Антон Кротов - Это ты, Африка!

Когда мы осмотрели храм Бэла, нам поступило предложение зайти на чай к одному из пальмовых садовников. Как известно, оазис Тадмор получил своё второе название — Пальмира — именно из-за пальмовых садов, которые и по сей день весьма велики и подходят к самым историческим развалинам.

Сады были огорожены глиняными заборами высотой с человеческий рост и давали урожай фиников. Однако, когда позвавший нас хозяин решил угостить нас, он достал коробку с иракскими финиками. Мы удивились. Он объяснил, что иракские финики обходятся гораздо дешевле, чем собственные!

После осмотра сада мы вернулись в развалины и пошли в район погребальных башен. Древние богатые люди здесь, как и во многих других странах, имели желание увековечить свою смерть. Каменные башни в несколько этажей, высотой метров до пятнадцати, служили для захоронения целых семей и родов. От захоронений почти ничего не осталось, можно лишь приглядеться и увидеть нишу для гроба или загулявшую косточку, валяющуюся среди мусора (может, вовсе и не древнюю). Мы занялись лазанием по погребальным башням и склепам и провели в этом занятии долгое время.

Пальмира состоит из нескольких районов, мы так и не успели осмотреть всё. День начал склоняться к вечеру. Мы пресытились развалинами и вышли на трассу, которая проходила прямо среди развалин, разделяя город на две половины. Тут нас зазвали на чай местные жители, проезжавшие мимо на трёхколёсном мотоцикле с маленьким кузовом. Вшестером на мотоцикле? Ну-ну…

Жители привезли нас в свой пальмовый сад, типа того, что мы посещали утром. Поставили на огонь маленький закопчёный чайник. Хозяева проявляли свойства англоговорения и восхваляли свою страну, упирая на то, что она самая дешёвая из всех стран Ближнего востока.

"Вон ботинки у тебя разрушаются," — показывали они на мою отделяющуюся подошву у ботинка московской фабрики спортивной обуви, — "В Дамаске всего за сто фунтов починят! Это всего два доллара! Сирия самая дешёвая страна!"

"В Иране за один доллар можно новую обувку купить," — подшучивал над ними Андрей, не бывший в Иране, — "Сирия дорогая страна, Иран самая дешёвая!"

Когда же чай был выпит и мы собрались на трассу, оказалось, что он был платным: поллитра чая в "самой дешёвой" Сирии оценили в 100 сирийских фунтов. Вероятно, все разговоры о дешёвости Сирии, заведённые хозяевами, имели целью подготовить клиентов к расплате. Гриша достал из кармана припасённый билет МММ, нарёк его "Russian EVRO = 1.8$" и расплатился им.

Да, конечно, массовый туризм изменяет лицо городов и целых стран. Здесь, в Пальмире, местные жители привыкли собирать деньги с иностранцев за ночлег и за чай — а ведь всё это нам предлагали во всех других местах абсолютно бесплатно, да ещё и с удовольствием. То же самое мы наблюдали в Индии год назад: масса торговцев и предлагателей платных услуг и таксистов, и в то же время в соседнем Пакистане или в Иране, где туристов почти нет — восточное гостеприимство и бескорыстная доброта.

В кузове очередной машины мы поехали в следующий город — Хомс. Вечерело, трасса шла по возвышенности, было пыльно и холодно, мы с Андреем даже замёрзли по дороге. Вдоль трассы, справа и слева, тянулась бесконечная пустыня. Но она не была безжизненной: тут виднелись огороженные военные части, танки, локаторы; там — тусовки кочевников-скотоводов со стадами и палатками; в общем, пустыня была населена. Палатки скотоводов показались мне одинаковыми; интересно, если кто-то из них едет в город, то как потом обратно находит своё местожительство? километровых столбов-то нет! Перед Хомсом пошли промышленные заборы, и в вечерних сумерках, после Пальмиры, они смотрелись скучно.

Пропылённые и весьма замёрзшие, мы приехали в город Хомс, цивильный и довольно современный, третий по величине в Сирии (более миллиона жителей). Хотелось найти чайхану, напиться чая и отогреться. Вскоре едальня была обнаружена. В любом сирийском городе и даже посёлке легко найти уличную закусочную, но все они имеют свой ограниченый ассортимент. В этой самым главным блюдом были «сэндвичи», этакие рулеты, когда в блин хлеба заворачивают салат из солёностей, котлетностей и т. п… Мы были единственными посетителями харчевни, и хозяин, обрадованный тем, что его посетили четверо прожорливых русских, спешно обслуживал нас своими сэндвичами и "мэ мэгли" (кипятком). В Хомсе было уже теплее, чем на трассе — около +10 — но всё-таки это был февраль, и хозяин грел своё заведение большим обогревателем.

Пока мы сидели и питались, в городе погас свет, и всё вокруг стало темно и загадочно. Минут через пять свет включили снова, и вечерний город вновь засветился тысячью огней. Мы объелись, согрелись, обпились, поблагодарили хозяина заведения, расплатились и продолжили гуляния по городу.

Когда же мы достигли центра вечернего Хомса, один из городских таксистов, обрадованный видением иностранцев, предложил нам заехать к нему в гости на чай. После Пальмиры мы заподозрили неладное (увезёт куда-нибудь, а потом окажется платная услуга), и предупредили его. Таксист возмутился:

— Как я с друзей могу побрать деньги? Хотите, я вам лучше дам денег? Сколько вам нужно! 1000 фунтов? 2000? 5000? — мы успокоили водителя, сказав, что не нуждаемся в деньгах, и он, радостный, повёз нас к себе домой.

Мы довольно долго ехали по улицам Хомса, углубляясь в его недра. Центральные улицы были широкими проспектами, а бетонные дома состояли из трёх-четырёх этажей со светящимися лавками и магазинчиками внизу.

Ближе к окраинам дома становились выше, улицы — уже, а магазинчиков становилось меньше.

Водитель жил со своей семьёй в обычной городской квартире с большим количеством детей и ковров и с небольшим количеством вещей. Электричество опять отключилось, и мы пили чай при свечах. Водитель всячески испускал желания вечной дружбы и предлагал нам вписаться у него на неделю, на месяц или даже на полгода. Однако нам показалось, что ночлег в этом доме затруднит жизнедеятельность гостеприимного таксиста, и вскоре мы попросились обратно в город. Кстати, чая мы уже перепили, особенно наполнился Миша.

Мы оставили на память пару открыток с видами России и наши адреса; хозяин, довольный, повёз нас обратно.

"Неплохо было бы обрести ночлег уже на выезде в сторону Тартуса", — думали мы. Водитель высадил нас в центре города и продолжил таксовать дальше. Мы же пошли на окраину города, туда, где должна была проходить трасса в сторону Тартуса. Тут начался холодный февральский дождь. Мы шли медленно, ибо сперва приехали в сей город замёрзшие, а теперь стали мокрые и объевшиеся.

Через пару километров город кончился, и пошли пригороды. Решили напроситься на ночлег. Вот первое место — придорожная бензоколонка. Наш словарный запас на арабском пока невелик, но всё же…