Жюль Верн - Архипелаг в огне

Говоря это, Сакратиф сделал шаг вперед. Девушка еще крепче прижалась к Анри д'Альбаре.

— Ничтожный! — воскликнула она.

— О да! Именно ничтожный, Хаджина, — ответил Сакратиф. — И для того, чтоб выйти из ничтожества, мне и нужны ваши миллионы!

При этих словах молодая девушка приблизилась к Сакратифу.

— Старкос, — сказала она спокойно, — у Хаджины Элизундо не осталось больше ничего из состояния, которое вы жаждете заполучить! Она истратила его, чтобы исправить зло, причиненное ее отцом в погоне за этими деньгами! Николай Старкос, Хаджина Элизундо теперь беднее любого из тех несчастных, кого «Сифанта» везла на родину!

Эта неожиданная новость преобразила Сакратифа. Поведение его внезапно изменилось. В глазах вспыхнула ярость. Да! Он все еще рассчитывал на миллионы, которые Хаджина Элизундо отдала бы, чтобы спасти жизнь Анри д'Альбаре! И вот, оказывается, из этих миллионов — она только что сказала об этом так искренне, что не оставалось и тени сомнения в правдивости ее слов, — ему ничего не достанется!

Сакратиф переводил взгляд с Хаджины на Анри д'Альбаре. Скопело, наблюдавший за ним, достаточно хорошо знал его, чтобы предвидеть развязку этой драмы. Впрочем, приказания относительно взрыва корвета были ему уже отданы, и он ждал лишь знака, чтобы привести их в исполнение.

Сакратиф обернулся к нему.

— Иди, Скопело! — произнес он.

В сопровождении нескольких пиратов Скопело спустился по трапу, ведущему на батарею, и направился к пороховому погребу, расположенному в кормовой части «Сифанты».

В это время Сакратиф приказал пиратам вернуться на бриги, все еще сцепленные с бортами корвета.

Анри д'Альбаре понял: для удовлетворения своей мести Сакратифу мало было гибели его одного. Сотни несчастных были обречены на смерть вместе с ним, чтобы полнее утолить ненависть этого чудовища!

Оба брига уже сняли свои абордажные крюки и начали удаляться, поставив в помощь галерным веслам несколько парусов. На корвете оставалось не более двадцати пиратов. Возле «Сифанты» стояли шлюпки, ожидая, пока Сакратиф прикажет пиратам сесть в них вместе с ним.

В это мгновение на палубе вновь появились Скопело и его люди.

— По шлюпкам! — сказал Скопело.

— По шлюпкам! — страшным голосом повторил Сакратиф. — Через несколько минут от этого проклятого корабля ничего не останется. А, ты не хотел унизительной смерти, Анри д'Альбаре! Будь по-твоему! Взрыв не пощадит ни пленников, ни команду, ни офицеров «Сифанты»! Скажи мне спасибо, что я предаю тебя смерти в такой славной компании!

— Да, Анри, скажи ему спасибо, — воскликнула Хаджина, — скажи! По крайней мере мы умрем вместе!

— Тебе умереть, Хаджина! — возразил Сакратиф. — Нет! Ты будешь жить и станешь моей рабыней… моей рабыней, — слышишь?

— Подлец! — крикнул Анри д'Альбаре.

Молодая девушка еще теснее прижалась к нему. Неужели она окажется во власти пирата?

— Взять ее! — приказал Сакратиф.

— И по шлюпкам! — добавил Скопело. — Самое время!

Два пирата схватили Хаджину и потащили ее к наружному трапу.

— А теперь, — воскликнул Сакратиф, — пусть на «Сифанте» погибнут все, все…

— Да!.. Все… и твоя мать вместе с другими!

Это была старуха пленница, только что появившаяся на палубе, на сей раз с открытым лицом.

— Моя мать!.. На этом корабле! — воскликнул Сакратиф.

— Твоя мать, Старкос! — ответила Андроника. — И погибну я от твоей руки!

— Увести ее!.. Увести ее!.. — заревел Сакратиф.

Несколько его сообщников поспешили к Андронике.

Но в эту минуту палубу заполнили уцелевшие матросы и пассажиры «Сифанты». Им удалось выломать крышки люков трюма, где они были заперты, и прорваться на бак.

— Ко мне!.. Ко мне! — закричал Сакратиф.

Пираты, еще находившиеся на палубе вместе со Скопело, пытались пробиться к нему на помощь. Моряки, вооруженные топорами и кинжалами, истребили их до последнего.

Сакратиф понял, что ему не спастись. Но по крайней мере всем, кого он ненавидел, предстояло погибнуть вместе с ним!

— Взлетай же на воздух, проклятый корвет! — воскликнул он. — Взлетай скорей!

— Взлететь на воздух!.. Нашей «Сифанте»!.. Никогда!

Это крикнул Ксарис, который появился, держа в руках зажженный фитиль, выдернутый им из бочки в пороховом погребе. Затем, подскочив к Сакратифу, он уложил его ударом топора.

Андроника испустила отчаянный вопль. Последние искры материнского чувства, еще теплившиеся в ее сердце, несмотря на все преступления сына, вспыхнули в ней. Ей не хотелось верить в реальность удара, только что поразившего Сакратифа…

На глазах у всех она приблизилась к телу Николая Старкоса, опустилась на колени, словно для того, чтобы перед вечной разлукой даровать ему материнское прощение… Потом она тоже упала.

Анри д'Альбаре бросился к ней…

— Мертва! — воскликнул он. — Да простит бог сыну из милосердия к матери!

Тем временем нескольким пиратам, находившимся в шлюпках, удалось добраться до одного из бригов. Известие о смерти Сакратифа тотчас же разнеслось по флотилии.

Нужно было отомстить за него, и пиратские корабли вновь открыли огонь по «Сифанте».

Но на сей раз это было бесполезно. Анри д'Альбаре вновь вступил в командование корветом. Все, кто остался в живых — около сотни матросов, — бросились к пушкам и палубным каронадам, успешно отвечавшим на залпы корсаров.

Вскоре один из бригов — тот самый, на котором Сакратиф поднял свой черный флаг, — получил пробоину на уровне ватерлинии и пошел ко дну под ужасные проклятья находившихся на нем пиратов.

— Смелее, друзья, смелее! — кричал Анри д'Альбаре. — Спасем нашу «Сифанту»!

Битва возобновилась, но уже не было неукротимого Сакратифа, способного увлечь за собой пиратов, и они не отважились на новый абордаж.

Вскоре от всей флотилии осталось пять кораблей. Пушки «Сифанты» могли потопить их, стреляя на некотором расстоянии. Поэтому, воспользовавшись достаточно сильным ветром, корсары обратились в бегство.

— Да здравствует Греция! — воскликнул Анри д'Альбаре, когда флаг «Сифанты» был поднят на верхушке грот-мачты.

— Да здравствует Франция! — ответил весь экипаж, соединяя названия двух стран, столь тесно связанных в годы войны за независимость Эллады.

Было пять часов вечера. Несмотря на усталость, ни один человек не хотел отдыхать до тех пор, пока корвет не будет приведен в мореходное состояние. Подняли запасные паруса, поставили подкрепления к мачтам, установили временную мачту, вместо бизань-мачты завели новые фалы и обтянули ванты, исправили руль, и в тот же вечер «Сифанта» вновь пустилась в плавание, взяв курс на северо-запад.