Владимир Корочанцев - Африка под покровом обычая

Представление об Африке будет неполным и обманчивым, если за недавно обретенным республиканским фасадом, за сетью шумных политических и общественных организаций, за новостройками заводов и фабрик совсем проглядеть хитросплетения родо-племенных и феодальных институтов, заложенных еще в средние века.

Эти институты влиятельны не только на западе Африки, но и в других ее частях. Их влияние нет-нет да и возобладает на крутых поворотах политической жизни африканских стран. Традиции прежней власти скрытно тянутся к самому гребню нынешнего государственного управления. Ее воздействие сказывается даже при формулировании политических доктрин и определении руководства республик. Именно поэтому институт традиционных вождей и вельмож не только экзотическая сторона африканской действительности. В Объединенной Республике Камерун, как и в других странах, сохранились как бы остовы феодальных монархий. Их я наблюдал, разъезжая по районам, населенным бамилеке, бамумами, фульбе, тикарами, дуала и другими народностями.

Бамилеке правит король (фо), выступающий от имени всех мифических предков, верховный жрец пульта. В его свиту и «штаб» входят родственники и наследственные советники — камве (нечто вроде удельных князей, нотомки «девяти прародителей» бамилеке) и вельможи (нкем). У подножия иерархической пирамиды стоят начальники провинций (менкам), районные управители (нкам и фонте), а под ними безликая и безропотная крестьянская масса.

Политическая власть фо ныне сведена к минимуму. Однако по традиции он владеет и распоряжается всеми землями, взимает с крестьян налоги в пользу государства и дань для себя. На усадьбах и полях верховного правителя и прочих вождей крестьяне отрабатывают свой извечный долг, повинуясь безапелляционным предписаниям косных обычаев — ведь, согласно родо-племенной морали, физический труд унижает вождя. К слову сказать, в одной из африканских стран я услышал забавную быль о том, как некий правитель отрастил умопомрачительной длины ногти на левой руке в знак своего высокого ранга. Цель этой странной затеи была проста — убедить людей в том, что он совсем-совсем не трудится.

Фо предстает пароду во всем великолепии церемониального облачения с золотыми браслетами на запястьях, иногда в шкуре пантеры, на которую только он имеет право. Его трон вырезан из дерева в форме пантеры, оскалившейся навстречу входящему. Пантера — символ королевской власти. По поверьям, фо может, если пожелает, принимать образ пантеры, слона, буйвола или питона. И бамилеке — быть может, уже не все, но многие — верят в волшебные чары и способность властителя к превращению.

Целый квартал около хижины вождя отводится его супругам, среди которых также существует своя иерархия. Главной считается мафо — старшая жена. Вопрос о наследнике престола решает совет камве. Старшему сыну фо дается титул соп, а младшим сыновьям — тухкам и покам (фокам). Сан часто включается в фамилию, и непосвященному чужеземцу кажется одним из имен. В Яунде я вручал аккредитационное письмо благожелательному министру информации Полю Фокаму Камге. Среди имен хозяина помещения корпункта ТАСС было выразительное Менкам. В то же время поэт Мартэн соп Нкамганг предупредил меня об исключениях из правила — почетный титул соп был присужден ему на родине за литературное творчество.

На севере Камеруна мост из настоящего в прошлое перебрасывают два десятка султанатов (ламидатов) фульбе. Ламидо (султан) избирается из членов царствующей семьи. Он наделен рядом административных полномочии в пределах округа или района, включая право сбора налогов. Он же верховодит мусульманским духовенством и подобно большим и малым традиционным правителям других народов Камеруна вершит судопроизводство.

Государство лишило нынешних вождей — фо, ламидо — полноты власти, которой некогда обладали их деспотичные предки, но в границах их исконных вотчин им редко прекословят. В Камеруне, как мне рассказывали, бывали случаи, когда правительство меняло незадачливого мэра или префекта, не пришедшегося по вкусу первому заместителю — вождю. Решать задачи национального строительства, игнорируя родо-племенные институты, обычаи и мораль, пока нельзя.

Шеффери — институт традиционных вождей — продолжает играть определенную роль в равновесии нации, сказал президент страны Амаду Ахиджо. Он часто является полезным связующим звеном между государственной администрацией и населением, особенно в сельской местности. Однако, подчеркнул президент, «традиционным вождям надлежит добровольно приспособиться к велениям времени».

В июне 1970 года Камерунское агентство печати опубликовало в своем бюллетене статью о проблемах департамента бамумов, где до сих пор почти безраздельно правит племенной вождь — султан. «Смогут ли бамумы пожертвовать некоторыми обычаями, чтобы ускорить экономическое и социальное развитие своего департамента?» — поставил вопрос автор статьи.

Многие камерунцы живут в плену старинных ритуалов и понятий, уходящих в далекое прошлое. Отношение к труду, например, во многом определяется обычаями и традициями в этой области. Для африканцев, членов сельской общины, все полевые работы сопровождаются вынужденными ритуалами; часто сосуществует обрядовое разделение труда, то есть четкое распределение обязанностей между мужчинами, женщинами и даже детьми. На севере среди этнических групп кирди к ирригации приступают только после произнесения знахарем специальных заклинаний. Для скотовода-кочевника величина стада — лишь вопрос престижа в глазах соплеменников. «Пусть коровенки тощие и маленькие — зато их много», — говорит он. По этой причине его заботы ограничиваются только ростом поголовья, а не рациональным животноводством. В Южном Камеруне встречаются еще деревни, где крестьянин осуществляет севооборот лишь после указания колдуна и только в предписанном им порядке.

В упомянутой статье агентства печати говорилось, что бамумы, гористый район которых но очень богат ресурсами, отказываются по неясным даже им самим соображениям есть рыбу тилапия, которой изобилуют 600 водоемов департамента; верящие в существование душ и духов, повинуясь категорическим табу, не едят некоторые виды тотемных животных и растений, имеющих кровную связь с тем или иным коллективом людей.

Некоторые обычаи ведут к непозволительной расточительности. Свадебный выкуп за невесту, выражающийся в далеко не символических величинах (он иногда превышает сумму 300 тысяч африканских франков), сводит на нет скудные семейные сбережения. Многие экономисты в Африке не без оснований включают в свои выкладки по подсчету реального дохода на душу населения необычную статью «подарки».