Андрей Коробейщиков - ИТУ-ТАЙ

-Я…

Один из вошедших перебил профессора, снимая плащ и вешая его на вешалку.

– Простите, Константин Николаевич, за поздний визит, но у нас были веские основания побеспокоить вас в столь неподходящее вре-мя.

– Я… – повторил Лебедев, растерянно наблюдая, как второй муж-чина тоже вешает свой плащ на рогатину вешалки. Под верхней одеж-дой на посетителях были строгие темные костюмы.

– А вы… разве… не за мной?

Один из незнакомцев улыбнулся:

– За вами, за вами, уважаемый Константин Николаевич. Но сна-чала давайте побеседуем вон там, в комнате, если позволите. Кори-дор, знаете ли, не самое подходящее место для разговора.

Профессор рассеянно вошел в комнату вслед за обоими гостями.

– Я не совсем понимаю…

Оба незнакомца молча осмотрелись по сторонам, и присели, один на диван, спрятавшись в тень от абажура, другой, предварительно задернув тяжелые оконные портьеры, на стул.

– Мы сейчас нам все объясним, – один из гостей, который показы-вал удостоверение и задергивал портьеры, внимательно разгляды-вал профессора, замершего у входа в комнату, и теперь насторожен-но наблюдающего за незнакомцами.

– Наш визит продиктован очень необычными обстоятельствами. Дело в том, что ваша работа в Институте поставлена не только под угрозу свертывания, но и чревата гораздо более неприятными и се-рьезными последствиями. В первую очередь для вас.

Лебедев неуверенно вошел в кабинет и робко сел в свое кресло за рабочим столом, отчего сразу почувствовал себя немного уверенней. Визитеры вели себя странно, и эта манера разговора насторажива-ла, но в то же время давала слабую надежду на спасение.

– Простите, вы из Спецотдела? Из "девятки"? Я… "Гэбист" жестом руки призвал профессора к молчанию:

– Нет, Девятый отдел ГУГБ не имеет к нам непосредственного отно-шения. Но сотрудники курирующего вас спецсектора будут здесь, – он посмотрел на часы, – минут через сорок-пятьдесят. Их задержива-ют до поры до времени, но это не может продолжаться долго, поэтому для объяснений у нас очень мало времени. Так вот, мы здесь для того, чтобы спасти вас, Константин Николаевич. Вы попали в очень серь-езный оборот. Вам угрожает смертельная опасность. Все сотрудники вашей Лаборатории уже арестованы. Все оборудование и материалы опечатаны. У вас есть возможность избежать этой участи, если вы доверитесь нам и, не задавая лишних вопросов, поедете с нами.

– Куда?

– Это неважно. Важно, что это будет не Лубянка.

Лебедев озадаченно замер, стараясь не смотреть на посетителей, и стал лихорадочно соображать. Побег. Арест. Чему и главное – кому верить? В принципе, это вполне достоверная информация. О том, что в Институте творится нечто подобное, профессор догадывался, чувствовал. Об этом шептались все: лаборанты, его замы, коллеги по отделам. Выходит, все-таки началось…

– А… Москвитин?

– Он уже в безопасном месте.

– Кобзев?

– Арестован.

– Луцкий, Михеев, Козаревский?

– Константин Николаевич, подумайте лучше о себе. "О себе, о себе. Что же делать? Довериться этим "безопасникам"? С какой стати? А может, это провокация? Где гарантии…"

– О каких гарантиях вы сейчас беспокоитесь, Константин Никола-евич? Время для вас пошло на секунды. Если бы мы хотели вас арес-товать или спровоцировать, то не стали бы разводить эту демаго-гию, упрашивая вас избежать тюрьмы.

Лебедев опять вздрогнул, настолько неожиданно прозвучали его мысли в устах второго незнакомца, который сидел в тени, и до этого молчал.

– Вы что… все-таки научились… читать…? Мужчина усмехнулся и нетерпеливо развел руками:

– Ваши мысли написаны у вас на лице. Пока вы думаете, какого рода провокацию мы затеваем в вашем жилище, сюда уже едут люди, которые будут менее деликатны в обращении с вами. Мы ждем ваше-го решения. Вы едете с нами?

Лебедев встал и взволнованно прошелся по комнате:

– Я… я не знаю. Как же… квартира, вещи, архив, наконец? "Гэбист" всплеснул руками:

– В любом случае это вам уже не понадобится. Я вижу, вы недоста-точно прониклись серьезностью вашего положения, раз вас заботят подобные пустяки.

Профессор вдруг насупился и торопливо забормотал:

– Перестаньте меня пугать! Я вообще не понимаю, кто вы такие? Зачем я вам нужен? Зачем? Вот вы – из госбезопасности, это видно, у вас это, простите, написано на лице. А вы, вы вот, кто вы такой? Я ведь видел вас где-то, только не могу вспомнить где…

Сидящий в тени мужчина чуть наклонился вперед, и Лебедев сра-зу увидел его лицо.

– Странный вы человек, Константин Николаевич. Хорошо, мы не можем больше задерживаться у вас, и, чтобы ни мне, ни вам самому не было потом мучительно больно из-за вашей глупой подозрительности, я вам напомню, кто я такой и при каких обстоятельствах мы виделись с вами. Нас познакомил Рябиненко два года назад, припоминаете?

Лебедев задумался на мгновение, а потом медленно встал и изум-ленно прошептал:

– Вы? Вы?! Не может быть… Как же я… Вы? Вы – Абраксас?! Боже… Я вас не узнал. Боже мой, значит, это действительно вы? Тогда все понятно…

Мужчина переглянулся с "гэбистом", который, улыбнувшись, встал и, подойдя к профессору, легонько похлопал его по руке:

– Ну, вот и славненько, собирайтесь, Константин Николаевич, у нас действительно очень мало времени. Возьмите только самые не-обходимые вещи. За архив не беспокойтесь, мы примем меры.

Лебедев, не сводя глаз с человека со странным именем Абраксас, закивал и, попятившись, выбежал из комнаты, метаясь по квартире, соображая, что же взять с собой. Через несколько минут, он с неболь-шим, наспех собранным чемоданчиком появился в комнате. Абрак-сас по-прежнему сидел на диванчике, а второй визитер сосредото-ченно отбирал из кипы бумаг, извлеченных из сейфа и неизвестно как обнаруженного им тайника, какие-то документы.

Профессор опустился на другой конец дивана и робко пробормо-тал:

– Не думал, что увижу вас снова. Вы тогда исчезли, а Борис расска-зал, кто вы такой. Я сначала не поверил, знаете, думаю, какой-то шаманский орден, какие-то древние знания, здесь, в центре безум-ной страны, в наше безумное время. Но Борис рассказал мне…

– Собрались, Константин Николаевич? Ну, вот и замечательно, – "Гэбист" сложил небольшую стопку бумаг в миниатюрный тубус, который оказался у него во внутреннем кармане пиджака, и подо-шел к дивану:

– Можно уходить.

Абраксас молча встал и, взяв потрясенного профессора за локоть, повел его к выходу. Через минуту они вышли в безмолвие пустынно-го подъезда. Наверху и внизу, в пролетах между этажами стояли молодые люди с характерными лицами чекистов. Лебедев непроиз-вольно вздрогнул, увидев их, – в воображении еще стояла нарисо-ванная им картина собственного ареста. Но Абраксас спокойно за-шагал вниз по лестнице, а "гэбист", улыбаясь, шел рядом с профес-сором, периодически подбадривая его кивками головы.