Дмитрий Быстролетов - В старой Африке

Глава 7. В гостях у знатной таргии

Осмотр аррема закончился. У тропинки, ведущей из деревни к площадке Тэллюа, Гая ожидал сухой старичок с большими серьгами в ушах — уже знакомый ему ювелир. Оглянувшись по сторонам, он вынул из-за пазухи белый шелковый платок, развернул его и на двух ладонях протянул Гаю. Это была заколка для волос изумительной работы, с ажурным украшением из тончайшей витой проволоки, — золотая брошь, похожая на цветок. Ювелир что-то очень быстро говорил, указывая на шатер и повторяя имя его хозяйки:

— Тэллюа!

Он сладко улыбался и прикладывал заколку к лысине. Искушение было велико. Гай вспомнил утренний разговор и не очень уверенно вынул кошелек.

Днем, пока он знакомился с арремом, сюда подошел патрульный взвод, и теперь они собирались в гости не вдвоем, а втроем: Гай, Лоренцо и лейтенант д'Антрэг.

Они встретились перед последним поворотом тропинки.

— Нет, позвольте, — горячился Лоренцо, — вопрос следует решить сейчас. Он уже там. Экспедиции он нужен, и мне хотелось бы сделать ему приятное!

— Кто это? — спросил подошедший Гай, — О ком идет речь?

О туарегском вожде Алларе аг-Дуа, предводителе стоящего здесь сильного отряда. Мне необходимы его симпатии: в любой момент при раскопках мы можем найти большие ценности, и тогда доброе отношение этих разбойников может сослужить нам службу. Что вы скажете, мсье лейтенант?

— Мне все равно, пусть решит наш гость, — лениво ответил д'Антрэг, — Аллара я хорошо знаю.

— А для меня все туземцы интересны, — закончил спор Гай. — Не часто приходится обедать с туарегскими феодалами-разбойниками!

Вот и площадка. На ней раскинулся обширный шатер из пестрых тканей, позади него — шатры и навесы поменьше. У входа — шест с рогатым черепом какого-то животного и копья с флажками. Это заявки местных феодалов на благосклонность хозяйки. За палатками громкий смех и говор — это молодые женщины заняты стряпней. Какая бодрость! Воздух пьянит, как вино… Собираясь войти в шатер, Гай вдруг заметил над зубчатой вершиной горы легкое облачко. «Привет тебе!» — подумал он и поднял полу шатра.

В первый момент помещение показалось ему темным. Только через отверстие вверху радостно сияло небо и лился поток голубоватого света. Потом он заметил второй источник освещения — широкое отверстие в задней стене, затянутое прозрачной оранжевой кисеей: оно пылало, как большой фонарь. Постепенно глаза привыкли, и из темноты выплыл медный треножник, над которым вился дымок. Гай почувствовал запах благовонного курения. Рядом на корточках сидела молодая женщина в полосатом халате с белым веером в руках… Рабыня, по-здешнему шалитка. И еще проступили смутные очертания столика, ковер на полу и сидящая на нем фигура туарега…

Посреди шатра, под прорезью в потолке было устроено возвышение, покрытое цветными тканями и подушками, — что-то вроде ложа или эстрады. Столб света упирался в это сооружение, и на фоне прозрачной темноты шатра яркие краски драпировок сверкали, как эмаль. На возвышении лежала девушка, одетая в короткий белый халат, поверх которого был наброшен второй — ярко-желтый. Его широкие складки свободно обрисовывали небольшое стройное тело. Голубые лучи сверху и оранжевые со стороны перекрещивались как раз в этом месте и освещали мягким цветом ткани ее одежды, и золото украшений, и даже смуглую кожу: девушка светилась, как большой драгоценный камень.

Гай боялся заговорить, чтобы не спугнуть это светящееся видение — казалось, оно взмахнет яркими крыльями и упорхнет, как сказочная жар-птица.

— Это Большой Господин, о котором мы уже сообщали тебе, Тэллюа, — громко проговорил Лоренцо. Пришедшие опустились на ковер рядом с туарегским вождем, который сидел неподвижно, как изваяние.

Гай подошел к Тэллюа. Она встала и, прижав к груди обе руки, поклонилась ему в пояс. Гортанным голосом, с трудом подбирая французские слова, старательно и наивно, как ребенок в школе, она произнесла:

— Здравствуй, Большой Господин!

Началась официальная часть разговора, ряд обязательных вопросов и предписанных приличием ответов. Девушка говорила спокойно и рассматривала Гая из-под синих ресниц. Тот стоял с листком в руках и, заикаясь и морщась, читал подготовленные заранее ответы, пока церемония не подошла к концу.

Потом, обернувшись к рабыне, девушка продолжала говорить на своем языке, а та, с любопытством рассматривая Гая, переводила, мешая французские и итальянские слова: пусть аллах благословит пришельца… Рад ли он, что добрался до этой прекрасной страны? Слава аллаху, если да… Ее бедный шатер принадлежит ему, она его покорная рабыня…

Тэллюа спокойно стояла в сиянии небесных лучей, желтый атлас широких одежд мягко блестел в полутемном шатре. Гай смотрел на золотой обруч в ее волосах, продолговатое смуглое лицо, блестящие черные глаза и ярко накрашенный алый рот. Тонкие брови были насмешливо вздернуты.

«Нет, не рабыня, — подумал он, усаживаясь на ковер. — И, к сожалению, не моя…»

Рабыни принесли несколько кувшинов разной величины и чашки.

— Туареги не пьют спиртных напитков и не курят, но они люди, и у них есть своя страсть, национальное удовольствие и слабость — чаепитие, — пояснял Лоренцо. — Это единственный в Африке народ, любящий чай. Да, да, не удивляйтесь, мсье ван Эгмонд! В центре Сахары чай ценят не меньше, чем в Китае! Сейчас вы увидите ритуал приготовления чая в горах Хоггара.

Между тем Тэллюа насыпала сахарный песок из кувшина с узким горлышком в большой кувшин с широким горлышком, отмерила из маленького красного кувшинчика чай — так, как это делают аптекари, постукивая пальчиком по горлышку, долила немного кипяченой воды и стала покачивать смесь, заглядывая в кувшин одним глазом. Когда заварка настоялась, девушка крикнула, и другая рабыня быстро внесла котелок с еще булькающим кипятком. В этот котелок с кипятком была долита заварка — началась церемония чаепития.

Тэллюа опять говорила что-то рабыне-переводчице. Гортанный голос ее звучал, как мягкие удары гонга, она певуче растягивала слова, произнося сложные формулы здешних любезностей.

Девушка, видимо, с удовольствием играла роль хозяйки. Она стояла, слегка опустив голову, искоса поглядывая на сидящих гостей. Лионель и Аллар аг-Дуа молчали, Гай разглядывал хозяйку, разговор поддерживал Лоренцо. Раза два Гай почувствовал острое желание встать и хорошенько стукнуть его табуреткой по голове за наглый тон и грубые шутки.

— Откуда едет Большой Господин?

— Из Голландии… Ты знаешь, где это? Тэллюа делает грациозный жест отрицания.