверху, окаймляли прямоугольник, длиной с запада на восток в 200 сажен и шириной с севера на юг в 180 сажен, вмещавший внутреннюю часть города. Видны были продольные и поперечные улицы, вдоль которых тянулись развалины глинобитных домов в виде стен или плоских бугров. В последних сохранились еще остатки плоских крыш из соломы, цыновок и деревянных стропил с подпорками, покрытых глиной и более или менее засыпанных песком. Кое-где поднимались субурганы и остатки более высоких и крупных домов, но также глинобитных, и основания храмов, сложенные из желтого тяжелого обожженного кирпича. Улицы и внутренности домов были усыпаны песком, разным мусором, обломками кирпича и черепками глиняной посуды. Вне городских стен также были субурганы и развалины отдельных домов, особенно на западной и южной сторонах.
Вернувшись к палаткам, мы пообедали, а затем мальчики под моим руководством составили общий план города, а Лобсын с ламой осмотрели развалины вне городских стен. Этой работы нам хватило до заката солнца. Верблюды в это время паслись среди развалин. На ночь мы уложили их внутри стен одного дома с выходом только в одну сторону, мимо наших палаток, так что они не могли выйти, не потревожив нас.
На следующий день мы начали раскопки. Для систематического обследования, подобного тому, какое немцы делали в Турфане, времени у нас не было, и мы решили копать наугад в разных частях города, разделившись на две партии: я — с Очиром, Лобсын — со своим сыном. Лама помогал то одной, то другой: ведь его задачей было видеть, что мы добываем.
Так мы проработали два дня с утра до вечера с небольшим перерывом на обед. Погода была не жаркая, тихая, небо облачное, что способствовало работе. На третий день лама с сыном Лобсына и всеми верблюдами отправился кратчайшим путем к Ихэ-голу, чтобы напоить животных, привезти нам воды в бочонках и нарезать тростника. До реки прямо на запад оказалось около 10 верст, так что, выехав с восходом солнца в 7 часов, они к полудню вернулись назад. Поездки за водой потом повторялись через день.
Раскопки в разных местах города дали разнообразные предметы: бурханы буддийских
