Вот такие макароны. Студентки в Италии - Саша Урбан

Больше всего я боялась, что эта женщина ляжет поперёк коридора и скажет: «Не пущу». Или же попытается уехать со мной. На самом деле она какмогла помогала мне готовиться к отъезду, собирать Документы и искать жильё, о чём будет отдельная история. Она так переживала, что я уеду, что через день мне приходилось выливать за окно наплаканное ею ведро слёз. Думаю, к весне перед нашим подъездом прорастёт волшебное дерево, но это неточно. За успокаивание мамы, увещеваниями в том, что я буду хорошо питаться, много спать, мальчиков в квартиру не водить и в клубы часто не ходить, я порой сама забывала пожалеть себя-любимую и поковырять своё шаткое душевное равновесия мыслями: «А как же я без мамы?» И, что ещё важнее: «А как мама без меня?» От таких мыслей отпадало всякое желание ехать.

Вообще, мама у меня такая, что не пропадёт даже в диких лесах Амазонки. В свои 18+30 она выглядит на все 18+17, имеет ясный, незасорённый сериалами с первого канала, ум и выдающиеся артистические способности, что обеспечивает ей выживание в любой среде. Но, вырастив двоих взрослых детей, она совершенно разучилась жить для себя. Шутка, что в любой ситуации мама остаётся мамой, раскрылась для меня в полной мере, когда моя обожаемая родительница отправилась в ночной клуб. Она выбирается в такие заведения раз в год, разочаровывается в контингенте и уползает оттуда до следующего года. Но в этом году, когда визы были уже поставлены, билеты куплены, и мы с Рыксей нервно искали себе жильё, мама в московском клубе в два часа ночи нашла двоих итальянцев. Такое ощущение, что она искала их намеренно. Наверное, у мужиков было именно такое впечатление, когда эта прекрасная женщина целый час расспрашивала их о недвижимости в Парме. Хотя мужики были явно из другого города и явно не были настроены на обсуждение вопросов жилья с какой-то странной русской. Однако после часа перекрёстного допроса с предположительным вливанием алкоголя мужики сдались без боя, рассказав моей матушке всё касательно жизни и съёма жилья в Италии. Довольная матушка решила, что это был самый стоящий её поход в клуб.

Пожалуй, со всей этой поездкой матушка носится даже больше моего, но безусловным победителем в моём личном рейтинге оригинальных реакций на мой отъезд стала моя сестра. Пока мы носились с чемоданами, документами, визами, заявлениями и всем остальным, это прекрасное создание сидело на попе ровно и втыкало в кино, в планшет или говорило, что занимается с репетиторами. Я поражалась стальным нервам Женьки и даже несколько раз обыскивала её комнату на предмет сильнодействующих успокоительных. Их не оказалось, а секрет спокойствия открылся буквально в день отъезда, когда я, стоя на пороге родного дома, сказала, что может быть попробую прилететь домой на майские. Именно в этот момент в глазах Жени мелькнул значок загрузки, характерная челюсть потихоньку поехала вниз, оттягивая всё лицо в направлении пола, и раздалось обиженное: «Это мне что, всё это время одной с мамой быть?!»

Догадаться, кто меньше всех хотел меня отпускать, несложно.

Последний рубеж

Отъезд за границу можно причислить к особой касте всадников апокалипсиса, его товарищами по цеху были бы тогда война, переезд, ремонт (косметический и капитальный) и поход в магазин.

Мне хотелось верить, что всё началось с чемодана: двадцатитрёхкилограмового оранжевого монстра, под завязку набитого всякой нужной фигнёй. Все выходные мы с мамой потратили, упихивая в его недра всё, что только могло пригодиться в пути и на первое время. Я пыталась упихать как можно больше родных и любимых сердцу блокнотов, мама с другой стороны пристраивала лекарства, запасную одежду и шоколадки, которых потом оказалось полчемодана. Мы планировали утром погрузиться в такси, спокойно доехать до Павелецкого и там пересесть на Аэроэкспресс до Домодедово, но все планы смешал снег.

Поразительно, что в России из года в год оказываются не готовы к снегопадам посреди зимы. У меня складывается впечатление, что природа и правительство ведут партизанскую войну: первое время снегоуборочные машины разъезжают по улицам, собирая дождь и размешанную реагентами кашу, а потом вдруг ‒ неожиданно ‒ выпадает снег, когда лишнее количество снегоуборок снимают с работ. Именно это случилось за два дня перед нашим отъездом. За сорок восемь часов занесло буквально все дороги, и мы решили, что до вокзала придётся добираться на такси. Отец предложил нам не тратить деньги ‒ он решил, что сам довезёт нас до вокзала, а потом вместе с нами проедет в аэропорт проводить меня. Выехать надо было часов в девять, решили даже немного раньше, чтоб успеть на десятичасовой поезд, но… путешествие ‒ не путешествие, если что-то не идёт не по плану.

В полдевятого утра мы с мамой ждали отца с машиной, когда нам пришло сообщение: «Бросаю машину, сажусь на метро, встретимся на Кольцевой ветке». Сначала не поняли, что это было, а потом, вместе с пронизывающим зимним ветром, к нам пришло осознание, что нас кинули. И не в первый раз. Пар изо рта сам собой сложился в трёхэтажную матерную конструкцию, мы с мамой переглянулись, посмотрели на нашу улицу, всю занесённую снегом, ещё раз на сообщение и протянули: «Ну, молоде-е-ец». Такие истории случались не раз, и подобный вариант развития событий мы предполагали, но до последнего надеялись, что за нами приедут и комфортно заберут. У серо-голубого неба, выглянувшего из-за облаков, очевидно были другие планы ‒ кто-то наверху решил насладиться шоу. А смотреть было на что.

С чем можно сравнить утро понедельника после двухдневного снегопада, когда за несколько часов на бренную землю вываливают годовую норму осадков? Клоунада смешивается с цирком моральных уродов, добавляется щепотка триллера и психологической драмы, а через несколько часов лазания по сугробам не остаётся сил злиться, жаловаться на судьбу и искать виноватых ‒ от ужаса и отчаяния остаётся только истерический смех. С семи часов вечера накануне народ ещё пытался откопать свои машины, периодически сваливая снег со своих автомобилей на соседние, к восьми утра все поняли, что нужно передвигаться общественным транспортом.