«Необыкновенные похождения Аркадия из России». Том 3 - Аркадий Глазырин-Уральский

13-го, после обеда, некто Воробьёв залез указательным пальцем в вытяжку, после чего стальная лопасть вентилятора откусила [его, палец] и он полетел в тёмном вентиляционном коридоре, сам себе указывая направление полёта (здесь хорошо бы вставить мультик с 3D-пальцем на базе компьютерной игры).

Комиссия собралась. В её присутствии Нач. цеха задал Пострадавшему вопрос ещё раз:

— Как ты смог просунуть туда палец? Как? Ну как??? Там же защитная решётка!!!

— А так! — сказал возмущённый Воробьёв, после чего засунул туда другой палец, и его точно так же оторвало.

У человека трагедия — он двух пальцев лишился, а вся Комиссия валялась на полу со смеху.

Когда я написал про чертёж, то вспомнил, как сам начертил эскиз простенькой латунной вставки, который передал другу Юре в работу. К левой верхней части “чертежа” я прикрепил степлером сложенную вдвое купюру в 50 рублей.

Рассказывает Юра: — Мастер прочитал чертёж, ища ошибки, удивился, что даже допуски проставлены, причём, разные на плюс и минус, после чего посмотрел на лист в целом и только тогда заметил 50 рублей сверху, затем поднял брови и сказал: — Какой хороший чертёж! СРАЗУ ВСЁ ПОНЯТНО!

Пока я вам тут рассказывал про Комиссию, Воробьёв и 50 р., прошла неделя. И вот в следующий понедельник в кабинете Начальника цеха появилась “делегация” — Мастер с тремя рабочими (!!!) принесли и поставили на стол Начальника новенький, сверкающий хромом …фаркоп. На стол поставили, повторюсь. Фаркоп.

Знаете что такое фаркоп?

Это прицепное устройство у заднего бампера, куда прицеп одевается.

Оказалось, что тот Знакомый указал на чертеже размеры в сантиметрах. Да! Как гробовщик. После чего процесс изготовления фаркопа превратился в шапито — каждый в цехе норовил выточить к нему ну хотя бы одну деталь.

Причём, строго по размеру, идеального качества.

В итоге Знакомый молча забрал фаркоп, сделанный в пропорции 1:10 и больше никогда уже в тот цех не обращался.

Пока писал, вспомнил другого Начальника цеха, тоже Юру, — у него тоже была “Волга”, которую он упорно отказывался менять на что-либо другое. “Ибо это машина-крейсер! На ней не едешь, а идёшь, величественно покачиваясь”. Помню его рассказ, про то, как ездил он на ней в Кучугуры, что на Азовском море: — На полпути машина перестала выжимать больше 90 км.ч. Еду ровно как предписано знаками. Не превышая. Меня даже оштрафовать не за что.

В итоге оказалось, что один из шатунов оторвало и я ехал на трёх цилиндрах. И доехал!

Отмечу, что только поработав на заводе, я понял почему зарплату и аванс там всегда выдают в пятницу, причём, после обеда. Даже если 5-ое или 20-ое число на понедельник приходится. Это очень умное и правильное решение, оказывается, выведенное печальной практикой.

# Анисовое вино

Ситком. Брутально-бандитский эпизод сериала

Ранее, на стр. 562 я упомянул анисовую водку. Интересно, что отдыхающие, как выяснилось, не знают, что такое анис. Были даже версии, что анисы эти растут на деревьях (??!).

Но тогда возникал другой, вполне логичный вопрос: почему же тогда не делают анисового вина? Ведь даже из слив делается сливовое вино. А тут анисы, свисающие с деревьев.

Одна хорошо выпившая отдыхающая предположила, что в название закралась ошибка, опечатка. Как у католиков, где в книжке с крестиком написано “целибат” вместо исходного “селебрейт”. И знаете что было изначально в случае с анисами? Анусы! Да! Это сгенерировалось в нетрезвой голове Наташи в зелёной водолазке со стр. 562. В тот момент она как раз показывала народу сиську, которой выкормила троих детей.

В процессе записи я вспомнил Некую Анну и её шаловливую сестру восьмиклассницу со страницы 513. Было это в далёком 1996-ом году. Приехал я тогда к Анне на Техническую, 32 помочь собрать шкаф. С алыми розами приехал.

Такой красивый. В белой рубашке и глаженных брюках от костюма.

Ну, вы уже догадываетесь, что слово "шкаф" в том предложении предлог, Анна — подлежащее, я — надлежащее, а Техническая, 32 — местоимение в будущем времени.

К слову, Анна та совершенно ничего не поняла, и у нас с нею ничего не было. Вообще. Чего не скажешь о её подруге.

Вернёмся, однако же, к шкафу.

В процессе сборки его я делал перерывы, пил чай, общался с "мелкой", и в какой-то момент вдруг обнаружил, что она не знает слова "анус". Не в смысле, что не в курсе куда это, а что это. (— Ох, ну что я пишу?! Это ж клевета, эротические фантазии, ведь ей тогда ещё не было и 16-ти, а я из неё анекдотную Наташу Ростову сотворяю — в молодости я “Войну и Мир” не читал и поэтому судил о Наташе Ростовой по анекдотам, и на их основании у меня по кусочкам лепился образ прожжёной такой армейской шлюхи, для которой переспать со взводом солдат — раз плюнуть, а потом оказалось, что в книге Наташа эта — юный, безгрешный ангелочек, а не куррва…).

И тогда ~ в 22:00, а в сентябре темнеет рано, я отправил Наташку за пивом, дав ей денег и сказав, что сам не могу, т. к. мне шкаф надо держать, чтобы он не развалился.

И когда она уже уходила, то у самой двери я тихо попросил её купить к пиву …анусов. Наташка кивнула и ушла.

Киоски в 90-х представляли собой разнородные стальные коробки самых необычных конструкций.

Деревянные почему-то сгорали довольно быстро, а о пластиковых, с большими стёклами даже и речь не шла в то разбойное время. Киоски делались на манер ЖД контейнеров, в которых прорезались маленькие окошки, обязательно перегороженные арматурой, чтобы втуда максимум что пролезало, это бутылка "САНГРИИ" боком.

Времена в ту пору были дикие. Милиции почти не было, а была анархия + весёлый пьяный Ельцин в телевизоре, и прорва водки по цене трамвайного билета. Проезд в трамвае и троллейбусе стоил 7 рублей, и банка водки "Асланов" 0,33 столько же. Не напиться было проблема.

Говоря о милиции, упомяну один случай: меня в 1994-ом, у нас во дворе коллективно побили одни нехорошие ребята. Не сильно, чтоб прям до крови, а так, "воспитательно" — напинали под зад, настучали по бокам, поржали. И всё.

Даже в морду толком не прилетело. Больше обидно было.

Дальше я сходил к участковому, рассказал про них, описал, фотки ихние показал, а он покрутил в руках ручку, вытянул из под стола ноги в коричневых ботинках на толстой подошве, поднял вверх руки, заразительно зевнул, посмотрел в потолок, и сказал, что