Сборник - В исключительных обстоятельствах 1986

Из-за полога послышался смех, который не сулил ничего хорошего.

— Ну, разве не парадокс: германский офицер, уносящий японскую военную тайну в могилу, вырытую в китайской земле?

За окном безмятежно трещали цикады. Было темно, как в гробу.

— Я не знаю, кто вы, однако методы, которыми вы действуете, никак нельзя назвать достойными цивилизованного человека! — запинаясь, прошептал майор.

— А какого вы мнения о методах, которыми действует ваш ученый-коллега генерал Исии? — оборвал майора ночной гость. — Если мы найдем с вами общий язык, о нашем ночном тет-а-тете, даю вам слово, не узнает ни одна живая душа.

— А если не найдем? — все еще на что-то надеясь, подал голос майор.

— Герр Лемке, мы с вами в Маньчжоу-Го, в стране оккупированной, но не покорившейся оккупантам, и стране, где идет война… “А ля гер, ком а ля гер”, — говорят французы, и я совершенно с ними согласен. Действительно, на войне как на воине.

По тому, как спокойно звучал этот однажды уже где то слышанный баритон, майор понял, что нужно решаться на одно из двух: готовиться к самому худшему или…

— Хорошо, пусть будет по-вашему, — выдавил из себя майор. — На полигон в Аньду меня должен сопровождать майор Мицубиси из Бинфанского бактериологическою центра. Он заедет за мной в гостиницу завтра в одиннадцать утра.

— Завтра уже наступило, — уточнил глуховатый баритон.

— Да-да, сегодня в одиннадцать утра, — подхватил майор Лемке и тут же, стремительно привстав, с силой ткнул кулаком в ту сторону, откуда раздавался голос. Неожиданный удар, как майор Лемке и рассчитывал, заставил неизвестного вскочить на ноги. В следующее мгновенье майор бросился на невидимого врага. С грохотом опрокинулся стул, к майор, не успев сообразить, что произошло, перевернулся в воздухе и рухнул навзничь на циновку.

Незнакомец, так ловко перебросивший его через голову, рассмеялся.

— Вернетесь в фатерлянд живым-здоровым — поступайте в цирк.

И после затяжной артистически выдержанной паузы скомандовал.

— Сядьте и положите руки на колени.

Герр Лемке послушно исполнит команду.

— Продолжим нашу беседу. На первый вопрос вы ответили. Теперь расскажите подробно по порядку все, что вы узнали во время посещения бактериологического центра в Бинфане…

ВОПРОСЫ БЕЗ ОТВЕТОВ

Хлопнула дверь. Капитан Кураки — офицер для особых поручений, а проще говоря, адъютант — вскочил на ноги и вытянулся. Генерал-майор Мацумура, начальник разведывательного управления Квантунской армии, ответив на приветствие небрежным кивком, пересек приемную и скрылся за дверью своего кабинета. Кураки сразу же собрал на столе бумаги и направился следом.

— Господин генерал-майор, позвольте ввести вас в курс последних событий!

— Что-нибудь серьезное?

— Сегодня ночью, около трех ноль-ноль, на линии Ванцин–Тумынь взорван бронепоезд, направлявшийся в район боевых действий.

— Какие приняты меры?

— На место диверсии выехал майор Замура с оперативной группой.

— Майор возвратился?

— Пока нет.

— Оставь бумаги и вызови ко мне Унагаму, Кудо, Фугуди и Судзуки.

Замура вернулся с места диверсии около полудня и немедленно явился с докладом к генералу. Совещание еще продолжалось.

— Что выяснено? — спросил Мацумура.

— Господин генерал-майор, бронепоезд был выведен из строя при помощи магнитных мин с взрывателями замедленного действия.

— Вы это серьезно? — с недовернем посмотрел на майора подполковник Кудо.

— Совершенно серьезно, господин подполковник, — улыбнулся майор. — Экспертиза подтверждает. Следов диверсантов на месте катастрофы не обнаружено. Мины были подложены в Харбине или где-нибудь на трассе.

— Надо проверить, где останавливался состав, — быстро проговорил полковник Унагами, хватаясь за телефонную трубку.

— Уже проверял, — опередил его Замура. — Бронепоезд вышел из Харбина и останавливался только у поврежденного семафора, перед въездом на станцию Ванцин.

— Что вы скажете? — обратился к собравшимся генерал Мацумура.

— Предлагаю, — раздался писклявый голос подполковника Судзуки, — расстрелять десять железнодорожных рабочих со станции Ванцин.

— Что это нам даст? Мы должны схватить диверсантов! Диверсантов!

Судзуки закусил верхнюю губу до самых усиков.

— Я только и слышу каждый день: диверсия, саботаж, шпионы, бандиты! — выкрикнул он, срываясь на фальцет. — Они здесь все виновные! Стрелять! Вешать! Жечь! Иначе мы не наведем порядка! Вы чересчур гуманны, господин Мацумура!

— Подполковник, не забывайтесь! — осадил генерал рассвирепевшего Судзуки.

Атмосферу разрядил полковник Унагами.

— Повреждения семафора и взрыв магнитных мин — события взаимосвязанные, — раздался его спокойный голос. — Некая диверсионная группа получила информацию о том, что в район боевых действий отправляется бронепоезд. Диверсанты не знали, где бронепоезд остановится. Сведения о маршруте, по которому пойдет состав, поступили к ним, вероятнее всего, уже после выхода бронепоезда из Харбина. Диверсанты при приближении поезда повредили семафор, задержали состав и подложили мины. Господин Замура, отправляйтесь с группой к семафору и поищите следы по обе стороны от железнодорожного полотна. Убежден, что мое предположение подтвердится.

— Что вы предлагаете конкретно? — спросил Мацумура.

— Репрессивные меры, о которых говорил подполковник Судзуки, разумеется, будут необходимы. Такие бандитские акции нельзя оставлять безнаказанными. Нас должны бояться. Но главная наша задача — ликвидировать тех, кто направляет действия диверсантов. Предлагаю, господа, попробовать решить свежую головоломку. Вчера днем наши радиооператоры зафиксировали работу какого-то таинственного передатчика. Интересно, что радист — замечу, господа, радист очень высокой квалификации — вел передачу из Харбина.

— Из этого следует… — нетерпеливо перебил полковника генерал.

— Из этого следует моя версия, — подхватив слова генерала, продолжал полковник. — Радист передавал информацию о бронепоезде какому-то партизанскому отряду. Отряд этот, как мне думается, дислоцируется где-то между Муданьцзяном и Ванцином. Отсюда и выбор места для диверсии — семафор у въезда в Ванцин.

— Хитроумно, — снова перебил генерал Мацумура. — Но что же из этого все-таки следует?

— Из сказанного мною следует, — выдержав паузу, ответит полковник, тщательно выговаривая каждое слово, — если хочешь поймать большую рыбу, закинь сеть поглубже и наберись терпения.