Альпы. От Любляны до Лиона и от Мюнхена до Милана - Эндрю Битти

замки, что цепляются за скалистые утесы во многих уголках Швейцарских и Итальянских Альп.) Гитлер также жаловался на слишком разреженный воздух, который плохо сказывался на его кровяном давлении, и еще тревожился, не произойдет ли автокатастрофа на шоссе и не случится ли аварии с лифтом. Тем не менее какое-то время многие полагали, что фюрера это место приводит в восторг и что он намерен превратить его в свой мавзолей.

На самый верх привозили только тех, на кого Гитлеру требовалось произвести впечатление. Встречи с Гитлером происходили в просторном зале для совещаний, составлявшем главное украшение дома: из пяти венецианских окон открывалась величественная панорама; камин, сложенный из красного мрамора и облицованный бронзового цвета изразцами, был подарен Муссолини, а пол устилал великолепный восточный ковер, подарок императора Японии Хирохито. И если Гитлер испытывал тревогу при посещении чайного домика, то Ева Браун очень полюбила бывать здесь, прогуливалась со своими собаками Суси и Негусом (в июне 1944 года сестра Евы, Гретель, выходя замуж за генерала войск СС, устроила в Келыптайнхаусе свадебное торжество). По слухам, Еве Браун настолько полюбился чайный домик, что ей захотелось, чтобы под полотном дороги устроили нагревательную систему: тогда бы снег зимой таял и в домике можно было бы бывать весь год, а не только летом.

Систему подогрева дорожного полотна так и не сделали. Но Кельштайнхаус пережил войну, став символом бездумного и показного хвастовства нацистской эпохи. После войны мэр Берхтесгадена уговорил американцев, в чью зону оккупации входила Бавария, не взрывать и не сносить домик, и в 1950-х годах его открыли для посещений. Зимой снег на шоссе не чистят, и попасть в чайный домик возможно только с мая по октябрь; в этот период сюда приезжают сотни туристов, их привлекают восхитительные виды и обед во вполне приличном ресторане, который ныне и занимает здание (получаемая рестораном прибыль жертвуется на благотворительность). Туристы прогуливаются по террасам, где некогда ходил Гитлер, и во все глаза разглядывают виды, которые когда-то восхищали фюрера. И хотя Кельштайнхаус расположен куда ниже Юнгфрауйох (или даже находящегося на территории Германии Цугшпитце), отсюда открывается потрясающий вид во все стороны: на западе сверкает похожее на драгоценный камень Кенигзее, чьи берега поднимаются от самой кромки воды почти вертикально, далее, непосредственно под Кельштайнхаусом, виднеются зеленая чаша Берхтесгадена и район Оберзальцберга, и вдали, на севере, Зальцбург окружает более ровная местность (сам австрийский город находится от Бехтесгадена в часе езды поездом); на юге, позади утеса, на котором стоит домик, вырисовывается грозная серая стена горы Кельштайн.

Бавария была родиной нацизма. Мюнхен стал первым центром нацистского движения, но горы составляли его духовную сущность. И по-прежнему в сегодняшней Европе с высот гор доносится эхо приверженности крайне правой идеологии. Нигде на континенте крайне правые настроения не укоренились столь цепко и не держатся столь упорно, как в горных районах Австрии. Лидер печально известной австрийской Партии свободы Йорг Хайдер считает альпийский регион Каринтия опорой своей партии; в 1990 году его избрали губернатором этой области, а в 1995 году на него обрушилась критические стрелы со всего мира, когда он выступил с обращением к ежегодному собранию бывших членов австрийских СС на склонах пика Ульрихберг возле главного города Каринтии Клагенфурта (собравшихся ветеранов он назвал «людьми с сильным характером»). И по ту сторону границы, в Швейцарии, активность крайне правых сильнее и острее заметна в городе Люцерне. По-видимому, в отдельных районах Альп, жителям которых присущ ограниченный лишь местными заботами кругозор, недоверие к чужакам и быстрым переменам, на протяжении десятилетий сохраняются кое-какие старые традиции и обычаи, разжигающие экстремистские политические взгляды.

Тень наци до сих пор нависает над альпийскими областями Австрии и Баварии. Но в 1960-х годах, когда еще свежа была память об аншлюсе, всему западному миру вновь напомнили об эпохе нацистов в Альпах — благодаря популярному голливудскому кинофильму. По иронии судьбы, хотя фильм снят о мрачных днях конца 1930-х годов, он покрыт таким глянцем сентиментальной слащавости, что кажется даже душещипательнее «Хайди».

«Звуки музыки»

Кинокартину 1965 года, запечатлевшую на пленке рассказ о подвигах семьи фон Трапп во время Второй мировой войны и бегство из нацистской Австрии, должно быть, многие узнают чуть ли не по первым кадрам. И очень жаль, что красивые горы образуют фон для эффектного голливудского зрелища с ходульными персонажами, с излишне упрощенными эмоциональными столкновениями героев и с похожим на карикатуру представлением об одном из наиболее чудовищных режимов в истории человечества. Но все основано на подлинной истории: бродвейский мюзикл и снятый по нему фильм имеют в основе опубликованные в 1949 году воспоминания Марии фон Трапп — «История “Поющей семьи Трапп”».

В 1938 году Георг фон Трапп, бывший офицер австрийского имперского военно-морского флота, принял Марию на работу в качестве домашней учительницы одного из семерых своих детей; сам фон Трапп недавно овдовел. В то время семья фон Траппов уже имела международную известность, ее приглашали петь на вечере в честь дня рождения Гитлера (приглашение было отвергнуто). Мария влюбилась в своего хозяина и вышла за него замуж, а когда капитан фон Трапп получил повестку о призыве на военную службу, он счел, что семье грозит опасность, и решил перевезти всех в относительно безопасную Италию. Позже, перебравшись в Швецию, вся семья отплыла в Соединенные Штаты Америки и со временем обосновалась в Стоу, штат Вермонт. Капитан фон Трапп скончался в 1947 году, но остальные члены «Поющей семьи» продолжали выступать, основали музыкальный лагерь и гостиницу-приют в Стоу под девизом «Немножко Австрии, много Вермонта». Марии фон Трапп не стало в 1987 году, но ее дети (и их дети) продолжили традицию, они поют и угощают Apfelsriidel[17] тысячи туристов, которые каждый год по-прежнему наезжают в семейное заведение Траппов в Стоу.

Мюзикл, однако, с историей обошелся крайне вольно. Имена всех членов семьи (в реальности — Руперт, Мария, Агата, Йоханна, Мартина, Вернер и Хедвиг) изменили, чтобы тексты песен лучше ложились на музыку (ну скажите, как зарифмовать имя Хедвиг?) и чтобы не возникало путаницы с двумя Мариями. В действительности Марию взяли домашней учительницей для одного ребенка, она вовсе не была гувернанткой для всех детей. (Тем не менее у нее была гитара, и капитан фон Трапп созывал своих детей свистком.) Как и в фильме, капитан фон Трапп ради Марии сбежал от своей невесты Эльзы Шрадер; события в фильме сжаты в одно лето, хотя на самом деле все происходило на протяжении нескольких лет. Семья Траппов сначала эмигрировала в Швейцарию, а